— А почему не считаешь? — заинтересованно спросил усатый.
— Я только добил — он уже раненым оказался. Не мой.
— Наниматься пришел?
— Может, потом, — молодой возмущено фыркнул, обиженный столь явным пренебрежением, — не сейчас. Я ищу Жоайе фем Моревира.
— Гм? — мотнул головой ветеран. Он достаточно повидал, чтобы проверить. «Ищу» могло означать совсем не для вручения вести от старого дядюшки, оставившего наследство. Тем более что о таких вещах немного другие посланцы оповещают.
— Ну что вы! — развел руками Блор. — Никаких счетов и мести. Скажите ему — Блор фем Грай пришел навестить. Или он не здесь?
— Почему нет? Он на тренировочной площадке должен быть. Пойдем, провожу.
Молодой кинул обиженный взгляд на товарища. Теперь ему одному здесь оставаться. В очередной раз открытый рот издал невнятный писк, и он шарахнулся в сторону. Усатый тоже положил на рукоятку меча ладонь и напрягся.
— Он безобидный, — успокаивающим тоном произнес Блор, даже не оборачиваясь.
Возмездие ему и видеть не требовалось. На расстоянии десятка локтей он того и так чувствовал. Как — и сам бы объяснить не мог. Прекрасно знал, что тот подошел и сел за его спиной, разглядывая охранников с намеренно плотоядным интересом, да еще и облизнулся. То ли случайно, то специально кровь на морде осталась.
От такого поведения и у храбреца все в жилах в студень превратится. Демон замечательно умел гнать перед собой волну ужаса. И не понять, специально или просто сущность у него такая. Проверено. Любому становится не по себе, когда на него зверь обращает внимание.
— Если не дразнить. Не надо говорить «хорошая собачка». Он боевой и совсем не пес.
— А кто? — изучая внимательно, спросил усатый. — Никогда таких не встречал. А я много где побывал.
— А Мрак его знает, — честно сознался Блор, — не кошачья и не собачья порода, а натуральный демон.
Заметно успокоившийся ветеран охотно рассмеялся. Иногда правду говорить полезно. Никто все равно не верит. По-любому правильно сделал, что вернул из этого странного нигде. На корабле — да, не к месту, он мешал бы всем, да и кормежка проблема. А сейчас нормально. Пусть люди видят и привыкают.
— В горах встретил.
— Где?
— Почти на Крыше Мира, — неопределенно сказал Блор. — Так вместе и ходим. Я его воспитываю, а он меня уважает. Сиди здесь, — дал показательное указание. — Или нет, в сторону отойди, а то люди напугаться могут.
Понял ли его подколку молодой, он проверять не стал, а вот Возмездие, излучая иронию и насмешку, поднялся и переместился к забору, всем свои видом показывая, насколько он послушен и безобиден.
— Не дразнить, не кормить, — предупредил на прощанье молодого охранника Блор. — А то без меня и покусать может.
Пройдя внутрь за проводником, он очутился в неожиданно оживленном месте. Тащили нечто тяжелое мужики, разгружалась телега с овощами, с деловым видом проследовали мимо две девицы. Оглянулись на него и захихикали. Наверное, это действительно смотрелось смешно. Очередной изумленный чужак, пялящийся на давно примелькавшееся для них зрелище.
— А? — с гордостью сказал ветеран. — Не видел такого?
— В горах все намного ниже и жиже, — честно согласился Блор.
Размеры башни откровенно поражали. Высоты он не мог не заметить издалека, но такого объема не ожидал. Нечто такое было возможно разве в Карунасе, но там не странно. Столица Империи! Там все обязано ошеломлять и подавлять величием. Да и видел он, стыдно сказать, только внешние стены и императорские термы.
Остальные и туда не дошли. Дождавшись разгрузки и разрешения, отправились по знакомому адресу. Все остальное время матросы гуляли в очередном трактире, пока не упились вдрызг. После долгих дней на палубе как еще отметить возвращение на твердую землю? Кто не плавал — не поймет радости. Как никогда до него не дойдет желание вновь отправиться на палубу, оставив за собой берег.
— Почти десять лет строилась. Толщина стен почти четыре локтя. Тридцать пять на тридцать шесть длина и ширина!
«Почему не полный квадрат?» — удивился Блор.
— А высота двадцать семь! Четыре этажа! Кто ее сумеет взять?
«А кому это надо? — сохраняя уважительное лицо, подумал Блор. — Про серьезные войны в наших краях, пожалуй, лет сто не слышали. Мелкие стычки за землю с соседями не в счет. На то и администраторы провинций приставлены».
— Не, — сказал он вслух, с сомнением, — наружная лестница, пусть и защищенная каменной пристройкой, — странная архитектура.
— Внутренняя тоже имеется. Винтовая. Просто по ней грузы носить неудобно на верхние этажи. Там жилые помещения и трапезная для близких. — По самодовольному взгляду и гордому тону ясно: допущен. — Зато защищать — в лучшем виде. А эту лестницу при опасности и разрушить несложно.
На специальной площадке несколько пар в защитных доспехах увлеченно молотили друг друга учебным оружием. Блор даже позавидовал. Ему позволялось выходить на тренировку лишь в верхней одежде, и то потому что считали хилым человечком. Этим не грозили поломанные ребра, зато у них, скорее всего, и не имелось приличного мага. Постоянных услуг соответствующего сорта не потянул бы и герцог. Можно гордиться полученным лечением и поменьше об этом распространяться. Никто не поверит и примут за хвастуна.
— О! — сказал усач и ткнул пальцем в одного из поединщиков.
Блор присмотрелся и согласно кивнул. Конечно, это был далеко не тот Жоайе, которого он помнил. Годы разлуки — и крепкий мальчишка превратился в заматеревшего молодого мужчину. Еще, наверное, и кормили недурно — вон какой вид умудрился заполучить. Не толстый, а крупный. Не в рост пошло, вширь. Эдакий комод, поставленный набок. Квадратный и могутный даже с виду.
Его удары были точны и размеренны, а на знакомо-мальчишеском лице сохранялось спокойное выражение. Это Блор помнил, и, похоже, ничего не изменилось. Вывести из себя Жоайе было чрезвычайно трудно. Но вот если умудрился — надо либо срочно драпать, либо залезть повыше. Разъяренный старый приятель терял самообладание и шел напролом, не задумываясь о последствиях. Как в тот раз.
Противник под натиском медленно отступал. Блор привычно, как на тренировке, взялся присматриваться не просто к схватке, а к манере боя. Очень скоро он уловил занятную вещь. Движения Жоайе были правильными и четко поставленными. Но он работал, будто по одному сценарию, навсегда заученными приемами. Никакой импровизации.
Блору псоголовые внушали совсем другую линию поведения — не повторяйся и смотри, как сбить с толку. Рви ритм. Не позволять себя втягивать в подобный обмен ударами. Здешние все сражались в разных вариантах подобного стиля. Обмен ударами — и практически отсутствуют колющие. Ну если долго лупить по щиту, можно его и развалить, но слишком уж однообразно машутся.