– Это по какой линии метро?
– Как в Коньково ехать... Кажется.
– Если в Коньково, значит, Профсоюзная!
– А если там несколько ДК? – не отставала Марина.
– Буду искать похожее здание.
– С ума сошла!
– Проеду все станции, поспрашиваю народ. – Надежда встала, сняла с вешалки плащ и сумочку. – До трех ночи время есть...
– Надь, не дури! – запоздало опомнилась Марина. – Я с тобой поехать не могу!
– Я поеду! – вскочила Тамара.
– Девчонки, – она обняла их, – я вас и так втравила, оторвала от дома, от семьи. Теперь поеду одна. Наудачу!
– Угомонись, сегодня не наш день! – Марина вывернулась у нее из-под руки.
– День не наш, – согласилась Надежда. – Ночь будет моя! Пока, девчонки!
Забросила сумочку за плечо и пошла...
Илья метался по пентхаусу в поисках подходящей одежды, но ничего подобрать не мог: в шкафах оказывались лишь дорогие костюмы, смокинги, длиннополые пальто и плащи.
Он что-то примерял, но тут же комкал и швырял обратно – не подходит. Слишком строго, официально и богато...
Наконец среди летней одежды отыскал кожаные брюки с заклепками, жилет и короткую косушку, в которых обыкновенно катаются байкеры. Долго и с удивлением рассматривал ее – откуда?
Натянул штаны, вогнал живот в жилет, влез в куртку. Заглянул в зеркало – тесновато, но зато вид достаточно агрессивный, что и требовалось.
За этим занятием его и застал начальник службы безопасности. Понаблюдал, как хозяин красуется перед зеркалом, напомнил о своем существовании.
– Илья Николаевич, время двадцать два сорок. Разрешите убыть домой?
Илья спохватился.
– Не разрешаю! Поедете со мной к театральному центру.
Старый чекист поправил фишку в ухе.
– Послушайте моего совета, Илья Николаевич...
– Я уже слушал вас, товарищ полковник.
– Во-первых, вам не удастся проникнуть в здание.
Илья усмехнулся, глядя на него в упор:
– Есть способы, с помощью которых можно проникнуть куда угодно. Хоть в спальню английской королевы.
Полковник не внял и продолжал вразумлять босса:
– Во-вторых, всякая попытка сделать это может быть расценена силовыми структурами как сговор, пособничество террористам. Вы понимаете, на какой риск вы идете?
– Кому-то нужно рисковать.
– Зачем я вам нужен?
Илья засунул руки в карманы брюк, подошел к нему вплотную.
– Затем и нужны, чтоб ваши коллеги не приняли меня за пособника. Будете прикрывать меня от своих.
– А кто прикроет от террористов?
– Всевышний.
Чекист был прозорлив.
– У меня такое ощущение... будто вы хотите кому-то доказать свою смелость.
– Хочу, если вас это устраивает. Достаньте мне белую шапочку и зеленый фонарик, чтоб как светофор.
– Зачем? – тупо спросил тот.
– Затем, – так же ответил Илья.
– Мальчишество, Илья Николаевич. Ребячьи игры. А вы серьезный бизнесмен...
– Слушайте, полковник... Вы когда-нибудь пробовали молоко волчицы?
– Что?
– А говорят, молоко это перестраивает природу травоядных.
Чекист смотрел на него, вытаращив глаза.
Илья бесцеремонно охлопал карманы полковника, выудил сотовый телефон.
– Фишку из уха достаньте сами, – приказал он.
– Зачем?
– Лишаю вас связи. Чтобы не испортили дело. Вынимайте!
Полковник потрогал ухо и сильно смутился:
– Извините, это не связь. Это слуховой аппарат...
Она отыскала ДК на Профсоюзной за минуту до того, как неподалеку появились армейские крытые грузовики. Уличное освещение здесь было отключено, поэтому она не скрываясь обошла темное здание вокруг, потянула входную дверь – заперто...
Отошла в сторонку и затаилась под деревьями.
Надежда видела, как из грузовиков дружной лавиной высыпали солдаты и почти без звука разбежались в разные стороны – выставляли оцепление.
Грузовики тут же уехали куда-то во дворы.
Она оказалась внутри оцепления.
И все замерло на минуту. Надежда, зябнув на ветру, прижималась к дереву. Опять пошел мокрый снег.
Потом послышался ритмичный шум – откуда-то из темноты выбежала плотная группа безоружных людей в камуфляже, пересекла площадь перед ДК и втянулась сквозь распахнутые двери в здание.
Скоро на этажах загорелся свет, включилось уличное освещение. Было полное ощущение, что это «Норд-Ост», только не хватало огромного транспаранта на фронтоне.
Было непонятно, что тут творится. Вошедшие в здание люди помелькали в окнах и исчезли. Совершенно случайно Надежда заметила одинокую фигурку человека на крыше соседнего здания. Ей показалось, что, кроме ветра, не осталось в мире никакого движения. Не стало видно даже солдат, стоящих в оцеплении, – видно, тоже нашли укрытие и затаились.
И вдруг брякнул чугунный люк. Этот звук был совсем глухим, однако Надежда резко обернулась и тотчас присела.
За спиной что-то происходило! Почти незаметное глазу в темноте – скорее уловимое по отдельным, призрачным, движущимся теням.
Она осторожно двинулась к тому месту и вначале увидела бродячих собак, кем-то потревоженных. Они стояли головами в одну сторону и за кем-то внимательно следили.
Надежда оказалась у них позади, посмотрела в ту же сторону и только тогда различила во тьме фигуры людей, которые возникали откуда-то и мгновенно исчезали, проваливаясь сквозь землю.
Она сделала еще несколько мелких шажков, оказавшись среди стайки собак.
Облаченные в защиту, сферические шлемы со стеклянными забралами, и оттого больше похожие на космонавтов, бойцы по-кошачьи проворно и ловко запрыгивали в открытый люк.
Все были одинаковыми и совершенно не различимыми. Наблюдая за ними, Надежда выделила лишь двух, не похожих на остальных, поскольку кроме оружия они несли какой-то груз в матерчатых сумках и тоже спускали его в люк, отчего возникла секундная задержка.
Наконец заскочил последний, двенадцатый по счету, и всякое движение снова замерло. Собаки по одной осторожно вернулись к люку, обнюхали все вокруг и стали ложиться на, видимо, теплый участок асфальта.
Надежда расценила это как сигнал, гусиным шажком приблизилась к люку и заглянула – темное, парное тепло...
Огляделась, спустила ноги и нащупала скобы ступеней.