– Спасибо за помощь, – сказала она.

Штеффи покраснела.

– Мне не нужно платы.

– Не обижайся, – сказала дама. – Купи себе что-нибудь хорошее на эти деньги. Откуда ты, кстати?

– Из Вены, – сказала Штеффи и сунула крону в карман платья. – Большое спасибо.

После обеда они отправились домой к тете Альме. Ее постояльцы прибудут только послезавтра. Тетя Альма, Нелли, Эльза и Ион все еще переносили в подвал свои вещи.

– Тебя наградили в школе, я слышала, – сказала тетя Альма.

– Да, книгой.

– Ты не представляешь, как гордилась Нелли своей старшей сестрой, когда пришла домой и рассказала об этом. Ты умница, должна я сказать.

– Это все без толку, – сказала Штеффи.

– Что без толку?

– Что меня наградили. Мне ведь не разрешили продолжать учебу.

– В полной средней школе?

Штеффи кивнула

– Ты должна понять Марту и Эверта, – сказала тетя Альма. – Это очень дорого, поместить ребенка на полный пансион в Гётеборге. А помимо того, книги и прочее.

– Дядя Эверт разрешил бы мне. Это она не хочет.

Тетя Альма замолчала на какое-то время.

– Ты не думала, что Марта, возможно, не хочет отправлять тебя в Гётеборг? – спросила она затем. – Что она будет скучать без тебя?

Это было так нелепо, что Штеффи чуть не рассмеялась. Тетя Марта будет скучать без нее!

– Я не нравлюсь ей, – сказала Штеффи. – Я не понимаю, зачем она взяла меня.

– Марта не рассказывала тебе про Анну-Лизу? – спросила тетя Альма. – Или Эверт?

– Нет, кто это?

– Ан

– Лиза – это дочь Марты и Эверта, – сказала тетя Альма. – Их единственный ребенок.

– Я не знала, что у них был ребенок.

– Она умерла четырнадцать лет назад, – сказала тетя Альма. – Ей было двенадцать.

– Отчего она умерла?

– Ан

– Лиза с раннего детства часто болела. Марта заботилась и постоянно следила за ней. Когда девочке было одиннадцать, они узнали, что у нее туберкулез. Последние полгода она жила в санатории в Вестеръётланде. Лесной воздух был полезен для нее, говорили доктора. Но это не помогло.

– Значит, шапка, – сказала Штеффи. – И санки…

– Что?

– Вещи, которые я получила. Должно быть, они принадлежали Анне-Лизе.

Странно было чувствовать, что шапка и варежки, которые она носила всю зиму, принадлежали девочке, умершей еще до ее рождения. Успела ли Ан

– Лиза поносить их? Или она уже умерла, когда тетя Марта закончила их вязать?

– Почему мне никто ничего не сказал? – спросила Штеффи. – Почему у них нет ее фотографий?

– Марта очень тяжело перенесла потерю, – сказала тетя Альма. – Она не могла ее видеть даже на фотографии. Больше года после этого на ней не было лица. Если бы не ее вера в Бога, не знаю, чем бы все это закончилось. Встретила бы ты ее раньше, когда Ан

– Лиза была жива. Она была совсем не такая, как теперь. Полная жизни, уверенная в себе. Она всегда имела на все ответ и могла отказать кому угодно. Хотя с Анной-Лизой она никогда не была строгой. Марта души в ней не чаяла и всегда была с ней ласкова.

– Но зачем она взяла меня?

– Не знаю. Я тоже размышляла над этим. Может быть, она хотела спасти какого-нибудь ребенка, потому что не смогла спасти Анну-Лизу.

Слова соскользнули с языка, прежде чем Штеффи успела удержать их.

– Почему мне не разрешили здесь жить? Мы должны были попасть в одну семью. Нам обещали.

– Я знаю, – сказала тетя Альма. – Я бы охотно взяла вас обеих. Но Сигурд не захотел, он считал, что одного ребенка будет достаточно. Тогда Комитет помощи спросил, могу ли я найти кого-нибудь еще на острове, чтобы, во всяком случае, вы были вблизи друг от друга. Марта сразу же согласилась. Но она не хотела брать маленького ребенка, поэтому взяла тебя.

– Штеффи, – крикнула Нелли с заднего двора. – Штеффи, иди сюда и посмотри, что мы нашли!

Тетя Альма улыбнулась.

– Поди, поиграй, – сказала она. – Не думай об этом. Жизнь такая, какая она есть, и надо радоваться тому; что имеешь.

Штеффи обогнула дом и вышла на задний двор.

Нелли с малышами нашли толстого дождевого червя на картофельном поле тети Альмы. Червяк болтался между большим и указательным пальцами Нелли.

– Посмотри, какой он противный! – восхищенно воскликнула Нелли. – Сможешь взять его в руки, Штеффи?

Штеффи забрала у сестры червя. Он извивался в ее пальцах.

– Мы положим его обратно, – сказала Штеффи. – Он хочет жить в земле.

Она осторожно положила червя между кустов картофеля. Он тут же исчез в почве.

– Червяк пошел домой, – сказал Ион. – К себе домой.

Когда Штеффи собралась уходить, тетя Альма позвала ее в дом.

– У меня кое-что есть для тебя, – загадочно сказала она.

На кухонном столе лежал небольшой сверток.

– Это мне?

– Конечно.

– Но почему… ведь у меня день рождения только в июле.

– Я знаю. Но тебе это нужно сейчас. Ты не откроешь?

Штеффи развязала веревочку и развернула сверток. Внутри лежал купальник. Он был красным в белую крапинку с оборкой по краю.

– Какой красивый!

Штеффи приложила купальник к себе. Он должен был оказаться впору.

– Думаю, он подойдет по размеру, – сказала тетя Альма. – Поэтому летом ты сможешь купаться, а не сидеть все время на берегу.

– Если бы Ан

– Лиза была жива, – спросила Штеффи. – Тетя Альма, вы думаете, ей пришлось бы носить старый перешитый купальник?

– Если бы Ан

– Лиза была жива, наверное, тебя бы здесь не было, – ответила тетя Альма.

Она улыбнулась.

– Знаешь что? Примерь сейчас купальник, чтобы я посмотрела, как он сидит.

Штеффи поднялась в комнату Нелли и переоделась. Купальник сидел великолепно. Завтра же она пойдет купаться.

Глава 36

Квартирка в подвале имела отдельный вход с обратной стороны дома.

Каждое утро Штеффи выходила через него, обходила дом и поднималась по каменной лестнице. Затем стучала в дверь и ждала.

Иногда дверь открывала жена доктора, но чаще всего ее дочь, Карин. Как только открывалась дверь, виляя хвостом, выбегал Путте и облизывал колени и руки Штеффи. Карин приносила поводок, висевший в коридоре, и пристегивала его к ошейнику.