— Ну, думаю, ты хочешь домой, — обратилась к ней Элли.
— Да, пожалуйста, — ответила Делия. Но Элли говорила Ною.
— Милый? — спросила она, глядя на него в зеркало заднего вида.
— Думаю, да, — ответил тот.
— Ты не передумаешь и не захочешь поехать ко мне?
— Мне нужно готовиться к тесту по истории.
Элли опустила плечи. Она не стала говорить, что сын мог бы заняться этим в выходные в любое время.
Они проехали по Уэбер-стрит, мимо кулинарии «Копп Кэтеринг», где Белль купила ужин ко Дню благодарения, и «Саб Таб», куда заходили перекусывать после школы все ученики Андервуда. Делия чувствовала, что в присутствии Элли Бэй-Бороу выглядел по-другому. Городок больше не казался таким радостным, как обычно. Женщины, которые возвращались домой с продуктовыми пакетами, неосознанно вызывали иронию — как улыбающиеся домохозяйки с пластмассовыми кукольными лицами с рекламы кухонных приборов, которая была популярна в пятидесятые. Делия отбросила эту мысль и повернулась к Элли:
— Ну, может быть, как-нибудь встретимся у твоего отца.
— Если я когда-нибудь туда вернусь, — мрачно ответила Элли.
— О, тебе нужно к нему приехать! Почему нет? С ним так приятно разговаривать.
— Тебе легко говорить, — буркнула Элли. — Ты — не его дочь.
Она свернула на Пендл-стрит, затормозила, пропуская перебегавшего дорогу колли, и подъехала к дому Миллеров (где бросила на парадный вход ничего не значащий взгляд).
— Пока, Но-Но, — сказала она, посылая сыну воздушный поцелуй. — Делия, еще раз прости за все.
— Все в порядке, — сказала Делия.
Ковыляя за Ноем по дорожке, Делия вспоминала, от кого слышала фразу, сказанную Элли. «Тебе легко. Ничего удивительного в том, что ты ладишь с папой. Это из-за того, что ты так поздно родилась. Тебе пока нечего ему возразить», — говорили ее сестры.
Но сами никогда не объясняли, что именно им в нем не нравится. Когда Делия спрашивала, они никогда не могли ответить, и она готова была поклясться, что Элли тоже не может.
Переобувшись в домашние тапочки, Делия обнаружила, что перепонка туфли оставила след на правой ступне. Нога настолько распухла, что казалось, будто на ней надета призрачная туфля, которая к тому же жмет. Лодыжка сильно болела. Хотя она и сомневалась, что что-нибудь сломано, пальцы все еще шевелились.
Она налила в тазик холодной воды, добавила несколько кубиков льда и уселась на кухонный стул, опустив туда ногу. А что еще можно сделать? Она помнила все, что советовал своим пациентам Сэм в таких случаях. Муж еще всегда говорил им такую напоминалку: «П. Л. К. П.». Она постаралась вспомнить: «Покой, лед…» Но что такое было «К»? Крутить? Делия попробовала снова: «Покой, лед…»
— Покой, лед, компресс, подъем, — подсказал Джоэл, ставя на стол свой дипломат. — Что случилось? Выглядите как жертва войны.
— О, — начала Делия, — знаете, у автомобильных дверей такие острые углы… — Тут она поняла, что это вовсе не объясняет того, почему у нее болит лодыжка. — Просто был неудачный день, — беззаботно закончила она.
Мужчина не стал выяснять. Он открыл навесной шкафчик и потянулся за чем-то, лежавшим на верхней полке.
— Я знаю, что у нас должна быть аптечка. Мне нужно было пройти курс в… А, вот и она. — Он вытащил серый металлический ящичек. — Когда вы закончите отмокать, я ее зафиксирую.
— О, а я уже все. — Делия, наверное, посидела бы еще, но начала дрожать.
Она приподняла ногу и вытерла ее кухонным полотенцем. Джоэл склонился над ней и присвистнул.
— Может, стоит сделать рентген, — сказал он. — Вы уверены, что она не сломана?
— Вполне уверена. Все работает, — ответила Делия. Отодвинув сковородку, он принялся разматывать эластичный бинт. Делия прекрасно понимала, что лодыжка страшно распухла, а кожа вокруг нее — мертвенно-синяя, но виду не подала. Джоэл начал забинтовывать ногу, крест накрест вокруг ступни.
— Ой, как здорово! Я хочу сказать, аккуратно, — сказала Делия. — У вас очень хорошо получается.
— Это — часть обучения директоров. — Мужчина заткнул конец бинта под повязку. Потом закрепил ее двумя металлическими скобками той же формы, что и «бабочкина печать» у нее на виске. — Ну как? — Он оглядел ее ногу, как будто взвешивая ее. — Достаточно туго?
— Ой, да, это…
Это было чудесно. Не только повязка — хотя оттого, что ступня была зафиксирована, стало намного легче. Само то, что его рука сжимала ее ногу, большая ладонь согревала ее, хотелось прижаться к этой руке еще сильнее. Казалось, прикосновение его твердой руки возбудило ее. До сих пор Делия не сознавала, что подъем ступни может быть эрогенной зоной.
Будто догадавшись, он не отстранялся, глядя ей в лицо.
— Делия? — позвал Ной. — Я могу пригласить…
Оба подскочили. Джоэл уронил ее ногу и выпрямился. Он сказал:
— Ной! Я думал, ты у мамы.
Ной, нахмурившись, стоял в проеме двери.
— Мы просто… э-э… забинтовывали Делии лодыжку, — объяснил Джоэл. — Она, должно быть, ее растянула.
Делия сказала:
— Покой, лед, компресс, подъем! Это меном… меноном… — Она рассмеялась. — О господи, мне никогда этого не произнести.
Ной смотрел на нее. Наконец он сказал:
— Я могу пригласить Джека на ужин?
— О, ну конечно! — воскликнула она. — Да! Хорошая идея!
Подросток еще с мгновение смотрел на нее, перевел взгляд на отца, потом повернулся и вышел.
Вечером Джоэл не дал Делии готовить. Он усадил ее на кушетку в общей комнате, с ногами на табуретке, кота плюхнул ей на колени и заказал пиццу. Ной с Джеком тем временем ползали по полу перед телевизором. Шел какой-то триллер. В наиболее пугающие моменты раздавался гипнотизирующий звук фортепиано. Делия перестала гладить Джорджа, откинулась назад и закрыла глаза.
Она видела, как они несутся по автостраде № 50. Как «Плимут» уворачивается от потока машин, чудом избегая столкновения, как машинка в видеоигре. Затем Делия проснулась, широко раскрыв глаза и дрожа от того, как близко была к гибели.
Шрам на голове Делии быстро зажил, оставив легчайший след в виде рыболовного крючка. Растянутая лодыжка заживала дольше и мучала ее несколько недель. «Я не всегда так хожу», — хотелось ей сказать прохожим, чтобы не чувствовать себя калекой, человеком второго сорта. Делия гадала, каково, должно быть, приходится тем, кто парализован и вообще не может двигаться, как некоторые жители Сениор-Сити.
Сениор-Сити был единственным местом, где ее вялость не привлекала ничьего внимания. Можно было не спеша подойти к открытому лифту, зная, что другие пассажиры подержат его. Когда Делия наконец ступила внутрь, то обнаружила, что они спокойно беседуют друг с другом, не проявляя ни малейшего нетерпения, а одна из них навалилась на кнопку «Открыто», пока Делия не напомнила, что ее нужно отпустить. Их немощность больше не бросалась в глаза, так же как морщинки или седые волосы. За последние месяцы Делия привыкла к их виду.