Марико криво улыбнулась, разозлившись на себя, что не сдержалась, ее существо разрывалось между двумя кумирами.
— Ие, Анджин-сан, — сказал Торанага, более добродушно на этот раз.
— Марико-сан каваййдесу йори Тсукку-сан анамсу ка нори масен, нех? И Марико-сан много красивее старого мистера Тсукку, не так ли, и намного приятней?
Торанага засмеялся:
— Хай.
Марико вспыхнула и налила чаю, немного успокоившись. Потом Торанага заговорил серьезно.
— Мой господин говорит, почему вы задаете так много вопросов о господине Хариме и Нагасаки?
— Только чтобы показать, что порт Нагасаки фактически контролируется иностранцами. Португальцами. И по моему закону я имею законные права атаковать врага в любом месте.
— Но это не «любое место», — говорит он, — это Страна Богов, и такое нападение немыслимо.
— Я согласен всем сердцем. Но если господин Харима станет врагом или иезуиты, которые руководят португальцами, станут врагами, это способ бороться с ними.
— Господин Торанага говорит, что ни он, ни какой-либо другой дайме не позволят иностранцам сражаться друг с другом на японской земле или убивать кого-либо из наших людей. Против врагов императора — это другое дело. Что касается солдат и команды, тому, кто говорит по-японски, легко набрать любое их количество. На Кюсю много вако.
— Вако, Марико-сан?
— Ах, извините. Мы называем корсаров вако, Анджин-сан. У них много укрытий вокруг Кюсю, но в основном Тайко покончил с ними. Но еще можно найти оставшихся в живых, к сожалению. Вако терроризировали берега Китая в течение нескольких столетий. Это из-за них Китай закрыл для нас свои порты. — Она объяснила Торанаге, что она сказала. Он заговорил опять более выразительно. — Он говорит, что он никогда не позволит вам планировать или осуществлять ваши нападения на нашей земле, хотя, с вашей точки зрения, было бы вполне справедливо напасть на врагов вашей королевы в наших морях. Но он повторяет, что только не здесь, а где-нибудь в другом месте. Это Земля Богов. Вы должны быть терпеливы, как он говорил вам раньше.
— Да. Я намереваюсь быть терпеливым, по вашему обычаю. Я только хочу уничтожать врагов, потому что они враги. Я всем сердцем уверен, что они ваши враги тоже.
— Господин Торанага говорит, что португалец также считает вас своим врагом, и Тсукку-сан и отец-инспектор абсолютно уверены в этом.
— Если бы я мог захватить Черный Корабль в море и привести его как законную добычу в Эдо, под английским флагом, было бы мне разрешено продать его и все его содержимое в Эдо, согласно нашим порядкам?
— Господин Торанага говорит, что он не считает это невозможным.
— Если придется воевать, будет ли мне позволено напасть на врага, врага господина Торанага, используя мои методы?
— Он говорит, что это обязанность хатамото. Хатамото выполняет, конечно, личные приказы господина Торанага. Мой господин хочет, чтобы я объяснила вам, что дела в Японии никогда не будут решаться иначе, чем японскими методами.
— Да. Я полностью это понимаю. Со всем смирением я желал бы только указать, что чем больше я узнаю о его проблемах, тем больше я хочу ему помочь.
— Он говорит, что долг хатамото всегда помогать его господину, Анджин-сан, и он ответит на любые вопросы, которые у вас появятся позже.
— Спасибо. Могу я спросить его, хотел бы он иметь свой собственный военный флот? Как я предложил на галере?
— Он уже сказал, что он хотел бы иметь военный флот, современный флот, Анджин-сан, обслуживаемый его собственными людьми. Какой дайме не хотел бы этого?
— Тогда скажите ему: — Если мне удастся захватить вражеское судно, я приведу его в Эдо для ремонта и подсчета добычи. Потом я перегружу половину слитков на «Эразмус» и пошлю Черный Корабль обратно португальцам, или предложу его Торанаге-сама как подарок, или сожгу его — все, что он пожелает. Потом я отправлюсь домой. Через год я вернусь и приведу четыре военных корабля как дар королевы Великобритании господину Торанаге.
— Он спрашивает, какая ваша выгода в этом деле?
— Хонто есть, мне еще много чего останется, Марико-сан, после того как корабли будут куплены у Ее Величества. Далее, мне хотелось бы взять самого доверенного из ваших советников с собой как вашего посла к моей королеве. Ему может быть интересен договор о дружбе между нашими странами.
— Господин Торанага говорит, что это было бы слишком великодушно со стороны вашей королевы. Он добавляет, что если такая чудесная вещь и случилась бы и вы вернулись обратно с новыми судами, кто готовил бы его моряков, самураев и капитанов для управления ими?
— Я бы готовил сначала, если он не против, потом могли бы приехать и другие.
— Он спрашивает, что такое «сначала»?
— Два года.
Торанага мимолетно улыбнулся.
— Наш господин говорит, два года не достаточно «сначала». Однако, добавляет он, это все иллюзии. Он не воюет с португальцами или господином Харимой, хозяином Нагасаки. Он повторяет, что то, чем вы занимаетесь за пределами японских вод, на своем собственном корабле со своей командой, это ваше дело. — Марико казалась огорченной. — За пределами наших вод вы иностранец, говорит он, но здесь вы самурай.
— Да. Я понимаю, какую честь он оказал мне. Могу я спросить, где самурай берет в долг деньги, Марико-сан.
— У ростовщиков. Где же еще? У грязных торговцев-ростовщиков. — Она перевела его вопрос для Торанаги. — Зачем вам потребовались деньги?
— А есть ростовщики в Эдо?
— О, да. Ростовщики есть повсюду, не так ли? В вашей стране разве не то же самое? Спросите вашу наложницу, Анджин-сан, может быть, она сможет вам помочь. Это часть ее обязанностей.
— Вы говорите, мы выезжаем в Эдо завтра?
— Да, завтра.
— К сожалению, Фудзико-сан не сможет отправиться с нами.
Марико поговорила с Торанагой.
— Господин Торанага говорит, что он пошлет ее галерой, когда она поправится. Он спрашивает, для чего вам надо занять денег?
— Я должен нанять новую команду, Марико-сан, — чтобы плавать всюду, служить господину Торанаге, как он пожелает. Это возможно?
— Команду из Нагасаки?
— Да.
— Он даст вам ответ, когда вы приедете в Эдо.
— Домо, Торанага-сама. Марико-сан, когда я попаду в Эдо, куда я должен идти? Там меня будет кто-нибудь сопровождать?
— О, вы не должны беспокоиться о таких вещах, Анджин-сан. Вы один из хатамото господина Торанаги. — В это время постучали во внутреннюю дверь.
— Войдите.
Нага отодвинул седзи и поклонился:
— Извините меня, отец, но вы приказали сказать, когда соберутся все офицеры.