— Да я сам не ожидал – виновато сознался чернокожий колдун – никогда этим заклинанием не пользовался. Меня дедушка ему обучил, говорит – оно древнее, совсем древнее. Его боги дали людям, чтобы те могли согреться, если рядом нет дров. Я тогда смеялся – зачем мне в нашем климате такое заклинание? И вот… спасибо дедушке.
— Спасибо – кивнул Нед и приказал – раздевайтесь! Да, да – все раздевайтесь!
— И я? – жалобно пискнула Амела.
— И ты! Снимайте с себя все! Выжимайте! Если мы не просушимся – худо будет. Глыба большая, остывать будет долго, но на таком ветру – не знаю, на сколько её хватит. Снимай, снимай! Сейчас не до стыдливости! – прикрикнул он на девушку, нерешительно взявшуюся за крючки рубахи – отжимаем вещи и сушим. Трава уже высохла – подходим как можно ближе. Надо выпарить из нас холод. Принцу помогите – он без сознания.
Через пять минут все стояли голыми, как младенцы и старались не смотреть друг на друга. Впрочем – и не до того было. Вид серо–синих тел не располагал к каким‑то любовным позывам.
Одежда выжата, развешана на рукоятях мечей, воткнутых в землю как можно ближе к раскалённой скале, лежащий без сознания посиневший Бордонар тоже раздет и передвинут туда, где земля уже оттаяла и высохла от жара. Часть одежды в руках – на мечах не хватило места.
Амела стыдливо потряхивает перед огнём кружевными трусиками, чтобы скорее высохли и старается не смотреть по сторонам, хотя Нед видит, как её глаза косятся то на одного, то на другого члена команды, особенно на чернокожего, чем‑то её особенно заинтересовавшего. Тот оттаял, и скаля зубы откровенно рассматривает Амелу, вначале неловко съёжившуюся, потом плюнувшую на стыд и поворачивающуюся к камню то одним, то другим боком, то передом, то задом – с одной стороны поджаривает, с другой леденящий холод, так что тактика «жареной дичи» подходит для этого случая как нельзя лучше.
Бордонара тоже время от времени поворачивают, как тушку козла, запекающегося на вертеле, и по мере снижения температуры скалы его приходится передвигаться всё ближе и ближе.
Все молчат. После реальной угрозы погибнуть — не до слов. Ладно там погибнуть в бою, но бесславно умереть на морском берегу и стать добычей падальщиков–лис, это уже слишком, запредельно.
Чернокожий принц грустно щурится, глядя на красный от жара обломок скалы, и что‑то себе думает, видимо проклиная тот день, когда он встретил эту странную группу. По крайней мере — Неду кажется, что тот думает именно так.
Демон- Голова висит в воздухе, спустив до земли огромные иллюзорные руки. Он тоже молчит, будто чувствуя настроение людей и не лезет – начнёшь что‑то говорить, людям не понравится, и снова упрячут его в узилище, в медальон на шее Неда. А там скучно. Потому, как всякий разумный демон он не собирается глупо рисковать, и лишь с удовольствием разглядывает живописную группу, особенно Амелу. Она выглядит забавно на фоне голых мужчин.
Тишину нарушил Харалд:
— Ну что же, мы в очередной раз спаслись из дерьма, в который нас засунул принц. Теперь – другой принц. Как ни принц – так одни проблемы… Итак — каковы наши планы? Что делаем? Нед?
— Пока что сушимся досуха, отогреваемся. Потом будем думать. По моей прикидке этой глыбы хватит до утра… наверное. Надеюсь. Что мы имеем – одежду, мечи… и все, в общем‑то. Наши мешки валяются на берегу. Там деньги, письмо Совета, запасное белье. Мешки кожаные, водонепроницаемые, так что с письмами скорее всего ничего не случилось. Другой вопрос – где мы? По такому холоду мы не сможем дойти до селений ардов, а если дойдём без мешков, без свитков Совета – придётся драться. И даже если мы поубиваем всех в селении, любви ардов это нам точно не прибавит. И с информацией по драконам будет туго. Кстати, Голова, ты обещал рассказать нам про драконов – расскажешь?
