— Потому что Алан Медфорд Гра…
— О, папа, прошу прощения, что прерываю. — К нему подлетела запыхавшаяся Адрион, держа за руку высокого симпатичного молодого человека. Его мятый мешковатый смокинг, криво повязанный галстук и нечищеные коричнево-чёрные туфли явно контрастировали с элегантным обликом окружающих. — Прошу прощения, что прерываю, но можно я что-нибудь сделаю с музыкой?
Данросс смотрел на молодого человека. Он знал Мартина Хэпли и знал, какая у того репутация. Этот двадцатипятилетний канадский журналист получил образование в Англии. Пробыв в колонии два года, он стал сущим наказанием для бизнесменов. Его язвительный сарказм, далеко идущие разоблачения отдельных личностей и деловой практики, вполне законной лишь в Гонконге, но нигде больше в западном мире, вызывали постоянное раздражение.
— С музыкой, папа, — канючила Адрион. — Она ужасная. Мама сказала, что нужно спросить у тебя. Можно я попрошу их сыграть что-нибудь другое, пожалуйста?
— Хорошо, только не превращай мой прием в молодежную вечеринку.
Она рассмеялась, а Данросс снова переключился на Мартина Хэпли:
— Добрый вечер.
— Добрый вечер, тайбань, — проговорил молодой человек с уверенной, вызывающей ухмылкой. — Меня пригласила Адрион. Надеюсь, ничего, что я пришел после ужина?
— Конечно. Развлекайтесь, — сказал Данросс и сухо добавил: — Тут много ваших друзей.
Хэпли усмехнулся:
— Я опоздал на ужин, потому что вышел на одно милое дельце.
— Вот как?
— Да. Похоже, некоторые заинтересованные лица вместе с одним крупным банком распространяют гнусные слухи о платежеспособности одного китайского банка.
— Вы имеете в виду «Хо-Пак»?
— Впрочем, это все чепуха. Слухи. Ещё один гонконгский трюк.
— Вот как? — До Данросса весь день доносились слухи о том, что у банка «Хо-Пак» Ричарда Квана слишком большая дебиторская задолженность. — Вы уверены?
— Я посвятил этому колонку в завтрашней «Гардиан». Кстати, о «Хо-Пак». Вы слышали, что сегодня днем около сотни человек забрали свои вклады из отделения в Абердине? Может ли это быть началом банковской паники и…
— Извини, папа… Пойдем, Мартин! Разве ты не видишь — отец занят. — Привстав на цыпочки, Адрион поцеловала Данросса. Его рука автоматически обняла её и прижала к себе.
— Веселись, дорогая. — Данросс смотрел, как она помчалась прочь, а Хэпли за ней. «Самоуверенный сукин сын, — рассеянно думал Данросс.
Ему хотелось прочитать эту завтрашнюю колонку сейчас, потому что он знал: Хэпли — человек старательный, неподкупный и делает свою работу хорошо. — Разве может быть у Ричарда слишком большая дебиторская задолженность?»
— Так что ты говорил, Иэн? Об Алане Медфорде Гранте? — ворвалось в его мысли.
— О да, прошу прощения. — Данросс сел за стол, решив разложить все вопросы по полочкам. — АМГ мертв, — спокойно объявил он.
Все трое полицейских ошеломленно уставились на него:
— Что?
— Сегодня вечером, без одной минуты восемь, я получил телеграмму, а в двадцать один одиннадцать говорил с его помощником в Лондоне. — Данросс наблюдал за ними. — Я хотел уточнить время, так как очевидно, что у вашего шпиона из КГБ — если он существует — была уйма времени, чтобы позвонить в Лондон и подослать убийц к бедному старине АМГ. Не так ли?
— Да. — Лицо Кросса было серьезным. — Когда он умер?
Данросс рассказал все, о чем говорил с Кернаном, но не упомянул о звонке в Швейцарию. Чутье подсказывало, что этого делать не нужно.
— Теперь вопрос в том, был ли это несчастный случай, стечение обстоятельств или убийство.
— Не знаю, — задумался Кросс. — Но я не верю в стечение обстоятельств.
— Я тоже.
— Господи, — процедил Армстронг сквозь зубы, — если у АМГ не было разрешения… Одному Богу известно, что в этих докладах, Богу и вам, Иэн. Если единственные существующие экземпляры у вас, их потенциальная взрывная сила стала ещё больше, чем когда-либо.
— Если они существуют, — тут же заметил Данросс.
— А они существуют?
— Я скажу вам об этом завтра. В десять утра. — Данросс встал. — Прошу извинить, — вежливо поклонился он с непринужденным изяществом. — Я должен уделить внимание остальным гостям. О, ещё одно напоследок. Что насчет «Восточного облака»?
— Судно будет отпущено завтра, — пообещал Роджер Кросс.
— В любом случае? Кросс, казалось, шокирован.
— Господи, тайбань, мы же не торгуемся! Брайан, разве вы не сказали, что мы лишь пытаемся помочь?
— Сказал, сэр.
— Друзья должны всегда помогать друг другу, верно, тайбань?
— Да. Абсолютно. Благодарю вас.
Они смотрели ему вслед, пока он не скрылся из виду.
— Да или нет? — пробормотал Брайан Квок.
— Существуют или нет? Думаю, что да, — высказал свое мнение Армстронг.
— Конечно существуют, — раздраженно проговорил Кросс. — Но где они? — Подумав, он добавил с ещё большим раздражением, отчего сердца обоих полицейских замерли: — Брайан, когда вы были с Иэном, Официант Фэн доложил, что ни один из его ключей не подходит.
— О, это нехорошо, сэр, — осторожно заметил Брайан.
— Да. С этим сейфом придется нелегко.
— Может, следует посмотреть в Шек-О, сэр, на всякий случай? — предположил Армстронг.
— А вы стали бы хранить там такие документы — если они существуют?
— Не знаю, сэр. Данросс непредсказуем. Я считаю, что они в его пентхаусе в «Струанз»: самое безопасное место.
— Вы там были?
— Нет, сэр.
— Брайан?
— Нет, сэр.
— Я тоже не был. — Кросс покачал головой. — Какая досада!
— Единственное, что мы можем сделать, — это послать туда команду ночью, сэр, — задумчиво рассудил Брайан Квок. — На тот этаж можно подняться на отдельном лифте, но нужен специальный ключ. Предполагается также, что есть ещё один, прямой лифт из подземного гаража.
— В Лондоне, черт возьми, провал за провалом, — ворчал Кросс. — Я не могу понять, почему эти дураки чертовы не делают того, что должны делать. И почему АМГ не спросил разрешения.
— Возможно, не хотел, чтобы кто-то в системе знал, что он имеет дело с посторонними.
— Если был только один посторонний. Могли быть и другие. — Кросс вздохнул и, задумавшись, закурил. Армстронг с завистью уставился на сигарету. Он сделал глоток коньяка, но легче от этого не стало.
— Лэнган передал свою копию, сэр?
— Да, Роузмонту здесь и дипломатической почтой к себе в штаб-квартиру ФБР в Вашингтоне.