Она чуть заметно пожала плечами. Ее взгляд упал на виски.
– Ты не поведешь вертолет, Дункан. Виски пойдет тебе на пользу. Успокоит желудок.
– Так ты заметила, а?
– Только то, что ты очень устал. Таким уставшим я тебя еще никогда не видела, но ты чудесно справился, ты справился просто потрясающе, и тебе следует отдохнуть. Ты… ты принимал таблетки и всю эту ерунду?
– О да, хотя они скоро кончатся. Никаких проблем, но пару раз я чувствовал себя чертовски хреново. – Заметив ее внезапную тревогу, он добавил: – Сейчас я в порядке, Джен. В порядке.
Она знала, что теперь ей не нужно донимать его дальнейшими расспросами. Ее только что пригласили с собой, и она могла немного расслабиться. С того момента, как он приземлился, она наблюдала за ним очень внимательно и со все возрастающим беспокойством. Вместе с бутербродами она заказала несколько таблеток аспирина, в сумочке у нее лежал «Веганин» с кодеином и секретный набор лекарств для экстренных случаев, который ей передал доктор Натт.
– Что ты чувствовал, когда снова сел в кресло пилота? Честно.
– От Тегерана до Ковисса было великолепно, дальше – не так хорошо. Последний перелет – и вовсе неважно. – При мысли о том, что на него охотились перехватчики, и он так много раз был на волосок от гибели, рот снова наполнился горечью. Не думай об этом, приказал он себе, это осталось позади. «Шамал» почти завершен, Эрикки и Азадэ в безопасности, но вот что там с Дюбуа и Фаулером, что, черт побери, с ними стряслось? И Том? Черт, я готов своими руками придушить Тома, вот ведь бедолага.
– Ты хорошо себя чувствуешь, Дункан?
– О да, я в порядке. Просто устал – парочка недель та еще выдалась.
– А что с Томом? Что ты скажешь Энди?
– Я как раз думал о нем. Мне придется все сказать Энди.
– Эта палка может переломать «Шамалу» все колеса, не так ли?
– Он… он теперь сам по себе, Джен. Может, ему удастся добраться до Шахразады и потом снова выскользнуть. Если его схватят… нам нужно будет ждать, смотреть и надеяться, – сказал он. Но про себя он думал, когда его схватят. Мак-Айвер протянул руку и коснулся жены, радуясь, что он с ней, не желая тревожить ее больше, чем она уже была встревожена. Тяжело ей дается все это. Думаю, я умру.
– Прошу извинить меня, саиб, мемсаиб, ваш заказ доставлен к вертолету, – сказал официант.
Мак-Айвер протянул ему кредитку, и официант ушел.
– Кстати, чуть не забыл, как быть с твоим счетом за отель и счетом Чарли? Нам нужно все это уладить до отлета.
– О, я позвонила мистеру Хьюзу, пока ты был в туалете, – сказала она, – и попросила его оплатить наши счета и переслать наши чемоданы и все остальное, если я не позвоню ему еще раз в течение часа. Сумочка у меня с собой, паспорт и… чего ты улыбаешься?
– Ничего… ничего, Джен.
– Это просто на тот случай, если бы ты попросил меня полететь с вами. Я подумала… – Она смотрела на пузырьки газа в своем бокале. Опять то же чуть заметное пожатие плечами, потом она подняла глаза и счастливо улыбнулась. – Я так рада, что ты попросил меня, Дункан. Спасибо.
Эль-Шаргаз. Пригород. 18.01. Гаваллан вышел из своей машины и быстро поднялся по ступеням к входной двери виллы в марокканском стиле, окруженной высокими стенами.
– Мистер Гаваллан!
– А, приветствую вас, миссис Ньюбери! – Он на ходу поменял направление и присоединился к женщине, которая, полускрытая от глаз, стояла на коленях, высаживая какие-то растения возле подъездной дорожки. – Ваш сад выглядит удивительно.
– Спасибо. Это такое увлекательное занятие и помогает мне быть в форме, – ответила она. Анджела Ньюбери была высокого роста, тридцати с небольшим лет, с аристократическим выговором. – Роджер в беседке и ждет вас. – Тыльной стороной руки в матерчатой перчатке она вытерла пот со лба, оставив там грязный мазок. – Как все идет?
– Замечательно, – сказал он ей, опустив новость про Локарта. – Пока что девять из десяти.
– О, прекрасно, о, какое облегчение. Поздравляю, мы все так переживали. Чудесно, только ради всего святого, не говорите Роджеру, что я у вас спрашивала, а то у него удар сделается. Предполагается, что никто не знает!
Он вернул ей ее улыбку и зашагал вокруг дома по красивому саду. Беседка стояла в окружении нескольких деревьев и цветочных клумб, с креслами, низкими столиками, переносным баром и телефоном. Его радость погасла, когда он увидел выражение лица Роджера Ньюбери.
– Что случилось?
– Вы случились. «Шамал» случился. Я совершенно четко дал понять, что это неудачная затея. Как все идет?
– Я только что узнал, что наша пара из Ковисса благополучно села в Кувейте и без проблем получила разрешение на перелет в Бахрейн, так что получается девять из десяти, если считать машину Эрикки в Тебризе. Про Дюбуа и Фаулера пока никаких вестей, но мы продолжаем надеяться. Итак, что за проблема, Роджер?
– Тегеран вопит как резаный, по всему заливу расползается жуткий скандалище, все наши представительства оповещены. Моего бесстрашного командира и вашего покорного слугу, Роджера Ньюбери, эсквайра, от всего сердца приглашают в половине восьмого объяснить светлейшему министру иностранных дел, откуда возник этот внезапный приток вертолетов к нам, пусть и с британскими регистрационными номерами, и как долго они намерены здесь оставаться. – Ньюбери, невысокий поджарый человечек с соломенными волосами, голубыми глазами и изрядно торчащим носом, был явно очень раздражен. – Рад слышать о девяти из десяти, выпьете чего-нибудь?
– Благодарю. Легкий скотч с содовой.
Ньюбери встал, чтобы приготовить выпивку.
– Мой бесстрашный командир и я были бы в восторге узнать, что вы предлагаете нам рассказать министру.
Гаваллан задумался на секунду.
– Вертолеты покинут страну сразу же, как только мы сможем погрузить их на грузовые самолеты.
– И когда же это произойдет? – Ньюбери протянул ему бокал.
– Спасибо. Нам обещали, что зафрахтованные самолеты будут здесь к шести вечера в воскресенье. Мы будем работать всю ночь и отправим их в понедельник утром.
Ньюбери был поражен.
– А раньше вы их отсюда убрать не можете?
– Грузовые самолеты были заказаны на завтра, но меня подвели. А почему вы спрашиваете?
– Потому, старина, что несколько минут назад нам по-дружески с очень большого верха шепнули, что если вертолетов не будет здесь к закату завтрашнего дня, то их, может быть, и не станут арестовывать.
Теперь был поражен Гаваллан.
– Это невозможно. Физически неосуществимо.
– Я предлагаю вам набраться мудрости и сделать невозможное возможным. Выведите их в Оман или в Дубай, куда угодно.