— Интересно – как я могу отказать хозяину? – хмыкнул демон – ну а что драконы… ну – драконы. Летали, орали, пламенем кидались. В армии служили. Вредные твари, надо вам сказать! Не полюбит драконьего погонщика – чик! Ам! И нет у того головы.
— Что, людей ели?! – вздрогнул Амела и ненароком прижалась к Неду. Нед слегка вытаращил глаза и отслонился от девушки, со стыдом чувствуя, как кровь приливает у него к неким частям тела.
— Нет, не ели. Откусит и выплюнет. Их и так нормально кормили, чтобы они не жрали всякую гадость вроде людей. Хозяева держали их как домашних животных, они их и создали в своих колдовских лабораториях. Говорили, что в этих зверях души людей. Я, кстати, верю, что так и есть. Помню прохожу мимо одного, он как раз приземлился на площади, там, где приземлялись все драконы, так вот он кааак глянет мне в глаза, как рявкнет, как зашипит: «Куда, мать–перемать понёс мешок! Ну‑ка оставь! Сейчас я тебе, осел… ., голову откушу!» Я и бросил мешок. Еле ноги унёс.
— А что, они людей грабили? – с интересом осведомилась Амела, снова невзначай прижимаясь к Неду гладким тёплым бедром – зачем он у тебя мешок отнял?
— Да ну… мешок‑то бы погонщика дракона – невозмутимо пояснил Голова – я его попереть хотел.
— Иэххх–ха–ха–ха! – вдруг оглушительно расхохотался чернокожий, хлопая себя по ляжкам – ну и в компанию я попал! Ну белый, отдай мне этого демона! Я с ним так повеселюсь! Давно так не смеялся! Это он хотел у погонщика этой твари упереть мешок с барахлом?! Ну, ворюга, ну негодяй! А знаешь, Голова, что мы делаем с ворами?
— Чего? – с интересом спросил демон и подлетев поближе устроился перед чернокожим на земле.
— А мы им руки отрубаем! Раз! И нет рук! И пусть потом поворуют! – снова расхохотался чернокожий колдун – вот так!
— Дикари… – вздохнул демон – я думал что‑то поинтереснее делаете… ну там кожу содрать… сердце съесть… печень. А это всё старо и неинтересно. Ну так вот, хозяин – драконы. Полно их было, да. Куда сейчас делись? Не знаю. Видимо хозяева ушли, бросили их, а люди всех драконов перебили. Иначе куда бы они делись? Больше ничего не знаю.
— Оххх… – простонал Бордонар, ворочаясь на земле – я живой? Точно живой, да… иначе не видел бы эту рожу перед собой… сгинь в свою преисподнюю, проклятый! И ты сгинь, чёрный! Чуть не погиб из‑за тебя. И все вы сгиньте – такие муки из‑за вас терплю! Ой! Я голый?! — принц прикрылся руками и встав на колени, отвернулся от взглядов своих спутников – зачем раздели‑то?
— Чтобы согрелся, болван! А ты решил – чтобы рассмотреть как следует твоё сморщенное достоинство? – невозмутимо ответила Амела, натягивая высохшие трусики. Она пощупала остальную одежду – нет, сыровата. А сапоги та вообще были сырыми и девушка удручённо вздохнула:
— Эдак до завтра сохнуть будут! Поближе поставить, что ли?
— Поближе поставишь – они скукожатся, и ты их на ноги не натянешь – равнодушно заметил Харалд – как будешь потом шлёпать по снежку? Босиком? Кстати – штаны тоже поаккуратнее, а то в одних трусах побежишь. Сгореть могут. Но ты‑то ладно, а вот как наш чернокожий друг пойдёт в этой набедренной повязке? Он же почти голый. Вот мы попали…