— Этот тайфун доберется и сюда, тайбань? — спросил либерал Гутри.
— Никогда не знаешь наверняка. Они могут идти на тебя, а в последнюю минуту повернуть. Или наоборот.
— Помню, я читал о «Ванде», о прошлогоднем тайфуне «Ванда». Это было что-то, верно?
— Самый ужасный тайфун на моей памяти. Более двухсот человек погибло, тысячи ранены, десятки тысяч остались без крова. — Положив руку на сиденье, Данросс сидел полуобернувшись. — Сила этих тай фэн, «величайших ветров», при порывах достигала у Королевской обсерватории ста семидесяти миль в час, а в Тейтс-Кейрн — ста девяноста. Мы оказались в его эпицентре во время прилива, и вода кое-где поднялась на двадцать три фута [280] выше обычного.
— Господи!
— Да-да. В Шатине, на Новых Территориях, при этих порывах уровень воды в канале повысился настолько, что снесло штормовые укрытия, рыбацкие суда вынесло на полмили на берег и затопило почти всю деревню. Пропала тысяча рыбацких лодок — и это только по официальным данным, — на берег было выброшено восемь торговых судов, ущерб составил миллионы долларов, и в море смыло почти все деревушки поселенцев. — Данросс пожал плечами. — Джосс! Однако, если учитывать огромную силу шторма, вызванные морем разрушения оказались невероятно малы. — Он тронул пальцами кожу сиденья. Грей обратил внимание на массивный золотой перстень с гелиотропом и гербом Данроссов. — Во время настоящего тайфуна осознаёшь, насколько ты на самом деле незначителен.
— В таком разе очень жаль, что тайфуны не случаются у нас каждый день, — брякнул Грей, не успев остановить себя. — Мы могли бы дважды в сутки ставить на место власть имущих в Уайтхолле.
— Ну вы и зануда, Робин, — вздохнул Гутри. — Неужели обязательно каждый раз говорить какие-нибудь гадости?
Грей опять погрузился в свои раздумья и уже не прислушивался к беседе. «Ну их всех к черту!»
Вскоре «роллс-ройс» остановился у отеля «Мандарин». Данросс вышел.
— Машина доставит вас в «Ви энд Эй». До встречи в субботу, если не увидимся раньше. До свидания.
«Роллс-ройс» отъехал. Обогнув громаду отеля, он направился к автомобильному парому, расположенному чуть восточнее терминала «Голден ферриз», если двигаться по Коннот-роуд. У терминала неожиданно выстроилась целая очередь из легковых машин и грузовиков. Грей вышел.
— Пойду-ка я прогуляюсь, доберусь пешком до «Голден ферриз» и перееду на ту сторону на пароме, — с деланным добродушием объяснил он. — Надо подразмяться. До свидания.
Он быстро зашагал по набережной вдоль Коннот-роуд, довольный тем, что так легко удалось избавиться от спутников. «Олухи чертовы, — с растущим возбуждением думал он. — Ничего, пройдет немного времени, и все они получат свое. В частности, Бродхерст».
Убедившись, что за ним никто не следит, он остановился под уличным фонарем. В плотном потоке пешеходов вокруг него тут же возникло завихрение. Грей остановил такси.
— Вот, — он передал водителю адрес, отпечатанный на листке бумаги. Таксист взял листок, уставился на него и с мрачным видом почесал в затылке.
— Там есть на китайском. Там есть на китайском на обратной стороне, — подсказал Грей.
Не обращая на него внимания, водитель продолжал тупо смотреть на адрес, написанный по-английски. Грей протянул руку и перевернул листок иероглифами вверх.
— Вот!
Китаец с наглым видом тут же перевернул бумагу обратно и снова принялся разглядывать написанное по-английски. Потом рыгнул, рывком выжал сцепление, и такси влилось в поток сигналящих машин.
«Болван невоспитанный», — выругался про себя внезапно рассвирепевший Грей.
Под беспрестанный скрежет переключаемой коробки передач машина двигалась по городу, сворачивая на улицы с односторонним движением и в узкие переулки, чтобы снова выехать на Коннот-роуд.
В конце концов она остановилась на грязной улочке у замызганного многоквартирного дома. На разбитой и узкой проезжей части было полно луж, и остальные автомобили раздраженно сигналили притормозившему такси. Номеров на домах не обнаруживалось. Грей вылез из машины, попросив водителя подождать, и прошел чуть назад: там было что-то похожее на вход. Под голой лампочкой на расшатанном стуле сидел старик с сигаретой и читал газету, изучая результаты скачек.
— Это дом шестьдесят восемь по Кванъик-стрит в Кеннеди-таун? [281] — вежливо спросил Грей.
Старик уставился на него словно на монстра из иных миров, а потом с раздражением изрыгнул поток слов на кантонском.
— Дом шестьдесят восемь по Кванъик-стрит, — помедленнее и громче повторил Грей. — Кеннеди-таун?
Последовал ещё один всплеск гортанной кантонской речи и небрежный жест в сторону маленькой двери. Старик отхаркнулся, сплюнул и, зевнув, снова обратился к своей газете.
— Ублюдок поганый, — пробормотал Грей, все больше закипая.
Он отворил дверь. За ней скрывался крошечный грязный вестибюль, с облупившейся краской на стенах и печальным рядом почтовых ящиков, на которых были указаны фамилии. С превеликим облегчением Грей обнаружил среди них ту, что искал.
Вернувшись к такси и вынув бумажник, он дважды внимательно посмотрел на счетчик и лишь потом расплатился.
Крошечный, вызывающий приступ клаустрофобии, грязный лифт полз вверх, скрипя и повизгивая. На четвертом этаже Грей вышел и позвонил в сорок четвертую квартиру. Дверь открылась.
— Мистер Грей, сэр, какая честь! Молли, его милость приехали! — расплылся перед ним в улыбке Сэм Финн. Высокий здоровенный йоркширец, краснощекий, с бледно-голубыми глазами, бывший шахтер и руководитель профсоюзной ячейки, имеющий влиятельных друзей в лейбористской партии и Совете тред-юнионов. Все лицо у него было в глубоких морщинах и отметинах, в поры навеки въелась угольная пыль. — Вот уж, ей-богу, приятно!
— Благодарю вас, мистер Финн. Я тоже рад познакомиться. Много слышал о вас.
Грей снял плащ и с благодарностью принял предложенное пиво.
— Присаживайтесь.
Квартирка была небольшая, безупречно чистая, обставленная недорогой мебелью. Пахло жареной колбасой, жареной картошкой и поджаренным хлебом. Из кухни вышла Молли Финн. Маленькая и кругленькая, с красными натруженными руками, она была родом из того же шахтерского городка, что и муж, одного с ним возраста — ей стукнуло шестьдесят пять, — такая же крепкая.
— Нечистая сила, — с чувством проговорила она, — мы просто ошалели, когда узнали, что вы собираетесь к нам в гости.
— Наши общие друзья хотели услышать из первых рук, как у вас дела.
— Здорово. Дела у нас хоть куда, — сказал Финн. — Здесь, конечно, не то что в Йоркшире, и мы скучаем по друзьям, по дому тред-юнионов, но есть где спать и что есть. — Из туалета донесся звук льющейся воды. — У нас тут в гостях один друг, с которым, мы думаем, вам будет интересно познакомиться, — добавил Финн, снова улыбнувшись.