— Мой господин говорит, что командир, который собирается довериться в бою таким отбросам, — сумасшедший.
Блэксорн сказал:
— Согласен. Но я должен иметь команду, чтобы выйти в море.
— Он спрашивает, нельзя ли подготовить самураев и наших моряков, чтобы использовать их в качестве артиллеристов и других морских специалистов?
— Можно. Через какое-то время. Но это может занять месяцы. Конечно, они будут готовы к следующему году. А в этом году выступить против Черного Корабля нет шансов.
— Господин Торанага говорит, что он не планирует нападать на португальский Черный Корабль ни в этом, ни в следующем году. Они ему не враги, и он с ними не воюет.
— Я знаю. Но с ними воюю я. Конечно, это только обсуждение, но я должен увеличить свою команду еще на несколько человек, чтобы выйти в море по приказу господина Торанага, если он пожелает.
Они сидели в личных апартаментах Торанага, которые выходили окнами в сад. Крепость была почти не затронута землетрясением. Ночь была влажная, душная, дым от курильницы лениво поднимался вверх, отпугивая москитов.
— Мой господин хочет знать, — говорила Марико, — если бы у вас сейчас был корабль и несколько членов команды, которые приплыли с вами, могли бы вы пойти в Нагасаки, чтобы набрать еще людей, которые вам требуются?
— Нет, это было бы слишком опасно. Намного лучше было бы сначала набрать людей, привести их сюда, в ваши воды, в Эдо. Как только я наберу команду и вооружусь, враг не сможет ничего сделать со мной.
— Он и не подозревает, что вы с командой в девяносто человек можете захватить Черный Корабль.
— На «Эразмусе» я смогу догнать и потопить его. Конечно, Марико-сан, я понимаю, что все это гадание на кофейной гуще, но я, если бы мне было позволено, сразу же как собрал команду, отплыл бы с приливом в Нагасаки. Если Черный Корабль был уже в порту, я бы вывесил боевые флаги и стал в море, чтобы блокировать его в гавани. Я бы дал ему закончить торговать, а потом, когда он при попутном ветре отправился бы домой, притворился бы, что мне нужны запасы, и выпустил бы корабль из порта. Я бы догнал его через несколько лиг, так как мой корабль быстроходнее, а мои пушки сделали бы все остальное. Как только они спустили бы флаг, я бы высадил на их борт свою команду и привел их обратно в Эдо. На этом судне должно быть больше трех сотен золотых слитков.
— Но капитан успеет потопить свое судно, если вы одержите победу, прежде чем вы подниметесь на борт.
— Обычно… — Блэксорн собирался сказать: «Обычно команда не подчиняется такому капитану-фанатику, но я никогда не видел сумасшедшего капитана. В большинстве случаев вы даете им небольшую долю, гарантируете им жизнь и безопасное плавание до ближайшего порта. Но к этому времени я договорюсь с Родригесом, я знаю его и могу предугадать его действия». Он подумал, что не стоит выдавать весь план.
— Обычно побежденный корабль сдается, Марико-сан, — сказал он вместо этого, — таков обычай — избегать ненужных смертей.
— Господин Торанага говорит, извините, Анджин-сан, это отвратительный порядок. Если бы он располагал кораблями, они бы не сдавались в плен. — Марико отпила немного чая, потом продолжала, — а если судно уже вышло из порта?
— Тогда бы я промчался по основным морским путям, чтобы перехватить его в нескольких лигах в международных водах. Легче поймать тяжело нагруженную и барахтающуюся посудину, но гораздо труднее привести ее в Эдо. Когда ожидается прибытие Черного Корабля?
— Мой господин не знает. Возможно, в течение тридцати дней, говорит он. Корабль в этом году придет рано.
Блэксорн знал, что он очень близок к цели, очень близок.
— Тогда нужно блокировать и захватить его в конце сезона.
Она перевела, и Блэксорну показалось, что он заметил разочарование, моментально отразившееся на лице Торанаги. Он подождал, словно перебирая варианты, потом сказал:
— Если бы это была Европа, был бы возможен другой способ. Вы могли бы подплыть ночью и взять его силой. Внезапной атакой.
Торанага сжал рукоятку меча.
— Он говорит, вы осмелились бы воевать на нашей земле против ваших врагов?
У Блэксорна пересохли губы.
— Нет. Конечно, это все предположения, но если бы состояние войны существовало между ним и Португалией и господин Торанага хотел бы повредить им, то есть возможность сделать это. Были бы две или три сотни дисциплинированных солдат, хорошая команда и «Эразмус», можно было бы легко подойти к борту Черного Корабля, высадиться и вывести его в море. Я мог бы выбрать время для внезапной атаки — если бы это была Европа.
Наступило длительное молчание.
— Господин Торанага говорит, это не Европа и нет состояния войны с Португалией, нет и не будет.
— Конечно. Одна последняя деталь, Марико-сан: Нагасаки не находится под контролем господина Торанаги?
— Нет, Анджин-сан. Господину Хариме принадлежат порт и окрестности.
— Но разве не под контролем иезуитов порт и вся торговля? — Блэксорн отметил, что она как-то неохотно переводит, но продолжал настаивать. — Разве это не хонто, Марихо-сан? И разве господин Харима не католик? Разве большинство Кюсю не католическое? И соответственно разве не иезуиты в некоторой мере хозяева всего острова?
— Христианство — религия. Дайме владеют своей территорией, Анджин-сан, — сказала Марико от себя.
— Но мне сказали, что Нагасаки на самом деле уже португальская земля. Сказали, что они действуют там, как будто это их страна. Разве отец господина Харимы не продал эту землю иезуитам?
Голос Марико стал строже:
— Да. Но Тайко забрал все обратно. Ни одному иностранцу сейчас не дозволено владеть здесь землей.
— Но разве не Тайко отменил свои эдикты, так что теперь там без разрешения иезуитов ничего не делается? Разве не под контролем иезуитов все перевозки в Нагасаки? Разве не они ведут для вас всю торговлю и действуют как посредники?
— Вы очень хорошо информированы о Нагасаки, Анджин-сан, — сказала она с издевкой.
— Может быть, господину Торанаге следует взять под свой контроль порт. Может быть…
— Они ваши враги, не наши, Анджин-сан, — сказала она, нанеся наконец этот удар, — иезуиты являются…
— Нандза?
Она с виноватым видом обратилась к Торанаге и объяснила, что было сказано ими. Когда она закончила, он заговорил очень строго, явно выговаривая.
Марико сказала:
— Господин Торанага напоминает мне, что мое мнение не имеет значения и что переводчик должен только переводить. Пожалуйста, простите меня.
Теперь Блэксорну следовало извиниться за то, что он подвел ее. Но сейчас это не пришло ему в голову, так как он своего добился. Он засмеялся и сказал:
— Хай, кавай Тсукку-сама. — Да, милая госпожа переводчица!