– О'кей, свяжитесь со мной через час. – Скраггер подошел к окну, радуясь возможности повернуться спиной к Али Пашу и не видеть этих грустных, осуждающих глаз. Оба вертолета поднялись в воздух и полетели прочь от побережья. В конторе было как-то более душно, чем обычно. Он распахнул окно. Али Паш угрюмо сидел у радиостанции. – Почему бы тебе все же не взять выходной, парень?
– Я должен ответить Бендер-Деламу. Что мне им сказать, ага?
– А о чем Джахан тебя спрашивал?
– Он сказал, что ага Нумир хотел знать, не заметил ли я чего-нибудь странного, не происходило ли здесь что-нибудь странное, не вывозили ли отсюда запчасти, не улетали ли вертолеты, пилоты и механики.
Скраггер уставился на него.
– Мне кажется, ничего необычного тут не произошло. Я здесь, механики укатили на пикник, Эд и Вилли полетели проводить рядовые проверки. Все как всегда. Правильно? – Он, не опуская глаз, пытался волевым усилием склонить его на их сторону. У него не было аргументов, чтобы убедить его, он ничего не мог ему предложить, никакого пешкеша, разве что… – А ты одобряешь то, что здесь происходит, сынок? – осторожно спросил он. – Я имею в виду, то, что будущее сулит тебе здесь?
– Будущее? Мое будущее связано с компанией. Если… если вы улетите, то… тогда у меня не будет работы, я не… у меня не будет денег, чтобы же… я не… у меня ни на что не будет денег. Я единственный сын…
– Если бы ты захотел уехать, ну, тогда бы у тебя была твоя работа и будущее, если бы ты захотел… за пределами Ирана. Это гарантировано.
– Но… но что гарантировано, ага? Жизнь на вашем Западе, одному? Как быть с моими родителями, родственниками, моей юной невестой?
– На это я не могу дать тебе ответа, Али Паш, – сказал Скраггер, глядя на часы, остро ощущая, как утекает время, как мигают огоньки на аппаратуре, гудит ВЧ-радиостанция, внутренне готовясь к тому, чтобы скрутить этого молодого человека, который был выше его ростом, крупнее, моложе на тридцать пять лет, а потом разбить ВЧ-радиостанцию и дать деру. Извини, сынок, но так или иначе тебе придется нам помочь. Он как бы между делом придвинулся поближе, занимая более удобную позицию. – Вы в таких случаях обычно говорите «иншаллах», – мягко произнес он и приготовился.
Услышав эти слова из уст этого доброго, странного старика, которого он так уважал, Али Паш почувствовал, как его заливает волна теплоты.
– Это мой дом, ага, моя страна, – сказал он бесхитростно. – Имам есть имам, и он подчиняется только Богу. Будущее есть будущее и лежит в руке Аллаха. Прошлое – это тоже прошлое.
Прежде чем Скраггер успел его остановить, Али Паш вызвал Бендер-Делам и теперь говорил на фарси в микрофон. Оба оператора некоторое время беседовали друг с другом, потом Али Паш неожиданно быстро завершил сеанс связи и отключился. Он поднял глаза на Скраггера.
– Я не виню вас за то, что вы улетаете, – сказал он. – Спасибо вам, ага, за… за прошлое. – Он с большой тщательностью выключил радиостанцию, вынул из нее предохранитель и положил в карман. – Я сказал ему, что мы… что мы заканчиваем работу на сегодня.
Скраггер длинно выдохнул.
– Спасибо, сынок.
Дверь открылась. На пороге стоял Кешеми.
– Я хочу осмотреть базу, – сказал он.
Управление компанией в Эль-Шаргазе. Мануэла говорила:
– …а потом, Энди, радист из Ленге, Али Паш, сказал Джахану: «Нет, здесь ничего необычного не происходит», потом добавил как-то внезапно: «Я заканчиваю работу на сегодня. Я должен идти на молитву». Нумир тут же связался с ним повторно, прося подождать несколько минут, но ответа уже не было.
– Внезапно? – переспросил Гаваллан. Скот и Ноггер тоже внимательно слушали ее. – Как это внезапно?
– Ну, как будто ему все надоело или ему вдруг приставили пистолет к виску, – нахмурившись, ответила Мануэла. – А может быть, мне мерещится что-то, чего там и не было вовсе, Энди.
– Означает ли это, что Скраггер все еще там, или нет?
Скот и Ноггер поморщились, эта мысль приводила их в ужас. Мануэла нервно шевельнулась.
– Если бы он там был, разве он не взялся бы ответить сам, чтобы дать нам знать? Думаю, я бы так и сделала. Может быть, он… – Зазвонил телефон. Скот взял трубку. – Компания S-G? А, привет, Чарли, погоди секунду. – Он передал трубку отцу. – Из Кувейта…
– Привет, Чарли. Все хорошо?
– Да, спасибо. Я в кувейтском аэропорту, звоню из кабинета Патрика в управлении «Герни». – Хотя две их компании конкурировали друг с другом по всему миру, отношения у них были вполне дружеские. – Что новенького?
– Дельта Четыре, пока больше ничего. Я позвоню сразу же. Жан-Люк звонил из Бахрейна. Он у Деларна в региональном управлении «Эр де Франс». Дженни с тобой?
– Нет, она вернулась в отель, но я в полной готовности, жду, когда прибудет Мак и все остальные.
Гаваллан понизил голос:
– Ты сказал Патрику, Чарли? – Он услышал принужденный хохоток Петтикина.
– Забавная вещь, Энди, здешний представитель «Британских авиалиний», еще пара ребят и Патрик вместе с ними носятся с безумной идеей, будто мы что-то задумали. Вроде того, чтобы вытащить сюда всех наших птичек. Можешь себе представить?
Гаваллан вздохнул.
– Не беги впереди паровоза, Чарли, держись плана. – План состоял в том, чтобы держать язык за зубами, пока вертолеты из Ковисса не окажутся в системе управления воздушным движением Кувейта, после чего он должен был довериться Патрику. – Я позвоню, когда у меня будет что-нибудь. Пока… О, погоди минутку, чуть не забыл. Помнишь Росса, Джона Росса?
– Как я могу его забыть? А почему ты спрашиваешь?
– Я слышал, он в Международной больнице Кувейта. Проверь, как он, когда уладишь свои дела, хорошо?
– Конечно, съезжу непременно, Энди. А что с ним такое?
– Не знаю. Позвони мне, если будут какие новости. Пока. – Он повесил трубку. Еще один глубокий вздох. – В Кувейте народ уже в курсе.
– Господи, если все знают, то… – Скота прервал новый телефонный звонок. – Алло? Минуточку. Это мистер Ньюбери, пап.
Гаваллан взял трубку:
– Доброе утро, Роджер, как дела?
– О! Ну… э-э… это я у вас хотел спросить. Как все продвигается? Не для протокола, разумеется.
– Прекрасно, прекрасно, – уклончиво ответил Гаваллан. – Вы весь день у себя пробудете? Я забегу к вам, но сначала позвоню, когда буду выходить отсюда.
– Да, пожалуйста, заходите, я буду здесь до полудня. Длинный уик-энд, знаете ли. Пожалуйста, позвоните мне сразу же, как… э-э… услышите что-нибудь, – неофициально, по-дружески. Сразу же. Мы весьма беспокоимся и, ну, поговорим обо всем, когда вы появитесь. До скорого.
– Погодите минутку. У вас есть новости о молодом Россе?