— Я все расскажу, — горячо заверил меня Макс.
Появившаяся на кухне Неделькина, узрев меня с «розочкой» и штопором в руке, а также мокрые штаны охранника и подозрительную лужу, в которую он, не заметив, встал, воскликнула с возмущением:
— Женя! Зачем ты его пытала? Он бы и так все сказал!
Макс, глянув на свои штаны, смекнул, куда она клонит, и собирался бурно возразить, но я ткнула его локтем в живот. Вместо слов он просто выдохнул, а я за него пояснила:
— Лариса, все не так, как ты думаешь. Макс предложил мне встречаться. Я согласилась, а он так обрадовался, что просто не смог сдержаться. — Я широким жестом показала на мокрые брюки охранника. — С каждым может такое случиться.
Серьезное, сосредоточенное личико Неделькиной, осмысливающей сказанное, вывело меня из равновесия. Не сдержавшись, я засмеялась. Макс лишь вяло улыбнулся, а Лариса, надув губы, воскликнула:
— Издеваетесь надо мной? Думаете, я совсем ку-ку и не чувствую запаха вина.
Выбросив осколки бутылки, я обняла клиентку и, хихикая, сказала:
— Ладно, не обижайся. Это шутка. Лучше скажи, что делать с нашим орлом? — я кивнула на Макса. — Нельзя же ему в мокрых штанах оставаться.
— Точно, — с серьезным видом согласилась Лариса. — Макс, снимай штаны!
— А мы отвернемся, — добавила я, разворачивая Ларису лицом к двери.
— И что, я буду без штанов? А если муж Ларисы вернется? — неуверенно залепетал Макс.
— Неделькина даст тебе что-нибудь из мужниного. Потом вернешь, — пояснила я.
— Не бойся, Степан сегодня до ночи не вернется, — подбодрила его Лариса.
Когда Макс стал снимать штаны, она осторожно прикрыла зеркальную дверь на кухню и мы смогли узреть в ней весь процесс.
— Хватит, Лариса, — хихикнула я, открывая дверь снова, — иди лучше принеси какие-нибудь штаны.
— У него трусы такие позорные, что вообще, — шепнула мне она и пошла в спальню.
Я же повернулась и посмотрела на присевшего на табуретку Макса. Мокрые штаны он положил на колени, стыдливо прикрываясь. Видно, слова про позорные трусы достигли его слуха.
Подступив к нему и присев рядом, я спросила:
— Что, расскажешь мне о том дне, Максим?
— А что надо-то? О чем рассказывать? — спросил он, краснея, как девчонка.
Я игриво взъерошила ему волосы.
— Расскажи-ка, дорогой, а не приходил ли в тот день в здание кто-нибудь незнакомый, кого ты раньше не видел?
— О господи! — простонал Макс, возводя глаза к потолку. — Меня этим вопросом менты чуть с ума не свели, теперь еще ты. Твержу, как попугай, каждый день одно и то же.
— Ну, ментам рассказывал, а своей будущей жене, матери своих детей, не хочешь? — с улыбкой спросила я.
— Ой, да что там рассказывать? — скривился Макс. — Незнакомые люди, посторонние, я имею в виду, в такой дом, как этот, не попадают. Это невозможно.
— Ну, Максим, подумай, вспомни. Может, кого-то ты раньше не видел. Может, к кому-то из жильцов кто-то в гости пришел? — не отставала я. — Любая мелочь важна. Пожалуйста, напрягись. Может, кто-то тебе не понравился, вызвал отвращение или, наоборот, заинтересовал? Вспомни, это важно.
— А, вот новый Ленкин хахаль! — воскликнул Макс, просияв. — Не знаю, важно это или нет, но в тот день Ленка Седова из восьмой привела нового хахаля. Моложе ее лет на пять или больше. Насколько я понял, ты, Женя, хочешь вычислить убийцу, поэтому скажу, что менты Ленку уже допросили. Я как раз случайно рядом был, и вроде они всю ночь вместе провели. Догадываешься, о чем я толкую? Так что тут тебе облом.
— Вспоминай тогда дальше, — велела я хмуро.
— Да не было никого больше, точно говорю, — сказал Макс, сложив молитвенно руки. — Вот клянусь чем хочешь.
В голове у меня промелькнула мысль: а не попытать ли мне его слегка, может, тогда память улучшится. Но я отбросила эту мысль, вряд ли охранник что-то скрывал. Я внимательно следила за его лицом, движениями, голосом — и ни малейшего признака вранья. Однако если посмотреть с другой стороны, то преступник в дом проник, вероятнее всего, через центральный вход, не пролетел же по воздуху в окно.
— А что это за Ленка Седова такая? — спросила я задумчиво.
— Ну, баба одна со второго этажа. Живет одна. Какая-то очень крутая, — пояснил Макс. — Ездит на крутой спортивной тачке, каждый раз новых мужиков к себе приводит, и все моложе ее, а на харе явно написано, что альфонсы.
— Тот, которого она привела в последний раз, тоже типичный альфонс? — поинтересовалась я, открыв коробку конфет и исследуя ее содержимое.
— Нет, этот так не выглядел, — покачал головой парень. — Обычный мужик, такой серьезный, морда кирпичом. Здорово отличается от тех, кого она раньше приводила.
— А на записях с камер наблюдения его лицо есть, чтобы посмотреть? — У меня появилось ощущение, что впереди, в темном тоннеле, забрезжил лучик света. Похоже, это ниточка, которая может куда-то привести.
— Я вместе с ментами смотрел все записи, но везде этот мужик снят так, что лица не разглядишь, — проговорил Макс.
Он украдкой разглядывал меня, но я делала вид, что не замечаю. Взяла конфету, откусила, задумчиво прожевала, даже не ощущая вкуса, сглотнула и спросила:
— Вы все записи просмотрели полностью?
— Конечно. У меня чуть голова не опухла от этого. Менты еще стали докапываться, почему не работали камеры по коридорам со второго по десятый.
— А почему они не работали? — насторожилась я.
— Ну, в системе там какой-то сбой был. Приезжал специалист и уже все исправил, — ответил Макс равнодушно. — Мы как заметили неисправность, так сразу доложили. Этот компьютерщик, что приезжал, потом замучил своим нудением. Говорил, что это мы в программе копались, а на черта нам это нужно?
— А у вас компьютер, к которому подключена система, соединен с Интернетом? — спросила я и заметила нервное движение охранника. Глядя в пол, он быстро ответил:
— Нет, ты что, это не положено.
— Так, давай колись, — протянула я, — притащили модем, подключились к телефонной линии и смотрели по ночам порнушку?
Макс пытался юлить, только со мной такое не проходит. Своими вопросами я загнала его в угол и вынудила признаться, что они с парнями в рабочее время, преимущественно в ночные смены, глазели на развратные картинки, вместо того чтобы следить за происходящим в доме.
— Только не рассказывай никому, а то нас с работы попрут, — слезно попросил Макс в конце. — Мы же незаконно подключились. Это строжайше запрещено инструкцией.
— Ладно, буду молчать, но вы эту ерунду чтоб прекратили, — потребовала я.
— Да мы уже, — заверил Макс, — модем сразу домой оттащили, все там постирали компрометирующее в базе данных. Ой, что это?! — воскликнул он, услышав, как поворачивается ключ в замке, и вскочил, трагически заломив руки. — Это муж Лариски. Мне конец! Мне надо спрятаться.