Торговец красками присвистнул.
— Не там ищет! — убежденно сказал он. — Я тебе говорю — он на Канарах давно! Все они там…
Тут его позвали рабочие, и он, извинившись, отошел, крикнув на прощанье:
— Захочешь чего-нибудь покрасить — жми прямо ко мне!
Мисс Фридлендер приблизилась ко мне и застенчиво сказала:
— Я все слышала, дорогая, но не поняла ни единого слова. Это жаргон?
— Только местами, — ответила я. — Но суть сводится к тому, что ваш Ситный больше здесь не появится — ни под своей фамилией, ни под чужой. Можете считать, что фонд лопнул окончательно и бесповоротно. Думаю, что, если мы будем медлить, борец со СПИДом вообще исчезнет из города.
— Тогда мы немедленно отправляемся к нему домой! — объявила мисс Фридлендер, топая ножкой, обутой в белоснежную кроссовку с толстенной подошвой. — Я не позволю водить себя за нос!
— Все-таки советую приготовиться к тому, что скорее всего нашего друга не окажется дома, — сказала я. — И наша поездка будет чистой формальностью.
— Я знаю, что мы сделаем! — вдруг, просияв, воскликнула мисс Фридлендер. — Мы оставим ему записку!
— Да, это выход, — вежливо проговорила я.
Американка подозрительно на меня посмотрела и добавила, подчеркивая каждое слово:
— Мы назначим встречу и предупредим, что, если он попробует от нее уклониться, мы предпримем самые решительные меры!
— Ну что ж, — сказала я, чтобы ее не расстраивать, — это может подействовать.
— Не хочет же он, чтобы им занималась полиция? — сердито поинтересовалась мисс Фридлендер.
— Наверное, не хочет, — согласилась я.
— Тогда мы именно так и поступим! — заключила американка и заняла свое место в «Фольксвагене».
Джимми с тоской посмотрел на раскаленное синее небо и полез на заднее сиденье. Я уселась за руль, и мы поехали на окраину города, где в огромном доме, подковой охватывающем вершину голого холма, проживал Борзыкин Леонид Владиленович, который под фамилией Ситный несколько лет подряд водил за нос мисс Фридлендер.
Вообще-то, если бы этот тип понадобился мне самой, я не стала бы оставлять ему записок, а постаралась бы выследить или хотя бы определить ближайший круг его знакомств. На месте своей клиентки я, безусловно, обратилась бы в судебные инстанции — ее нежелание вступать в контакт с право — охранительными органами начинало настораживать. Мысленно я уже склонялась на позиции господина Демина, который призывал к бдительности в отношениях с чужеземцами. Я решила быть бдительной с сегодняшнего дня и сегодня же потребовать аванс и посуточной оплаты, чтобы не остаться у разбитого корыта.
Мы выехали из городских массивов и двигались мимо огромного поля аэродрома, где с необычайно смиренным видом стояло несколько самолетов, похожих на бегемотов, выкрашенных серебристой краской. Мисс Фридлендер оживилась и долго разглядывала пустые взлетные полосы, по которым разгуливал один лишь ветер. Потом она спросила:
— Это, кажется, аэропорт?
Я кивнула.
— Почему же не летают самолеты? — удивилась мисс Фридлендер.
— Нет, они летают, — возразила я. — Просто не так часто.
— В Соединенных Штатах самолеты летают очень часто! — важно объявила мисс Фридлендер. — Иначе авиакомпании не будут иметь прибыль. Разве русским авиакомпаниям не нужна прибыль?
— Нужна, наверное, — пожала я плечами. — Просто русские не любят летать.
— Правда? — изумилась мисс Фридлендер. — А в чем причина такой нелюбви?
— Слишком большая разница между размером зарплаты и ценой на авиабилеты, — пояснила я. — Обыкновенной семье, чтобы куда-нибудь слетать, приходится целый год копить деньги. Пока копишь — уже и лететь никуда не хочется…
— Кто же тогда летает на этих самолетах? — беспомощно воскликнула мисс Фридлендер, тыча пальцем в направлении серебряных бегемотиков.
— Ну-у у кого есть деньги, тот и летает, — ответила я. — Например, ваш Лжеситный. Не удивлюсь, если, получив вашу записку, он улетит с первым же рейсом.
— Куда улетит? — растерялась мисс Фридлендер.
— Ну не знаю. Куда-нибудь, — сказала я. — С теми деньгами, которые он наварил на благотворительности, извините, он может улететь на край света.
Мисс Фридлендер посмотрела на меня со священным ужасом и недовольно отвернулась.
— Он так не поступит! — заявила она, поджав губы. Это было похоже на заклинание.
Я опять вспомнила про аванс и поспешно сказала:
— Конечно, не поступит. Это я шучу.
Мисс Фридлендер ничего не сказала, но по ее сверкающему праведным гневом взгляду я поняла, что она не одобряет таких шуток. Пока я соображала, как бы загладить свою вину, «Фольксваген» выскочил на возвышенность, с которой открывался великолепный вид на окрестности — на зеленые луга, на змеящуюся внизу Волгу, на сверкающие крыши города и белоснежный многоквартирный дом в полукилометре от нас. Моя клиентка восторженно ахнула и всплеснула руками. Сердитого настроения как не бывало.
— Подумайте только, дорогая! — взахлеб говорила она. — Ведь я могла бы в детстве прогуливаться здесь с бабушкой, любуясь этим дивным видом! Какая обворожительная панорама!
Я подумала, что вряд ли в бабушкины времена было принято прогуливаться в этих местах, но придержала свой язык.
— Как жалко, что здесь нет Артура! — вдруг вырвалось у моей клиентки. — Он непременно снял бы этот вид на «Полароид»!
Мне опять пришла в голову ехидная мысль, что на «Полароиде» этот вид получился бы довольно жалким, но и эту мысль я оставила при себе и лишь спросила безразлично: — А кто такой — Артур?
— Это мой брат, — ответила машинально мисс Фридлендер, и какая-то тучка пробежала по ее челу. — Сводный брат. У нас общий отец. Я вам не говорила — мой отец был женат дважды. Артур — сын от первого брака.
— Это он обожает синие бейсболки?
— Да, он. Вы еще нигде не встречали его? — спросила она обеспокоенно.
— Не припоминаю, — ответила я. — Но я надеюсь, что не пропущу такой колоритной детали…
Конечно, обманывать нехорошо, но ведь и клиентка не была со мной до конца откровенной. Даже о своем брате она обмолвилась скорее случайно. Такое положение меня не очень устраивало. Тайны нервируют меня. Я предпочитаю знать о клиентах правду — пусть даже неприглядную, но правду. Это позволяет избежать многих глупостей. Пока же меня не покидало ощущение, что я влипла в какую-то дурацкую историю.
Дорога повернула налево, и через несколько минут мы подъехали к одному из бесчисленных подъездов огромного дома. В этом доме можно было разместить население небольшого районного города.
Я остановила машину и вопросительно взглянула на свою клиентку. Мисс Фридлендер решительно тряхнула головой и извлекла из сумки изящную записную книжку в обложке из красной кожи и паркеровскую ручку. Закусив губу и наморщив лоб, она принялась быстро черкать что-то на белоснежном листе бумаги. Потом вырвала этот лист из книжки и протянула мне.