— Мы останемся здесь. По крайней мере я останусь здесь на три дня. Потом мне приказано выехать туда.
— Морем?
— Сушей.
— А я?
— Вам придется остаться.
— Почему?
— Вы интересовались нашим языком. И здесь для вас есть работа.
— Какая работа?
— Извините, я не знаю. Господин Ябу скажет вам. Мой господин оставил меня здесь на три дня, чтобы переводить.
Блэксорна охватили мрачные предчувствия. Его пистолеты были еще у него за поясом, но не было ни ножей, ни пороха с зарядами. Все осталось в каюте на борту галеры.
— Почему вы не сказали мне, что мы останемся? — спросил он. — Вы просто сказали, что мы идем на берег.
— Я не знала, что вы тоже не вернетесь на галеру, — ответила она. — Господин Торанага сообщил мне это всего минуту назад, на площади.
— Почему тогда он не сказал мне лично?
— Я не знаю.
— Я думал, что еду в Эдо. Там моя команда, мой корабль. А что с ними?
— Он только сказал, что вы останетесь здесь.
— Как долго?
— Неизвестно, Анджин-сан. Может быть, это знает господин Ябу. Пожалуйста, потерпите, скоро все выяснится.
Блэксорн видел Торанагу, стоящего на юте и наблюдающего за берегом.
«Как он ребячлив, — сказала себе Марико, — говорит все, что думает. И как необыкновенно умен Торанага, сумев избежать этой западни».
Фудзико с двумя служанками стояла около нее в тени навеса рядом с матерью и женой Оми, которых она немного знала. Сейчас все они глядели на галеру. Та быстро набирала скорость, но была еще в пределах полета стрелы. Марико должна была не пропустить момент. «О, Мадонна, дай мне сил», — молилась она, сконцентрировав все внимание на Ябу, одновременно продолжая разговаривать с Блэксорном.
— Господин Торанага очень мудр. Какая бы ни была причина, это был хороший поступок, — она посмотрела в голубые глаза и жесткое лицо, зная, что Блэксорн не понимает того, что здесь происходит. — Пожалуйста, будьте терпеливей, Анджин-сан. Вам нечего бояться. Вы его любимый вассал и под его…
— Я не боюсь, Марико-сан. Я просто устал быть заложником. И ничей я не вассал.
— «Слуга» лучше? Или как вам назвать человека, который работает на другого или служит другому с какой-то специальной… — Тут она увидела, как лицо Ябу налилось кровью.
— Ружья, ружья все еще на галере! — крикнул он. Марико поняла, что настал тот самый момент.
— Прошу прощения, господин Ябу, — сказал она, не обращая внимания на его гнев, — нет необходимости беспокоиться о ваших ружьях. Господин Торанага просил извиниться за его поспешность, но у него неотложные дела в Эдо по вашему общему плану. Он сказал, что вернет галеру тотчас же. С пушками и с дополнительным запасом пороха. А также с двумястами пятьюдесятью людьми, которых вы просили у него. Они будут здесь через пять или шесть дней.
— Что?
Марико терпеливо и вежливо снова объяснила все, что велел сказать ей Торанага. Потом, когда Ябу наконец ее понял, она вынула из рукава свиток пергамента: — Мой господин просил вас прочитать это. Оно касается Анджин-сана. И Марико церемонно подала ему свиток.
Но Ябу не взял свиток. Его глаза снова обратились к галере. Теперь она уже была далеко, вне пределов досягаемости, и двигалась очень быстро. «Но какое это имеет значение, — подумал он удовлетворенно, теперь уже не беспокоясь. — Ружья быстро вернутся ко мне, я избежал ловушки Ишидо, у меня самый знаменитый меч Торанага, и скоро все дайме в государстве признают мое новое положение в армиях востока — второго после самого Торанага!» — Ябу еще мог видеть Торанагу и еще раз махнул ему, и тот ответил. После этого Торанага ушел с юта.
Ябу взял свиток и вернулся в настоящее. И к Анджин-сану.
Блэксорн смотрел на него, стоя в тридцати шагах, и чувствовал, как у него на затылке шевелятся волосы от пронизывающего взгляда Ябу. Он слышал, как Марико что-то весело говорила Ябу, но это не успокоило его. Его рука украдкой сжала пистолет.
— Анджин-сан, — окликнула его Марико, — подойдите, пожалуйста, сюда.
Когда Блэксорн приблизился к ним, Ябу взглянул на него, оторвавшись от пергамента, и кивнул довольно дружелюбно. Кончив читать, он протянул листок обратно Марико и что-то коротко сказал, обращаясь к ним обоим.
Марико почтительно предложила бумагу Блэксорну. Он взял ее и подивился непостижимости их характеров.
— Господин Торанага говорит, добро пожаловать в эту деревню. Эта бумага за печатью господина Торанага, Анджин-сан. Вы храните ее. Он оказывает вам большую честь. Господин Торанага назначил вас хатамото. Это специальный слуга из его личного штата служащих. Вы находитесь под его абсолютной защитой. Господин Ябу, конечно, признает это. Я объясню вам позже ваши права. Господин Торанага дает вам жалованье в двадцать коку в месяц. Это около…
Ябу прервал ее, широким жестом показывая в сторону Блэксорна, потом деревни, и долго что-то говорил. Марико перевела:
— Господин Ябу повторяет, что вам здесь рады. Он надеется, что ваше пребывание здесь будет удобным. Вам будет предоставлен дом. И учителя. Он просит вас как можно быстрее выучить японский язык. Сегодня вечером он задаст вам несколько вопросов и скажет вам об одной специальной работе.
— Пожалуйста, спросите, что за работа?
— Я посоветую вам быть немного более терпеливым, Анджин-сан. Сейчас не время, правда.
— Хорошо.
— Вакаримас ка, Анджин-сан? — спросил Ябу. — Вы поняли?
— Хай, Ябу-сан. Домо.
Ябу отдал приказ Игураши распустить войско, потом направился к жителям деревни, которые все еще лежали, распростертые на песке.
В этот теплый прекрасный весенний полдень он встал перед ними, все еще держа в руках меч Торанага. Его мечи висели на ремне. Ябу указал мечом на Блэксорна и обратился к ним с речью, которую внезапно оборвал. Среди жителей деревни послышался ропот. Мура поклонился и несколько раз сказал Блэксорну: «Хай».
— Вакаримас ка? — спросил Мура, и они все ответили: «Хай», их голоса смешались со звуком волн, бьющих о берег.
— Что происходит? — спросил Блэксорн Марико, но Мура прокричал: «Кейрей!», жители деревни низко поклонились, затем еще раз Ябу и еще раз Блэксорну. Ябу широко зашагал от них, не оглядываясь.
— Что здесь происходит, Марико-сан?
— Господин Ябу сказал им, что вы почетный гость, что вы также очень заслуженный слуга Торанага и находитесь здесь главным образом для того, чтобы выучить наш язык. Деревня отвечает, Анджин-сан, за ваше обучение. Все здесь должны помогать вам. Он сказал им, что если в течение шести месяцев они не научат вас достаточно хорошо говорить по-японски, деревня будет сожжена, а перед этим все мужчины, женщины и дети будут распяты.