Мстислав нервно дернул плечом:
— Нет. Мне хочется посмотреть, как Глеб будет наконец мучиться на плахе. Теперь-то ему не уйти!
Святополк, глядя во двор, чему-то усмехнулся:
— Да, я тоже так думаю. Наши догадались закрыть ворота. Значит, зверь в ловушке… Он пытается пробиться на крыльцо… И ему кое-что удается… — Святополк нахмурился слегка. — Он наш враг, но, положа руку на сердце, скажу: им можно полюбоваться.
— А те двое кто?
Святополк пожал плечами:
— Мало ли на собаке блох!..
Мстислав все ходил из угла в угол:
— У меня в голове не укладывается: так хитро задумать! Спрятаться в брюхе у тура!..
Святополк сказал с сомнением:
— Вряд ли эта придумка принадлежит им. Еще поэт Гомер описывал взятие Трои. Там было нечто подобное.
— Гомер? — заинтересовался князь.
— Да. Греки построили деревянный корабль на колесах и посадили дюжину смельчаков внутрь. И сказали троянцам, что дарят им корабль, а сами отошли — будто сняли осаду.
— И что?
— А вы не знаете, государь? — удивился Святополк.
Мстислав смутился:
— Слышал что-то такое… Очень давно.
— Да, очень давно это было… Троянцы вкатили корабль в город и целый день любовались им. А ночью греки выбрались наружу, перебили стражу и открыли ворота.
— И чем же все это закончилось? — насторожился князь.
— Греки победили и разрушили Трою.
Мстислав неприязненно скривился:
— Выходит мы с тобой, Святополк, сейчас как бы троянцы?
— Выходит, так, мой государь.
Князь задумался на минуту:
— Мне не нравится это сравнение… А что там, кстати, внизу?..
Святополк бросил взгляд за окно:
— Ничего не видно — поднялась пыль. Но, судя по крикам, идет большая драка. Лучники высыпали на стены… Хотя они, кажется, не знают, куда стрелять.
Мстислав сам подошел к окну:
— Ничего не понимаю. До сих пор не могут справиться с троими?
— Один из троих — Глеб!.. — развел руками Святополк.
Мстислав нахмурился:
— Не надо нам было тогда убивать Аскольда. Сколько уже от того потерь! Сколько убытков!..
— Что сделано — то сделано, — как-то обеспокоенно произнес Святополк.
А Мстислав вдруг заметил:
— Вряд ли этот ублюдок знает Гомера… — потом, глядя во двор, спросил: — Ты что-нибудь понимаешь, Святополк? Ты что-нибудь видишь?
Тот покачал головой:
— Пока пыль не уляжется, трудно что-нибудь разобрать. Но кажется мне, шум стал громче.
Мстислав начинал распаляться:
— До сих пор не справиться с троими!..
— Один из троих — Глеб, — опять напомнил Святополк.
— Вот заладил! — вскричал князь. — Он что же, не человек? И его нельзя убить мечом?
— Простите, государь, — склонил голову Святополк.
Но князь уже опять расхаживал по трапезной, не в силах подавить волнение. Потом он распахнул дверь и крикнул:
— Эй, кто-нибудь!..
На зов прибежал старик-писарь. Он не мог сказать ни слова, только испуганно тряс козлиной бородкой.
— Что там внизу? — строго спросил Мстислав.
Писарь сразу зачастил:
— Не знаю, господин! Не знаю!.. Но двери на крыльцо открыты… А во дворе такой шум!.. Такой крик — страшно слышать!
— Почему двери открыты?
Старик молчал, челюсть его мелко подрагивала.
Тогда Мстислав велел:
— Пусть кто-нибудь принесет нам оружие.
Писарь тут же растаял в полумраке коридора.
Святополк вопросил из-за спины князя:
— Вы думаете, государь, нам придется сражаться?
— Я не знаю, — очень спокойно ответил князь; он как будто сам удивлялся своему внезапно наступившему спокойствию. — Оружие не помешает… Быть на большой охоте и хотя бы не подержаться за оружие — значит, не причаститься к охоте.
Тут старик-писарь принес два меча.
— Почему ты? — удивился Мстислав. — Где остальные?
Старик все еще дрожал как осиновый лист:
— Я не знаю, господин. Во всем доме никого нет, двери раскрыты. На дворе — сущий ад… И, кажется, они приближаются…
Мстислав и Святополк тревожно переглянулись.
— Хорошо, иди, — отпустил старика Мстислав.
Когда писарь ушел, они заперлись в трапезной.
— Не могу поверить, — сказал Святополк, — что дружина не справится с Глебом.
Молодой князь с сомнением посмотрел на дверь:
— Разве что прорвется случайно.
— И что тогда? — беспокоился Святополк.
— Тогда нам нужно немного продержаться, — Мстислав удивленно поглядел на киевлянина. — Святополк, я не узнаю тебя. Где твои спокойствие и рассудительность?… Мы продержимся немного — если что. А потом подойдет большая дружина. Там у нас человек пятьдесят.
Святополк был совсем мрачен и без всякого воодушевления держал меч:
— Дело в том, что большая дружина уже как будто подошла.
— Да? — обрадовался князь.
— Но ничего не изменилось. Они не смогли остановить Глеба…
— Все равно! Надо тянуть время! — воскликнул Мстислав и бросился к большому дубовому столу. — Давай-ка пододвинем это к двери.
Они подтащили ко входу в трапезную стол, на стол навалили лавки, табуреты и еще какую-то мелочь.
Мстислав посмеялся:
— Не слишком-то геройски мы себя ведем!
А Святополку было не до смеха:
— Ох, государь, я начинаю жалеть, что однажды уехал из Киева…
Мстислав хотел было что-то ответить, но здесь оба они услышали, что шум битвы стал много громче, — как видно, дрались уже в доме. Доносящиеся до слуха крики были страшны. От этих криков прямо-таки стыла в жилах кровь. Князь сумел пересилить страх, сказал:
— Быть может, нам открыть дверь и встретить Глеба с честью на пороге? Старый Владимир, отец мой, именно так бы и поступил.
Побледневший Святополк ответил:
— Что честь? Жизнь дороже.
И он удержал молодого князя за руку.
…Пока Глеб стряхивал с плеч разъяренных воинов, Волк и Щелкун пытались закрыть двери. Но это им не удалось. Дружина вламывалась в дом, как таран. В пылу сражения воины позабыли, что такое страх. Все будто обезумели от злобы, от вида крови, от бранных слов, изливавшихся потоком.