— Послушайте, Фудзико, за двадцать дней до последнего дня вы должны уехать в Эдо — что бы ни случилось со мной. Ваша смерть может произойти во время путешествия и должна выглядеть несчастным случаем.
— Да, да, господин.
— Это будет нашей тайной. Только моей и вашей.
— Да, господин.
— До этого времени вы должны оставаться хозяином его дома.
— Да, господин.
— А теперь, пожалуйста, скажите Дзеко, чтобы она зашла ко мне. Я пошлю за вами, до того как уеду. Мне нужно еще кое-что обсудить с вами.
— Да, господин. — Фудзико поклонилась как можно ниже. — Я благословляю вас за то, что вы освободили меня от жизни. — С этими словами она покинула Торанагу.
«Любопытно, — подумал Торанага, — как женщина может меняться, словно хамелеон, — то безобразная, то привлекательная, иногда даже красивая, хотя на самом деле это и не так…»
— Вы посылали за мной, господин?
— Да, Дзеко-сан. Какие у вас новости для меня?
— Разные, господин. — Лицо Дзеко, с прекрасно выполненным макияжем, было бесстрашно, глаза блестели. Но в глубине души она была встревожена: эта встреча не случайное совпадение — инстинкт подсказывал ей, что Торанага стал еще опаснее… — Устройство Гильдии куртизанок идет успешно, правила и основные законы разработаны и отдаются вам на утверждение. К северу от города есть прекрасный участок, который следует…
— Участок, который я уже выбрал, расположен ближе к берегу. Это Ёсивара.
Она похвалила его выбор, охнув про себя. Ёсивара, тростниковая заросль на торфянике, — болото, изобилующее мостиками… Его надо осушать, рекультивировать, прежде чем обнести забором и что-то строить…
— Превосходно, господин. Далее: подготовлены правила поведения и требования к гейшам, — вы можете их рассмотреть и утвердить.
— Прекрасно. Сделайте их покороче и изложите по пунктам. Какую надпись вы хотите поместить над воротами в Ёсиваре?
— «Страсти не надо сдерживать — их надо удовлетворять». Он засмеялся, она тоже улыбнулась, но не потеряла бдительности, только добавила с серьезным видом:
— Могу я поблагодарить вас от имени будущих поколений, господин?
— Я согласился не для вас и не для них, — ответил Торанага и процитировал одно из своих примечаний к завещанию: «Добродетельные мужчины во все времена запрещали публичные дома и места свиданий, но люди не добродетельны. Если вождь запрещал публичные дома или любовь, он оставался в дураках, так как вскоре появлялось еще больше напастей, они наваливались, как чума из нарывов».
— Как вы мудры.
— «Поместив все места развлечений в одном районе, мы можем следить за всеми недобродетельными мужчинами, облагать их налогами и обслуживать в одно и то же время». Вы совершенно правы, Дзеко-сан: «Страсти не надо сдерживать…» Это скоро даст свои плоды. Дальше?
— Кику-сан совсем поправила свое здоровье, господин. Полностью.
— Да, я видел. Как она восхитительна! Жаль, в Эдо летом так жарко и неприятно… Вы уверены, что она здорова?
— Да, о да. Но ей не хватало вас, господин. Мы поедем с вами в Мисиму?
— Какие еще слухи вы хотите мне сообщить?
— Только что Ишидо покинул Осакский замок. Регенты официально объявили вас вне закона. Что за дерзость, господин!
— В каком направлении они собираются меня атаковать?
— Я не знаю, господин. — Ответ ее был осторожен. — Но думаю, они собираются взять вас в клещи, вдоль Токайдо. Икава Хикодзу, после смерти своего отца, господина Икавы Джикья. И вдоль Косукайдо, из Синано, — господин Затаки сделал большую глупость и принял сторону господина Ишидо против вас. Я уверена — вы доживете до зрелого возраста. С вашего разрешения, я переведу все свои дела в Эдо.
— Конечно. Тем временем посмотрим, не сможете ли вы определить, откуда будет нанесен главный удар.
— Я попытаюсь, господин. Наступили ужасные времена, господин, когда брат пойдет против брата, сын — против отца.
Глаза Торанаги затуманились… Ему следует усилить наблюдение за Нобору, своим старшим сыном, — верен Тайко.
— Да, — согласился он, — ужасные времена. Времена больших перемен. Но чем-то и хорошие. Вот, например, вы, — вы теперь богаты. И ваш сын, например. Он ведь управляющий вашей фабрикой саке в Одаваре.
— Да, господин. — Дзеко посерела под своими румянами.
— Он получает большие доходы?
— Он, конечно, считается лучшим управляющим в Одаваре, господин.
— Я слышал об этом. У меня есть для него работа. Анджин-сан собирается строить новое судно. Я обеспечиваю его строителями и материалами и хочу, чтобы дела велись как можно лучше.
Дзеко чуть не упала от радости. Она думала, что Торанага уничтожит их всех, перед тем как пойдет на войну, или лишит ее жизни: она ведь врала ему — и об Анджин-сана и госпоже Тода, и о неудачной беременности Кику это не случайность, как со слезами сообщила она ему, а специально подстроено, по ее настоянию и при согласии Кику.
— О, господин, когда вы хотите видеть моего сына в Иокогаме? Он сделает так, что это будет самое дешевое судно из всех, какие когда-нибудь строили.
— Я вовсе не хочу, чтобы оно было дешевым. Я хочу, чтобы оно было самым лучшим — за самую справедливую цену. Он будет надсмотрщиком, отвечать ему придется перед Анджин-саном.
— Господин, я гарантирую вам своим будущим, своими надеждами на будущее — все будет так, как вы хотите.
— Если корабль будет построен должным образом, точно так, как этого хочет Анджин-сан, за шесть месяцев с первого дня строительства, — я сделаю вашего сына самураем.
Она отвесила низкий поклон и в первый момент лишилась дара речи.
— Прошу простить бедную дурочку, господин. Благодарю вас, благодарю.
— Он должен узнать о строительстве кораблей, все, что знает Анджин-сан, чтобы научить других, когда тот уедет.
— Это будет сделано.
— Следующее: Кику-сан. Ее таланты заслуживают лучшего будущего, чем просто быть одной из многих женщин.
Дзеко взглянула на него, ожидая худшего:
— Вы собираетесь продать ее контракт?
— Нет, она больше не будет куртизанкой или даже одной из ваших гейш. Ее место — в доме, как одной из немногих дам, очень немногих.
— Но, господин, увидев вас, даже случайно, — как может она надеяться потом на хорошую жизнь?
Он позволил ей сделать ему комплимент и сделал комплимент ей и Кику, потом сказал:
— Честно говоря, Дзеко-сан, я все больше люблю ее, но не могу позволить себе отвлекаться. Она слишком хороша для меня, чересчур хороша… Прошу меня извинить, но это будет еще одним нашим секретом.