— Конечно, господин, я согласна со всем, что вы говорите, — пылко заявила Дзеко, отметая все сказанное как попытку затуманить ей мозги и скрыть настоящую причину. — Если найдется человек, который будет восхищаться Кику, я умру спокойно.
— Но только после того, как увидите корабль Анджин-сана под всеми парусами и через шесть месяцев, — охладил он ее восторги.
— Да, о да! — Дзеко заработала веером — солнце уже припекало, а воздух стал вязким и душным. Ей хотелось определить, почему Торанаги так великодушен к ним обеим. Она понимала, что цена за это будет большой, очень большой. — Кику-сан будет огорчена, если ей придется покинуть ваш дом.
— Да, конечно. Я думаю, необходимо как-то ей компенсировать такое послушание мне, ее сюзерену. Предоставьте это мне — и не упоминайте об этом при ней.
— Да, господин. Когда вы хотите, чтобы мой сын приехал в Иокогаму?
— Я дам вам знать перед отъездом.
Она поклонилась и заковыляла прочь. Торанага отправился поплавать. Небо на севере было темное — он знал, что там идет сильный дождь. Заметив, что со стороны Иокогамы подъезжает небольшая группа всадников, Торанага вернулся к гостинице.
Оми спешился и распаковывал голову.
— Господин Касиги Ябу выполнил ваш приказ, господин, точно перед полуднем.
Голова была свежевымыта, волосы приведены в порядок и насажена на кол, укрепленный на небольшом основании — его обычно использовали для осмотра.
Торанага оглядел врага, как делал это десятки тысяч раз за свою жизнь. Он всегда в таких случаях думал: «Какова-то будет моя собственная голова?.. Вот ее рассматривает его враг, его победитель… Что она выражает? Ужас, боль, гнев, страх? А может, все сразу? Или вообще ничего… Хорошо бы — достоинство… На мертвом лице Ябу читалась лишь только его безумная ярость, губы раскрылись в отчаянном вызове…»
— Он умер хорошо?
— Лучше всех, кого я когда-либо видел, господин. Господин Хиро-Мацу сказал то же самое. Два разреза, потом третий — в горло. Без посторонней помощи и без звука. Вот его завещание.
— Вы снесли ему голову одним ударом?
— Да, господин. Я просил у Анджин-сана разрешения воспользоваться мечом господина Ябу.
— Ёситомо? Тем, что я подарил Ябу? Он отдал его Анджин-сану?
— Да, господин. Он разговаривал с ним через Тсукку-сана и сказал: «Анджин-сан, я дарю вам его в память о вашем прибытии в Анджиро и как благодарность за удовольствие, что подарил мне тот маленький варвар». Сначала Анджин-сан отказывался его брать, но Ябу просил его и сказал: «Никто из этих мерзавцев не заслуживает такого клинка!» Наконец Анджин-сан согласился.
«Любопытно, — подумал Торанага. — Я думал, Ябу отдаст клинок Оми».
— Каковы были его последние поручения? — поинтересовался он.
Оми рассказал ему все с точностью. Если бы они не были записаны в завещании, составленном в открытую, при официальном свидетеле, Бунтаро, он обошел бы их и, конечно же, придумал что-нибудь другое. «Ябу был прав! — в ярости думал он, — надо всегда помнить, что перо — длинная рука из могилы».
— Чтобы почтить мужество вашего дяди в смерти, я должен выполнить его предсмертные пожелания. Они все, без изменения? — испытывая его, спросил Торанага.
— Да, господин.
— Юки!
— Да, господин, — отозвалась служанка.
— Принеси чаю, пожалуйста.
Она убежала, и Торанага задумался о последних желаниях Ябу. Все они были разумны. Мусино был дурак и мешал Оми. Мать была взбалмошной, елейной старой каргой, и тоже мешала Оми.
— Очень хорошо, раз вы согласны, я их утверждаю. Все. И хочу утвердить также предсмертные пожелания вашего отца, прежде чем они станут окончательными. В награду за вашу преданность вы назначаетесь командиром мушкетного полка.
— Благодарю вас, господин, но я не заслуживаю такой чести, — заявил Оми, вздохнув.
— Нага будет вашим помощником. Далее: вы назначаетесь главой рода Касиги, и ваш новый надел — земли Изу, от Атами на востоке до Нимазу на западе, включая столицу, Мисиму. Годовой доход — тридцать тысяч коку.
— Благодарю вас, господин. Я не знаю, как благодарить вас. Я недостоин такой чести.
— Могу вас заверить, что вы достойны, Оми-сама, — добродушно пророкотал Торанага. — Сразу же вступайте во владение замком в Мисиме. Уезжайте из Иокогамы сегодня же. Сообщите господину Судару в Мисиму. Мушкетный полк будет отправлен в Хаконе и придет туда через четыре дня. Далее, секретно, только вам: я посылаю Анджин-сана в Анджиро. Он будет строить там новый корабль. Вы передадите ему ваши земли там. Сразу же.
— Да, господин. Могу я отдать ему свой дом?
— Да, можете, — разрешил Торанага, хотя надел, конечно, и так включал все — дома, владения, крестьян, рыбаков, лодки. Внезапно оба подняли глаза, услышав волнующий смех Кику: она играла в какую-то игру с бросанием веера. Ее напарницей была служанка Суйсе, чей контракт Торанага тоже выкупил, чтобы сделать подарок Кику и утешить ее после выкидыша.
На лице Оми было заметно восхищение, как ни старался он его скрыть, — слишком неожиданным было ее появление. Они заметили, как она бросила взгляд в их сторону. Прелестная улыбка озарила ее лицо, она весело махнула рукой, Торанага ответил, и она вернулась к игре.
— Хороша, не правда ли?
Оми почувствовал, как у него загорелись глаза:
— Да, господин, очень.
Торанага сначала купил ее контракт для того, чтобы отлучить от нее Оми, — она была одной из его слабостей и явной наградой ему. Эту награду можно было дать, а можно и нет, пока Оми не доказал своей настоящей преданности и не помог в удалении Ябу. Он помогал самым лучшим образом и доказывал ее много раз. Многие, если не все, прекрасные идеи Ябу шли от Оми. Месяц назад Оми получил никому не известные подробности о тайном заговоре Ябу с офицерами мушкетного полка, выходцами из Изу; об убийстве Наги и других офицеров Торанаги во время битвы.
— Здесь нет ошибки, Оми-сан? — спросил он тогда. — Оми тайно доложил ему об этом в Мисиме, пока они ждали результатов от Марико.
— Нет, господин. Там, около дома Кивами Матано из третьего полка Изу.
Офицер с Изу, плотно сложенный человек среднего возраста, выдал весь заговор, сообщил пароли и объяснил, как должен сработать этот план.
— Я не мог жить с таким позором, зная это, господин. Вы — наш сюзерен. Честно говоря, этот план был составлен только на случай необходимости. Я думаю, это значит — на случай если бы Ябу-сама решил изменить внезапно, во время битвы. Простите, но вы были первой целью, потом — Нага-сан. Потом — господин Судару.
— Когда впервые был оглашен этот план и кто о нем знает?
— Вскоре после создания полка. Нас знают о нем пятьдесят четыре человека — я дал Оми-сан имена в письменном виде. План, с условным названием «Слива», был утвержден лично Касиги Ябу-сама, перед тем как он последний раз уехал в Осаку.