– А прежде чем встретимся и выпьем снова, пройдет и того дольше, – добавил Догерти.
– Пожалуй, – согласился Хэдден, приканчивая бренди. Он бросил взгляд на сияющие алюминием чемоданы, сложенные стопкой рядом с огромным старым кофром. – Да уж, долгонько это будет… если только ты не найдешь способ навестить нас в Уругвае.
– Может, и найду, – заметил Догерти. – Попробуй следующий слой.
Хэдден кивнул и пригубил зеленую тигриную полоску. Облизнул губы, мгновение размышлял, затем предположил:
– Шартрез?
– Правильно, – одобрил Догерти. – А ты разбираешься в напитках, приятель!
– Нет, погоди, я серьезно, – настаивал Хэдден. – Почему бы тебе к нам не приехать?
– Буду счастлив. А вот ты уверен, что вы с Люсиль обрадуетесь моему визиту?
– Конечно уверен! – воскликнул Хэдден. – Слушай, Томми, вся эта ерунда давно позади. Шесть лет прошло, в конце-то концов.
– Я зла не держу, – заверил Догерти. – Но вот ты и Люсиль…
– А мы вообще на тебя не сердились, – заявил Хэдден. – Нисколько! Томми, в Дартмуте мы с тобой были добрыми друзьями. Неужели не сможем подружиться снова?
– Я очень этого хочу, – сказал Догерти. – Потому-то тебе наконец и позвонил. Конечно, я не знал, что ты покидаешь страну, да еще и так скоро.
Хэдден пожал плечами:
– Я бы вообще предпочел никуда не ехать. Но отец Люсиль оставил ей столько земли – две тысячи гектаров вроде. В Уругвае! Ну вот мы и снялись с места со всеми пожитками. Спасибо, что предложил этот старый кофр. Знаешь, никак не могу представить себя плантатором…
– А мне бы понравилось, – заметил Догерти. – Что такое?
– Да вот, как раз добрался до следующего слоя, – объяснил Хэдден. – Белого, того, что под шартрезом. Чудненько! Не подсказывай, дай подумать… «Крем де Мант» – мятный ликер!
– Точно, – кивнул Догерти.
Хэдден забеспокоился:
– Надеюсь, Люсиль не станет ворчать, что я пью с утра.
– А мы ей не скажем, – предложил Догерти.
– Это будет трудновато. Она должна за мной заехать. Может появиться с минуты на минуту.
– Люсиль едет сюда? – удивился Догерти.
– Да. Я попросил ее встретиться здесь, у тебя, а не прямо на борту. Ты же не против?
– Конечно нет! Тогда мы попросту уничтожим улики. Пей, старина!
Под пристальным взглядом Догерти Хэдден попробовал четвертый, фиолетовый слой пусс-кафе и воскликнул:
– «Запретный плод»!
– А? – встрепенулся Догерти, едва не уронив собственный бокал.
– Этот слой! «Запретный плод», верно?
– Нет. Отгадывай снова.
Хэдден расправился с остатками четвертого слоя:
– Ежевичный ликер?
– Фиалковый. «Крем де Иветт».
– Замечательно! – восхитился Хэдден. – Ты прав, пусс-кафе – и впрямь путешествие от обыденности к чуду. Есть там еще чудеса в загашнике?
– О да, – заверил Догерти.
– Удивительно. – Хэдден поднес полосатый бокал к свету. – Следующий слой похож на желтый шартрез, а последний, красный, – должно быть, гренадин. Угадал?
– Да ты выпей, тогда и узнаешь, – подначил его Догерти.
Хэдден отхлебнул от пятого слоя.
– Желтый шартрез, – произнес он и поставил бокал.
– Ты же на этом не остановишься, надеюсь? – В голосе Догерти зазвучало странное беспокойство.
– Пожалуй, придется. – Хэдден вытер лоб. – Я сегодня не завтракал, а эти ликеры здорово ударяют в голову. Отплываем в час, боюсь, как бы не затошнило.
– Ерунда, – махнул рукой Догерти. – Хороший коктейль никому не повредит. К тому же ты так и не добрался до главного чуда.
– Это гренадин.
Догерти улыбнулся и покачал головой:
– Выпей и увидишь.
– Старина, мне и впрямь хватит, – возразил Хэдден и хотел было встать, но Догерти удержал его.
– Знаешь, – начал Догерти, – я хотел навсегда покончить с той ссорой шестилетней давности. Если честно, я здорово повозился, прежде чем соорудил эту шестислойную прощальную выпивку. Испортил три штуки, прежде чем смекнул, как надо наливать. Знаю же, ты любишь все новенькое… Но раз не хочешь – не пей. Наверное, я просто сентиментальный дурак.
– Ничего подобного! – вскричал Хэдден, хватаясь за бокал. – Будем снова друзьями, Томми. Наша тогдашняя стычка – такая глупость! Просто не повезло, что мы оба взялись ухаживать за Люсиль. Такие вещи способны разрушить самую крепкую дружбу.
– Она выбрала тебя, – сказал Догерти.
– Да. Похоже на то.
– Похоже? Господи, парень, да ты шесть лет как на ней женат!
– Знаю. Я просто хотел сказать… Откровенно говоря, Томми, если б ты тогда не разобиделся, она вполне могла выбрать тебя.
– Думаешь? – удивился Догерти, поглядывая на часы.
– Точно, – кивнул Хэдден, отпивая желтый шартрез. – Ты тогда выглядел как капризный испанский гранд, и она была совершенно тобой очарована. Но ты же не хотел соревноваться. Замкнулся в своей величественной надменности, и приз достался малышу Хэддену. Э, да я как будто пьян?
– Конечно нет, – сказал Догерти, глядя, как Хэдден приканчивает желтую полосу.
– Что я говорил? Надеюсь, ничего обидного. Стоит мне перебрать, как я начинаю вредничать. Может, лучше остановиться, пока я еще в себе?
– Допивай! – приказал Догерти.
Пропел дверной звонок. Догерти поспешно встал и отворил дверь. Вошла молодая блондинка с красивым решительным лицом.
– Люсиль, – поприветствовал ее Догерти.
– Привет, Томми, – отозвалась Люсиль. – Рада, что вы помирились. Но зачем было поить моего мужа?
– Я не пьян, – твердо сказал Хэдден. – Может, слегка под мухой. Билеты у тебя?
– Билеты, паспорта, все, что нужно, – подтвердила Люсиль. – Что это ты пьешь?
– Остатки пусс-кафе, – объяснил Хэдден. – Идея Томми. Наверху все обычное, а в самом низу – чудо.
– Что? – переспросила Люсиль.
– Теория старины Томми, – растолковал Хэдден. – Начинаешь с обыкновенного, потом спускаешься вниз по полосатым кольцам, в неведомые земли, где бродят невиданные звери и манят тайные удовольствия. Ну, ты только послушай!
– Очень поэтично, – признала Люсиль. – Но нам надо успеть к отплытию.
– Пусть уж допьет до дна, – запротестовал Догерти.
– Люсиль, – выговорил Хэдден, – может, попробуешь? Выпей, милая! Вся обыденность досталась мне, а тебе – чудо.
– Звучит заманчиво, – заметила Люсиль.