Юдит повернулась к Штеффи.

- Он сказал, что нашел человека, который видел твоего отца. Он ждет нас во дворе.

Штеффи объяснила все медсестре. Та кивнула и попрощалась.

Парень подвел их к невысокому мужчине на костылях.

- Здравствуйте, - сказала Штеффи.

- Здравствуй, - по-немецки ответил мужчина. - Меня зовут Адам Гольдшмит. Значит, ты - дочь Антона Штайнера?

Сердце Штеффи подпрыгнуло. Этот человек знает ее отца!

- Да, меня зовут Стефания.

- Твой отец был добрым человеком, - сказал мужчина.

Был? Неужели папа умер?

- Мы вместе были в Освенциме, - продолжал Адам Гольдшмит. - Не хочу рассказывать, что мы там пережили. Этого не описать. Но твой отец спас мне жизнь, когда я потерял ногу. Если бы он не помог мне, я не смог бы работать и попал в газовую камеру. Хороший человек.

Штеффи хотела спросить, что случилось дальше, когда Адам видел папу в последний раз, знает ли, где он. Но во рту у нее пересохло, а язык одеревенел. Слова застряли в горле.

- Нас перегоняли в Германию. Когда русские стали наступать, немцы срочно начали освобождать лагерь. Нам пришлось идти зимой без теплой одежды, без обуви, без еды.

Мужчина замолчал.

- Продолжайте, - прошептала Штеффи. - Продолжайте!

- Мы спали на обочине дороги, в сараях, в руинах. Утром на четвертый день я проснулся и не нашел твоего отца. С тех пор я его не видел.

- Он...?

- Не знаю. Молю Бога, чтобы он был жив. Больше ничего сказать не могу.

Как больно! Как невыносимо больно! Штеффи представила себе отца, бредущего по заснеженной дороге, в обносках, на ногах - рваные тряпки.

Зачем этот человек разбудил в ней надежду, а потом ее отнял? Зачем она очертя голову поехала сюда? Лучше бы ждала официального ответа. Лучше не знать ничего, чем потерять надежду.

Что она скажет Нелли?

Как больно!

Глава 25

- Сохраняй такое выражение лица, - велела Карита Борг.

- Какое?

- Которое только что у тебя было.

Нелли попыталась вспомнить, какое у нее сейчас было выражение лица. Ничего не вышло.

- Не напрягайся, - настаивала Карита. - Сядь, как сидела несколько секунд назад. Помнишь, о чем ты думала?

Конечно, Нелли помнила. Она думала о том, о чем с недавних пор думала постоянно. Что с ней будет? Куда ее отправят?

- Да.

- Вот об этом и думай!

Что будет, если Йон расскажет тете Альме правду о том, как он чуть не утонул?

- Да! Именно так!

Нелли нельзя было смотреть, как Карита рисует. Художница требовала, чтобы девочка все время сидела, потупившись, опустив глаза вниз, на куклу, изображавшую Пабло. Улыбаться тоже было нельзя.

И на картину смотреть нельзя. Пока. Только на вернисаже в сентябре, так решила Карита. Это будет сюрприз.

Правая рука затекла, пальцы кололо иголками.

- Хочешь передохнуть?

- Да, спасибо.

Нелли поднялась, отложила куклу и попыталась размять руку. Карита налила в стаканы воды из графина, стоявшего на столе у мольберта. Один стакан она протянула Нелли, другой взяла себе.

- Хочешь погулять?

Нелли покачала головой.

- Мне нравится позировать.

- Странно, - сказала Карита, - что такая девочка, как ты, оказалась в этом захолустье.

Нелли не поняла, что она имеет в виду.

- Я сразу догадалась, - продолжила Карита, - что тут не твой дом. Не только по цвету волос и глаз. Твоя аура говорит, что ты - человек другого сорта.

- Аура?

- Излучение, которое исходит от тебя, - пояснила Карита. - У тебя весьма своеобразная аура. Мне не следовало этого говорить, но именно потому я захотела нарисовать твой портрет. Зря тебя привезли сюда. Тебе нужно образованное общество, чтобы развивать свою индивидуальность.

Аура. Образование. Индивидуальность.

Нелли не поняла значения этих слов. Но уловила общий смысл. Значит, ее прежние страхи были обоснованны: она другая, она не вписывается в окружение, и Карита подтверждает это.

Нелли другая. Нелли им не подходит.

Поэтому они не хотят оставлять ее у себя.

- Хозяйка Линдберг - грубая деревенская женщина, которой не дано понять такого ребенка, как ты.

У Нелли в груди будто что-то разорвалось.

- Тетя Альма - самая хорошая! Она всегда была добра ко мне. Она... она...

Девочка зашлась слезами.

- Дружочек, - сказала Карита. - Успокойся! Я совсем не хотела критиковать госпожу Линдберг. Она по-своему хороший человек. Я просто имела в виду...

- Замолчите! - крикнула Нелли. - Замолчите, замолчите!

Карита замолчала. Она прошлась по чердаку, подняла с пола тюбик с краской, поправила ткань на стуле. Потом взяла стакан, налила в него воды и протянула Нелли.

- Попей. Сможешь посидеть еще немного?

- Да.

Нелли взяла куклу и села на стул. Прижала ее к груди. Слезы больше не текли, но печаль осталась.

- Да! - воскликнула Карита. - Именно так! Вот нужное выражение!

«Скоро приедет Штеффи».

Нелли мысленно твердила эти слова как заклинание.

Скоро приедет Штеффи. Станет легче. Она будет не одна.

Нелли чувствовала себя так, словно уже покинула остров. Словно ее тело бродит здесь, занимается привычными делами, в то время как настоящая Нелли обитает где-то далеко-далеко.

Иногда, помогая на кухне, Нелли с трудом подавляла желание обнять тетю Альму и выплакаться, как она, бывало, делала в детстве. Но теперь она не могла этого сделать.

Слишком много тайн встало между ними. Тайное решение тети Альмы отправить Нелли в детский дом. Тайна событий, происшедших в бухте у заброшенной хижины.

И самое страшное: тайные мысли Нелли о том, что если бы Йон утонул, тетя Альма с дядей Сигурдом оставили бы ее у себя. И было бы у них двое детей.

- Ну как, поедем? - спросила Соня.

- Что?

- Ты не слушаешь, - возмутилась Соня. - Что с тобой? Последнее время ты такая странная.

- Я задумалась. Что ты сказала?

- Я спросила, поедем ли мы на велосипедах в заброшенную хижину?