– Ты похудел, – сказала Николь.
– Похудел, – согласился Шан. – В этом году у меня очень жесткое расписание. – Он огляделся. – А где слуги?
– У нас нет слуг. Я и повар, и горничная. И, – она подхватила коробку из Токио, – швейцар.
– Хэлло! – К пристани приближалась Банни. Она несла на руках Лео. – Добро пожаловать в Палм-Шей-доуз!
– О, – неопределенно произнес Шан, – какая она длинная.
– Лео вырастет таким же.
– Где Ник?
– Прилетает сегодня.
– Добро пожаловать, – повторила Банни, подходя к ним. – Сожалею, что мы не встречались раньше.
– Это легко исправить, – произнес Шан с немыслимо изысканным оксфордским акцентом, большие глаза на великоватой, по сравнению с телом, голове казались выпученными. Он не заметил протянутой руки и взял у нее Лео, толстого малыша с лучезарной улыбкой.
– Лео Шан, – пробормотал дедушка. – Видишь, какие веки, дорогая? – Он повернулся к Николь. – Из всех заложенных в нас генов эти самые неистребимые. Мальчик выглядит точно как Ник в его возрасте.
Все еще держа Лео, он с церемонной учтивостью обратился к Банни:
– Мисс Ричардс, это колоссальная честь – быть дедушкой прелестного ребенка, рожденного такой привлекательной и одаренной молодой женщиной. Я буду вечно благодарить судьбу за возможность провести Рождество в вашем обществе.
– Боже, как великодушно, – сказала Банни. – Никто не предупредил меня, что вы такой льстец.
– Лестью полон мир, – мягко произнес Шан, – но я не пытался льстить, выражая свой восторг этим молодым человеком и вами. Надеюсь, для этого найдутся и другие возможности.
Он повернулся и возглавил шествие, держа на руках малыша. За ним следовала Николь с большой коробкой. Банни без слов предоставили два чемодана. По розовому песку частного пляжа, мимо пальм и кедров, они подошли к коттеджу с выходящей на море верандой.
Шан Лао, держа на руках Лео Шана, остановился на веранде, наблюдая за тем, как в отдалении мелькает петушиный гребень волны за возвращающимся «Робертом И. Ли». Катер причалил, и с него посыпались молодые китайцы в джинсах и футболках, придерживая рукой матросские шапки. Неделей раньше Бакстер Чой нанял их у Бартона Ли на три дня в качестве телохранителей для своего босса, по иронии судьбы наслаждающегося христианским праздником. Скоро к нему присоединится Никки, и Шан причастит кровью своего сына. Судьба должна благословить мирное семейное Рождество, но это совсем не значит, что Шан готов на нее положиться.
* * *
Кашель не проходил. Когда они с Айрис разбили вертолет и нахлебались океанской воды, к ним прицепился какой-то вирус, с которым не смог справиться ни один доктор в Брунее. Чио И тало отправил обоих в санаторий на западе Таксона, штат Аризона, принадлежавший «Ричланд-кэринг».
Щупальца наркоконтрабанды тянулись от Байи, Калифорния, до великого национального памятника Кактусовой Трубке, на восток Аризоны, через крошечные индейские деревеньки вроде Чукук-Кук и Вахак-Хотронк, перед перераспределением потоков товара на большие рынки Скотсдейла и Фриско. Но та же самая местность собирала и легочных больных. В первый же день, как только их отпустили доктора, Кевин отправил Айрис в город, а сам связался с намеченным для нее покровителем. Она как-то намекнула, что хотела бы пройти кинопробу в Голливуде. Если благодарность семьи Риччи чего-то стоит, она получит свою пробу.
Они встретились втроем в фойе захламленного магазина Скотсдейла, увешанного зелеными гирляндами, позванивающими красно-золотыми национальными украшениями, с полками, заваленными товарами местных фабрик, продающимися по льготной цене. Товаров здесь хватило бы на десять таких городков, как Скотсдейл. В дальнем конце фойе, заснеженном до арктического уровня, Санта-Клаус усаживал на колени ребятишек и выслушивал их пожелания, простиравшиеся от немедленной отправки факсом на Северный полюс до ночной прогулки по печной трубе.
Вербовщик талантов был очень молодым, низкорослым и напоминавшим фигурой мусорный ящик на тонких ножках. Его узкое лицо исключало всякие попытки сравнения – что-то вроде... носа. Глаза были... ну, их было два. Волосы... э... тоже были.
Он покосился на Айрис, выглядевшую довольно элегантно в том же цветастом платье, которое накинул на ее обнаженное тело Кевин после пропитанного сандалом сеанса холодной страсти. Она уже составила знакомство с американской косметической продукцией, хорошо отразившейся на ее привлекательности. У нее были теперь новые духи, с цветочным запахом, и она не пыталась использовать их нетрадиционными способами.
Из динамика лилась старая незатейливая песенка:
Ты не плачь, не грусти,
Ты в окно посмотри -
Санта-Клаус торопится в город...
Человек из Голливуда не отводил глаз от Айрис. Наконец он посмотрел на Кевина и заговорщически ухмыльнулся.
– Это штучка, – туманно выразился он.
Кевин протянул Айрис свою кредитную карточку.
– Ну-ка, займись. – И подтолкнул ее по направлению к ближайшему отделу.
Повернувшись к носатому вербовщику, Кевин сказал:
– Обрати внимание на походку.
Игрушечный поезд носился по кругу в центре фойе, проезжая мимо игрушечных остановок с названиями американских фирм.
– Это твоя девушка?
– Только до завтра, пока ты не увез ее в Лос-Анджелес.
– Из нее должен выйти толк.
– Она добрая малышка, – сказал Кевин. – Ей нужен хороший старт в Голливуде. Она получит приглашения от дюжины агентств.
– Это особенная девушка?
– Я ей очень обязан.
– Так что – руки прочь?
Кевин поморщился:
– Я ей что, папаша? Она смышленая. Ты тоже смышленый. Мне нет дела, как вы проводите время.
– Отлично.
Поезд описал четвертый круг, они помолчали.
– Большая честь – иметь дело с племянником Итало Риччи.
– Внучатым племянником, – поправил Кевин, вспоминая, что говорит не с отдаленным родственником, а с наемником.
Из динамика лилось:
Ты не плачь, не грусти,
Ты в окно посмотри...
Кевин не любил иметь дело с наемниками. На улицах американских городов горят неоновые вывески – «Бюргер Квин», «Ливайс», «Тако-Белл», все эти имена, как и Риччи, создают величие Америки. Если все, чего ты хочешь, это пара штанов и пицца – тогда ладно. Но в деликатных случаях, когда речь идет о карьере, делать бизнес с наемником совсем не то же самое, что с родичем, пусть самым отдаленным.
Тем не менее Кевин был уверен, что у Айрис все сложится отлично. Можно было надеяться. Она толковая девочка.