Вообще-то я могла продержаться под водой до пяти минут, но тут я сомневалась в этой своей способности и плыла как можно быстрее. Рядом прошла темная масса понтона дебаркадера, заросшая водорослями. Я схватила рукой натянутую ржавую цепь и, оттолкнувшись от нее, поплыла дальше. Удары сердца звучали в ушах все громче и настойчивее, а разрывающиеся легкие с отчаянием требовали кислорода. Я плыла и плыла, волевым усилием приказывая себе забыть о дыхании. Понемногу я приближалась к берегу. Пошли заросли бурых с красными стеблями водорослей, колышущихся в воде, как волосы утопленника. От их прикосновений по моему телу пробегала судорога. Ноги начали ударяться об илистое дно. Я буквально поползла по нему на животе, стараясь держаться под водой. Наконец я медленно всплыла лицом вверх, набрала в грудь воздуха и скосила глаза в сторону дебаркадера. В первые мгновения в глазах все расплывалось, а потом я поняла, что заплыла даже дальше, чем рассчитывала. Плавучий дом выглядел размером метр на метр. Убийц в поле зрения не наблюдалось. Возможно, они до сих пор приходят в себя после драки. Взглянув наверх над собой, я увидела заросли плакучих ив, низко склонивших свои ветви к воде, омывающей берег. Я вскочила и бросилась к суше, пока меня не заметили. От долгого пребывания в воде и недостатка кислорода меня занесло, будто пьяную, и я пролетела зеленую завесу листвы, упав на торчащие из земли корни. Какой-то сучок больно ободрал мне шею, другой сильно ткнул в грудь. Замычав, я привстала и поползла, затем упала вновь.
«Боже мой, дети в руках бандитов!» — сверлила меня мысль. Но чем я могла им помочь в тот момент в воде? Отход был единственным правильным решением. Они живы, и я их спасу. Дрожащей рукой я вырвала револьвер из кобуры, тяжело дыша, хотела провернуть барабан, но не получилось. Я поднесла револьвер к лицу. Пуля засела в ударном механизме, рычаг взвода ударника покорежен, а смещенный боек заклинил патронник-магазин. Скверно, скверно. Я безоружна, в то время как противник пуль не жалеет. Я с досадой посмотрела на смертоносный кусок свинца, предназначавшийся мне. Все-таки револьвер спас мне жизнь. Я отшвырнула бесполезное оружие в сторону и поднялась. Ничего, выходили и не из таких передряг. План дальнейших действий родился мгновенно.
Скрываясь в кустах, я пробралась к шоссе, быстро перебежала дорожное полотно, углубилась в лес и по нему добралась до машин, оставленных бандитами перед котлованом. У джипов дежурили двое парней. Один почти мальчишка, не больше восемнадцати. Он бродил перед радиаторной решеткой переднего джипа в черной бейсболке, поигрывая ножом. Его лицо было хмурым, а прищуренные глаза раз за разом обращались в сторону, куда ушли его товарищи. Он слышал выстрелы и теперь думал, что же там все-таки произошло. Второй бандит, с жирным жабьим лицом, сидел на водительском сиденье и курил самокрутку. До меня доходил запах марихуаны. Веки жирного были полуприкриты в блаженной дреме. На руле перед ним лежал автомат Калашникова. Я взвесила в руке попавшийся на земле камень, оценила расстояние и, выскочив из кустов, запустила камнем в жирного.
Он повернулся на шум и, получив камнем по черепушке, стал заваливаться на спину. С невероятным проворством мальчишка метнул в меня нож, однако я успела увернуться. Легко перескочив через капот джипа, я врезала бандиту пяткой в челюсть. Несколько месяцев диеты из коктейлей с соломинкой ему были обеспечены. Оторвав от земли бездыханное тело парня, я отволокла его в кусты, раздела, быстро переоделась в его тряпки и убрала под бейсболку волосы. Теперь издалека меня можно было принять за мальчишку. Чтобы не беспокоиться о валявшемся у моих ног парне, я крепко связала его своей одеждой, заткнула ему рот, а потом вернулась к джипам.
