– Понимаешь, я договорилась! – Она покосилась на соседку. – С одним человеком...
– Может быть, вы купите швейную машинку? – прицепилась та. – Это настоящий немецкий «Зингер»!
– Спасибо, я не шью. – Марина схватила Надежду за руку, потащила вниз. – Сейчас все расскажу, пошли! Деревяшка с собой?
– Какая деревяшка?
– Ты мне показывала, медная. От посоха.
– С собой...
– Бежим!
Соседка разочарованно тыкала ключом в свой замок.
– В молодости моей маме нужна была машинка. Мне нужна была... Почему она не нужна современным девушкам?
Марина лихо вертела баранку, едва вписываясь в повороты. И успевала еще рассказывать:
– Он не какой-нибудь там экстрасенс или шаман – настоящий ученый. Причем работал в оборонке, в закрытой лаборатории. Потом был советником у Ельцина. Сейчас тоже занимается... Паранормальными явлениями. Ты слышала что-нибудь про двухконтурные световые поля?
– Нет. – Надежда вцепилась в ручку и с ужасом смотрела в лобовое стекло.
– Я тоже... Мне объясняли, но я не совсем поняла... То ли это сам параллельный мир, то ли его оболочка.
– Ты что, в это веришь?
– Да я ни во что уже не верю!.. Но мне один серьезный мужик в ЦУПе рассказал. Они исследуют... Короче, какая-то игра света, в которой исчезают люди. Попадают между двух контуров. Они все видят оттуда, а мы их – нет. Потому что наш глаз воспринимает только определенный спектр... Так вот, на земле входов в этот мир много, но они все время закрыты и перемещаются.
– Тогда это не параллельный мир, а Тридевятое царство, – уверенно заявила Надежда.
– А ты не смейся. У них там все очень серьезно.
– Я и не смеюсь. Даже знаю, где искать эти входы.
– И где же? – Марина с любопытством уставилась на подругу.
– Ты на дорогу смотри! – зашипела Надя. – Сейчас врежемся...
– Со мной ничего не бойся! Ну, где, где?
– Там, где начинается радуга...
– А, ну это сказки...
– Про параллельный мир – не сказки?
– Но им занимаются серьезные люди! Вернее, двухконтурными полями...
– Хочешь сказать, мой папа ушел в эти поля?
– Я тебе ничего не хочу сказать. – Марина проскочила на красный. – Фу! Пусть тебе ученый дядька говорит. Я только излагаю то, что мне мужик в ЦУПе рассказал... В общем, люди, которые случайно попадают в эти поля, иногда возвращаются. Только ничего не помнят, заболевают амнезией. Вон их сколько сейчас! И они все проходят через этого дядьку. Но это все – секретно, меня предупредили. И короче, мой знакомый из ЦУПа ему позвонил и договорился, чтоб нас приняли. Ученый заинтересовался посохом, точнее, деревом.
– Ты ему рассказала про папу?
– Да сегодня разговорились... А что, нельзя было? Надо ведь искать! Я же знаю, ты себе места не находишь... А тебе волноваться вредно.
Машина заехала во внутренний двор какого-то мрачного, серого здания на набережной Яузы.
– Где-то здесь... – протянула Марина, выключая двигатель. – Пойдем искать. Опаздываем на полчаса...
– А что тут? – испуганно спросила Надежда.
Подруга объяснила магическим тоном:
– Институт черных металлов...
По железнодорожной колее трусил фокстерьер. Он останавливался, поджидал хозяина и снова припускал, уставив морду в заснеженные мелькающие шпалы.
Игорь Александрович был одет в длиннополый распахнутый тулуп. За спиной – котомка на веревочных лямках. Он шагал уверенно, хотя и устало, крупными шагами, через шпалу, в такт переставляя ненужный в общем-то посох, третью точку опоры.
И отдыхал на обочине, когда мимо проносился состав.
Впереди маячила платформа «Соколово»...
Пес добежал до лестницы, радостно заскулил, обернулся и залаял – скорее!
Игорь Александрович постоял возле парапета, оглянулся и свернул на тропинку, ведущую в деревню.
Был синий зимний вечер, кое-где в окнах горел свет.
Старик подошел к заметенной калитке, разгреб снег ногами, с трудом открыл дверцу. Утопая чуть ли не по колено, подобрался к крыльцу, где уже прыгал на дверь Граф.
– Да, лопоухий, мы пришли, – проговорил он и, вынув ключ из-под застрехи, отомкнул замок.
В доме было морозно, как и на улице, однако Игорь Александрович снял тулуп и принялся растапливать русскую печь. Сложил дрова колодцем возле устья, надрал бересты, после чего запалил ее и с помощью ухвата осторожно задвинул огонь подальше в глубь печи.
Сел напротив яркого зева, погрел руки. Граф заскочил на лавку и пристроился под боком. У обоих одинаково торчали бороды...
Огня сначала хватало только чтоб чуть высветить лицо, но скоро пламя расширилось, набрало яркости, загудело и озарило все пространство...
Над крышей задымила труба. Белый столб прямо уходил вверх – к морозу...
Лаборатория «дядьки» более напоминала алхимический вертеп со стеклянной лабораторной посудой, тиглями, печами, трубами, какими-то радиотехническими приборами прошлого века. Все это было покрыто пылью, давно не использовалось, и, судя по тишине, тут и лаборантов-то не было.
Ученый на такового не походил, поскольку был в черном затрапезном халате, из-под которого выглядывала пестрая маечка, длинная прядь жидких седых волос, прикрывающая лысину, раскрутилась и висела на одном ухе, незашнурованные большие ботинки шмыгали на ногах. С подвижным, улыбчивым лицом, острым и одновременно хитровато-масленым взглядом, он скорее напоминал подвыпившего и веселого жэковского сантехника.
– А, девочки! – обрадовался «дядька». – Опаздываете! Хотел уж уйти... Ну, показывайте, что?
Надежда вынула из сумочки пакетик, молча подала ему.
– Присаживайтесь. – Он указал на стулья возле стола, заваленного бумагами, чертежами и деталями из нержавейки.
Сам удалился в смежную комнату и плотно прикрыл за собой дверь.
Женщины сидели и озирались, пожалуй, целую минуту – «алхимик» не появлялся.
– Похоже, здесь какая-то профанация, – прошептала Надежда. – Не вызывает доверия...
– Мне сказали, очень солидный и известный ученый.
– Кто сказал?
– Знакомый из ЦУПа...
– Известный... В очень узких кругах.
– Естественно, секретная лаборатория.
Надежда усмехнулась:
– Кто бы нас пустил в секретную? И посмотри, какая грязюка!
– Это да... Наука у нас нищая. – Марина прогулялась по лаборатории, рассматривая приборы. – Мерзость запустения...