— Ты уже говорил с ним? — спросила я.
— Да. Пастор сейчас занимается личностью покойного Дрозда, но, как я вижу, его присутствие предпочтительнее здесь.
Крокус с ликером в руках откинулся на спинку кресла и громко хмыкнул. Глаза его изрядно засоловели, на губах обозначилась кривая улыбочка.
— Что? — недовольно повернулся к нему Устинов.
— У меня только один вопрос, — Андрей пожал плечами. — Не слишком ли нарочито будет созывать сход только по причине того, что ты хочешь пересмотреть мой приговор? К тому же учитывая тот факт, что ты давно уже не имеешь прямого отношения к синдикату.
— Я уже думал над этим моментом, — признался Олег. — Но Женины вчерашние действия теперь оказались очень кстати. В Москве скорее всего уже знают о гибели Ферзя и о том, что это произошло в результате его конфликта с Кушаком. Тарасов под угрозой передела сфер влияния. Именно этот вопрос станет причиной созыва авторитетов.
— То есть я вчера совершила благое деяние? — гордо вскинула я подбородок.
— Посмотрим, каково будет решение схода, — улыбнулся Граф.
С этими словами он выудил из внутреннего кармана мобильный телефон и поднялся со стула.
— Я оставлю вас ненадолго, ребята. Только не ссорьтесь.
Андрей закурил сигарету, забросив левую ногу на подлокотник кресла.
— Согласись, если бы не мой брат, неизвестно, где бы мы сейчас с тобой оказались, — весело обратился ко мне Бекешин.
— Если бы не твой брат, Крокус, — заметила я, — никаких «мы» просто не было бы. А вот где находился бы ты, несложно догадаться. И ликера людям там не предлагают. Только нектар, но избранным.
— У тебя черный юмор, Женечка, — беспечно пожал плечами Андрей.
— А у тебя черная душа.
Памятуя о том, что Граф перед уходом просил нас особо не ссориться по пустякам, я не стала продолжать с Андреем словесных дебатов, а молча уткнулась взором в экран телевизора, где в настоящий момент по выбранному Крокусом каналу демонстрировали какую-то передачу из цикла «В мире животных», и просидела так до самого возвращения Олега. Граф замер на пороге гостиной с зажатым в руке телефоном.
— Порядок, — сухо проинформировал он меня и Бекешина. — Все, кто нам нужен, будут в Тарасове уже сегодня к вечеру. К тому же я договорился о месте проведения схода.
— Где? — Крокус даже не повернул головы в сторону брата.
— Ресторан «Атланта». В здании напротив, — ответил Устинов. — Я заказал зал на шесть часов вечера. Надо еще созвониться с Пастором. Я хочу, чтобы он слегка опоздал на сход и появился в городе позже.
Я не стала расспрашивать Олега, зачем ему такие сложные приготовления. За то время, что я была знакома с этим человеком, я прекрасно смогла узнать его и понять, что он ничего не делает просто так. Любому его поступку есть объяснение.
Я поднялась с кресла и подошла вплотную к Олегу.
— Надеюсь, мы идем с тобой, Граф? — ласково пропела я.
— Куда? — насторожился он.
— На сход.
— Ты с ума сошла. Сход — это…
— Я прекрасно знаю, что такое сход, — перебила его я. — Но, пойми, я просто обязана знать, что решат твои друзья в отношении моего клиента.
— Я тебе расскажу.
— Не годится, — покачала я головой. — Я должна там присутствовать, Граф. А в силу того, что я как профессиональный телохранитель не имею морального права оставить Крокуса без личного присмотра, мы отправляемся в «Атланту» все вместе. К шести часам вечера.
Граф отступил на пару шагов назад и, нахмурившись, покачал головой.
— Ты перегрелась, Женя. Вас застрелят прямо в «Атланте», и я даже сделать ничего не смогу. Приговор Андрею еще никто не отменял. И неизвестно, добьемся ли мы его отмены вообще.
— Граф, я не дура. Мы с Крокусом не пойдем на сход в открытую. Мы замаскируемся. Ни один человек не узнает нас.
Я знала, о чем говорила, и ни на минуту не сомневалась, что Бекешин поддержит данную инициативу. Графу, впрочем, тоже было известно мое мастерство перевоплощения, и я заметила, что он колеблется. Олег убрал в карман свой мобильник и вместо него извлек на свет пачку «Мальборо», выудил одну сигарету и закурил. Табачный дым окутал его бледное лицо.
— Она права, Граф, — не замедлил вмешаться в нашу беседу Крокус.
Он поднялся с кресла, оттолкнувшись от сиденья обеими руками, и принял вертикальное положение. Я посмотрела на бутылку ликера — она была пуста.
— Права в чем?
— Мы не можем просто сидеть здесь и ждать решения нашей участи. Мы обязаны пойти с тобой.
Граф тяжело вздохнул, после чего несколько раз глубоко затянулся сигаретой и выпустил дым через ноздри.
— А как, по-вашему, умники, я должен объяснять присутствие посторонних на воровском сходе?
— Придумай что-нибудь. — Я послала Устинову одну из своих обворожительных улыбок. — Ты же такой умный, Граф. И потом, невзирая на то, что ты уже не имеешь прямого отношения к криминальной элите, я полагаю, влияние у тебя по-прежнему огромное. Твои друзья, Граф, всего лишь законники, а ты теперь — сам закон.
— Ну хватит, — остановил Устинов мой нескончаемый поток дифирамбов. — Я всегда считал, что ты тигрица, Женя, но, как видно, ошибался. Ты — настоящая лиса.
— Спасибо за комплимент, Олег.
Результат был достигнут. Раз Граф перестал сопротивляться, значит, мы с Крокусом одержали над ним победу. Стало быть, пора приступать к детальной подготовке завтрашней вылазки.
Я подхватила с пола оставленную мной ранее спортивную сумку и сказала:
— Пойдем, Крокус, я продемонстрирую тебе свои способности хамелеона.
Андрей не заставил себя просить дважды. Слегка пошатываясь на нетвердых ногах, он выплыл из гостиной и устремился вслед за мной в соседнюю комнату. Граф проводил нас долгим осуждающим взглядом и, лишь когда я демонстративно закрыла за Бекешиным дверь, потянулся во внутренний карман пиджака за телефоном. Устинову еще предстояло решить жизненно важный вопрос, тесно связанный с персоной его близкого друга Пастора.
К шести часам вечера в «Атланте» собралось не так уж и много народу, как я ожидала. За тремя сдвинутыми столами расположилось всего восемь человек, включая и нашу троицу.
Во главе собрания сидел Шейх. Мне показалось, что нынешний «смотрящий» по России немного постарел с момента нашей последней встречи, но голый череп и красочная татуировка на нем оставались на прежнем месте. Шейх был в шелковой рубашке навыпуск, бежевых узких штанах и черной кожаной жилетке. В руках он вертел неприкуренную толстую сигару, которую то и дело подносил к носу и нюхал. По правую руку от «смотрящего», который в данный момент выполнял также и функции председательствующего на сходе, сидел Граф, а по левую — вор в законе Фартовый. Этого типа я никогда не видела прежде, но внешне он производил вполне благоприятное впечатление. Крокус не разделял моего мнения, и я прекрасно знала, что у Андрея чешутся руки от желания добраться до глотки своего врага.