— И все равно, не нравится мне такая версия, — сказала я Жемчужному, когда мы с ним опустошили еще по одной чашке кофе.
— Напрасно. — Он отошел к окну.
— Знаешь, что еще меня смущает?
— Скажешь, узнаю.
— Велиханов.
— Брось, Жень, — отмахнулся Жемчужный. — Анатолий Викторович — один из многих, кого держал в своих силках Ласточкин. Просто я про него первого узнал, вот ты к нему и цепляешься.
— Не в этом дело, — мрачно произнесла я. — Мне не понравилась его реакция во время нашего разговора. Сначала, когда я сказала, что несколько пленок найдено, он испугался. Очень испугался, Костя. А потом, узнав об отсутствии пленки с его персоной, сразу расслабился.
— И о чем это говорит?
— Это говорит о многом. Например, о том, что Велиханов уверен в наличии пленки на руках у Тимирбулатовой. По его мнению, она не сдала компромат властям, нашли пленки в другом месте. Следовательно, я лишний раз убедила его в том, что он на верном пути. То, что ему необходимо, стопроцентно у Ольги.
— Тем не менее немедленного покушения после этого не последовало, — напомнил Жемчужный.
— Не каркай, — осадила его я.
— Стоп! — Костя неожиданно хлопнул себя по лбу и обернулся ко мне от окна. — Как же мы раньше не догадались!
— О чем?
— Надо съездить в лабораторию покойного Федора и порыться там хорошенько.
Я улыбнулась.
— Это тебе раньше в голову не приходила подобная мысль.
— А тебе приходила?
— Конечно. Более того, в обозримом будущем я собиралась туда наведаться.
— Почему не сразу? — Жемчужный подскочил ко мне и оседлал стул верхом.
— А к чему такая спешка? Преступник наверняка побывал там. Он, конечно, мог оставить какие-либо следы своего пребывания там, но я не сыщик. Я — телохранитель.
— Сыщиком стану я, — Костя гордо ткнул себя кулаком в грудь.
— То есть тебе достаточно побывать на месте работы покойного, и ты тут же воссоздашь всю картину преступления? — ухмыльнулась я.
— Не издевайся. Поехали туда сегодня?
— Сию минуту?
— Не обязательно, — весело откликнулся он. — Отвезешь Олю на репетицию в театр, и рванем в лабораторию.
— А у тебя репетиции нет?
— Сегодня нет. Вызывается картина, в которой я не занят. Идеальные обстоятельства. Ты не находишь?
— Нахожу, — я ненадолго призадумалась. — Только сперва я собиралась заскочить еще в одно место.
— Куда, если не секрет? — полюбопытствовал Жемчужный.
— Хочу познакомиться с пока еще законной супругой Аркадия Александровича. Шантаж шантажом, но не стоит сбрасывать со счетов и мотив ревности.
— Как знаешь. — Костя пожал плечами. — Тогда как мы поступим?
— Во сколько репетиция?
— В десять. Ольге надо быть на работе в половине десятого.
— Вот давай с тобой и встретимся около двенадцати у фотостудии Ласточкина.
— Не поздно?
— Нормально.
— Имей в виду, вечером еще и спектакль.
— Хорошо, я учту, — заверила я новоявленного сыщика Жемчужного.
— Тогда я поехал. — Он поднялся из-за стола. — Только обещай мне одну вещь, Женя. Подумай на досуге о том, что я сказал тебе про Майорова.
— Будет время, подумаю.
Я проводила Костю, а когда вновь вернулась на кухню, посмотрела часы. Половина седьмого. Через два часа мы с Ольгой должны выехать.
Убрав со стола после наших с Костей скромных посиделок, я прошла в гостиную и расположилась перед телевизором. Сунула в видеомагнитофон первую попавшуюся под руку кассету и нажала на пульте кнопку воспроизведения.
Досмотреть фильм до конца мне не удалось, потому как через час с небольшим появилась Ольга.
— Доброе утро, — улыбнулась она.
— Привет! — Я с сожалением выключила аппаратуру, и экран телевизора погас. — Как спалось? Кошмары не мучили?
— Мне вообще редко что-либо снится, — пожаловалась Тимирбулатова.
Она уже успела умыться и причесаться. От нее так и веяло утренней свежестью.
— Ты завтракала?
— Нет, я ждала тебя, — ответила я.
— Тогда пойдем, а то скоро на репетицию ехать.
Мы с Ольгой довольно быстро и с аппетитом прикончили остатки вчерашнего пиршества. После трапезы Тимирбулатова сладко, по-кошачьи, потянулась и закурила сигарету.
— И все-таки мы с тобой молодцы, — изрекла она.
— Это еще почему?
— Выдержали вчерашний праздник в непринужденной обстановке, невзирая на последние события.
— Как твоя рука? — поинтересовалась я.
— Еще немного болит, — она повела плечами, — но уже не так сильно. Если хочешь, мы можем прямо сейчас продолжить прерванный вчера разговор.
— А ты на работу не опоздаешь? — напомнила я.
Ольга бросила взгляд на часы и тут же задавила сигарету в пепельнице.
— Конечно, опоздаю. Пойду собираться.
— Иди, — ответила я. — Поговорим по дороге.
Тимирбулатова упорхнула в свою комнату, а я вновь за сегодняшнее утро осталась тет-а-тет с грязной посудой. Надо будет намекнуть Аркадию Александровичу, что услуги посудомойки не входят в мои обязанности. Или пусть доплачивает сверху.
Стоило мне подумать о Майорове, в голове моей непроизвольно всплыл разговор с Костей. Если честно, я не поверила всему тому, что он тут нес, но меня это слегка задело. Что, если я и в самом деле вовсе не разбираюсь в актерских перипетиях? За последние два дня я уже несколько раз слышала, что люди этой профессии не вполне нормальны и кардинально отличаются от всех других.
Размышляя на эту тему, я сама не заметила, как перемыла всю посуду. Может, мне пора переквалифицироваться в прислугу?
— Мы можем ехать, Жень, — крикнула из коридора Тимирбулатова, видимо наводя последние штрихи перед зеркалом. — Ты готова?
— А как же? — Я вышла из кухни. — Как обычно.
Направляясь на такси в центр города, я провела детальный инструктаж со своей клиенткой.
— Значит, так, Оля. Пока ты будешь сегодня на репетиции, я отлучусь ненадолго. Вряд ли кто-то осмелится покушаться на тебя, пока ты находишься на сценической площадке. Слишком много народу. Если я вдруг задержусь, никуда не уходи и не уединяйся в своей гримерке. Будь среди коллег. Желательно, чтобы их окружало тебя как можно больше. И еще. Подумай о том, о чем я просила тебя вчера. А именно, где твой муж мог хранить компромат на своих клиентов помимо фотостудии?