Перетащить толстяка у меня не получилось. Просто не было сил. Осмотрев его рану, я поняла, что очнется он очень не скоро. Похоже, я с ним перестаралась, не рассчитала удар. Ладно, будет знать, как наезжать на беззащитных женщин. Я подняла стекла и с помощью брелока с ключами, изъятого у толстяка, заблокировала двери. Через стекла виден только силуэт сидящего человека. Голова свешивается на грудь, точно он спит. Забравшись под капот, я сделала так, что при всем желании джип не скоро сдвинется с места. Оторванные провода полетели в котлован и с бульканьем скрылись в мутной воде.
Убедившись, что тут все о'кей, я вернулась к другому джипу, забралась на водительское сиденье, положила пистолет с глушителем, принадлежавший жирдяю, на колени и, надвинув на глаза козырек бейсболки, стала ожидать остальную банду. Каждая моя мышца болезненно пульсировала, бок ныл, на плече сквозь черную ткань майки проступила кровь из неглубокой борозды, оставленной пулей. Кровь также текла из царапины на шее. Да, потрепали меня как следует. Мысленно я молила бога, чтоб он помог мне защитить детей.
Ожидание между тем затягивалось.
«Где же они? — задавала я себе вопрос. — Почему не идут?»
Сознание помимо воли рисовало страшные картины. Они обезумели и расправились с детьми. Сейчас хоронят их трупы. Я во всем виновата. Не телохранитель, а одно название. Подмывало немедленно бежать им навстречу. И тут же я говорила себе: «Спокойно! Все будет нормально. Сиди и жди».
Еще немного, и я бы окончательно спятила от угрызений совести, если б не появились те, кого я ждала. Глаза первым делом отыскали среди толпы детей — слава богу, они живы. Один из бандитов тащил их за собой, другие преследователи ковыляли позади, поддерживая друг друга. Того, который не мог идти, несли на руках. Ни дать ни взять — картина «Дом инвалидов на прогулке». Не зря я все-таки угрохала столько времени на изучение боевых искусств. Глубокое размеренное дыхание успокаивало меня. Главное — действовать четко и быстро, чтобы они не успели сообразить, что происходит. Я приготовилась. Мышцы напряглись, как стальные канаты.
С поворотом ключа джип, в котором я находилась, ожил. Шедший первым бандит подтащил детей к машине, распахнул заднюю дверцу, грубо запихал их в салон и уже вознамерился сесть сам, но, получив от меня пулю в живот, вылетел наружу. Остальные даже не поняли, что это было, — так быстро все произошло. Я змеей метнулась, чтобы захлопнуть заднюю дверь, но в это время тип с лицом, напоминающим фарш, открыл переднюю дверь и прорычал:
— Анвар, помоги нам, чего сидишь. Не видишь — еле идем.
Глаза убийцы заплыли, поэтому даже тогда, когда я повернулась к нему с пистолетом, он не понял, кто перед ним, и повторил свою просьбу снова, добавив ругательств на курдском для пущей убедительности. Звук выстрела напоминал хлопок. Бандит крутанулся волчком и растянулся в пыли. Я захлопнула дверь и резко сдала назад. Подобное аномальное поведение шофера не могла не остаться незамеченным. Бандит, в которого я только что стреляла, держался одной рукой за раздробленное колено, а другой вытаскивал из кобуры пистолет, лопоча что-то на своем языке. Засвистели пули.
— Пригнитесь! — крикнула я детям назад.
— Евгения Максимовна! — счастливо вскрикнул Ринат, наконец узнав меня. В зеркале заднего вида я разглядела вылезшие из орбит глаза Алины. Похоже, все давно считали меня трупом.
— Лечь на сиденье! — гаркнула я во все горло.