– «Протерус» введен!
«Вальдо» поспешно отъехал. Туча датчиков, словно протянутые щупальца, усыпали пространство над головой и шеей Бенеша.
– Слежение, – объявил техник.
Он нажал кнопку. Вспыхнуло полдюжины экранов на каждом из которых была своя мерцающая точка. Где-то информация с этих экранов вводилась в компьютер с заложенной в его память огромной картой кровеносной системы Бенеша.
Яркая точка вспыхнула на этой карте в районе сонной артерии. В эту артерию был введен «Протерус».
Картер ощущал непреодолимую потребность помолиться, но он не умел этого.
На карте казалось, что между яркой точкой и кровяным тромбом в мозгу очень маленькое расстояние.
Картер посмотрел, как отметчик времени показал цифру 57, затем проследил за безошибочным и довольно быстрым перемещением точки вдоль артерии по направлению к голове и тромбу.
На мгновение он закрыл глаза и подумал: «Пожалуйста! Если там где-нибудь кто-то есть, пожалуйста!»
* * *
Грант объявил слегка задыхающимся голосом:
– Мы приближаемся к Бенешу. Они говорят, что введут нас в иглу, а потом в шею. А я сказал им, что мы почувствовали небольшой толчок. Уф-ф! – небольшой толчок!
– Хорошо, – сказал Оуэнс.
Он сражался с ручками управления, пытаясь предугадать направление толчков и нейтрализовать их действие. Это ему не очень удавалось.
– Послушайте, почему мы должны быть введены в иглу? – спросил Грант.
– Мы будем там сильнее сжаты со всех сторон. При движении иглы воздействие на нас будет едва ощутимым. Во-вторых, чтобы как можно меньше миниатюризированной воды попало в Бенеша.
– О, господи! – воскликнула Кора.
Ее волосы разметались в беспорядке, и когда она тщетно пыталась отбросить их назад, чтобы не лезли в глаза, она чуть не вывалилась из кресла. Грант попытался подхватить ее, но Дьювал успел схватить ее крепко за руку.
Беспорядочные скачки прекратились так же неожиданно, как и начались.
– Мы в игле, – сказал Оуэнс с облегчением.
Он включил внешнее освещение корабля.
Грант внимательно посмотрел перед собой.
Мало что можно было увидеть. Соляной раствор впереди, казалось, искрился, словно в нем плавала тусклая пыль из огненных мух.
Далеко вверху и далеко внизу виднелись изгибающиеся формы чего-то, что светилось еще ярче. Стенки иглы?
Он почувствовал тревогу и повернулся к Мичелзу.
– Доктор…
Глаза Мичелза были закрыты. Он неохотно открыл их и повернул голову на голос Гранта.
– Да, мистер Грант?
– Что вы видели?
Мичелз посмотрел вперед, слегка развел руки и сказал:
– Искорки.
– Вы что-нибудь ясно различаете? Не кажется ли вам все танцующим?
– Да, кажется. Все танцует.
– Означает ли это, что наши глаза оказались подвергнутыми воздействию миниатюризации?
– Нет, мистер Грант.
Мичелз утомленно вздохнул.
– Если вы беспокоитесь насчет слепоты, забудьте об этом. Посмотрите вокруг здесь, в «Протерусе». Посмотрите на меня. Разве здесь что-нибудь выглядит не так, как всегда?
– Нет.
– Очень хорошо. Здесь, внутри, вы воспринимаете миниатюризированные световые волны с помощью в такой же степени миниатюризированной сетчатки, и все хорошо. Но когда миниатюризированные световые волны проходят туда, в менее миниатюризированный или совсем не миниатюризированный мир, они отражаются с большим трудом. Действительно, они почти полностью отражаются там. Мы видим только то там, то сям перемещающиеся отражения. Поэтому все, что находится снаружи, кажется нам мерцающим.
– Я понимаю. Спасибо, док, – сказал Грант.
Мичелз снова вздохнул.
– Я надеюсь, что скоро привыкну к качке. Этот мерцающий свет и Броуновское движение вместе вызывают у меня головную боль.
– Мы движемся! – внезапно крикнул Оуэнс.
Они теперь скользили вперед, ощущение было безошибочным. Далекие криволинейные стены иглы шприца казались еще более мощными, когда неровное отражение миниатюризированного света от них туманилось и таяло.
Это было похоже на серебряный поднос, катящийся по бесконечной наклонной плоскости.
Прямо впереди мощь стен прервалась крошечным мерцающим отверстием. Отверстие увеличивалось сначала медленно, затем быстрее, затем превратилось в невероятную бездну. И в ней все искрилось!
Оуэнс сказал:
– Мы находимся в сонной артерии.
На указателе времени была цифра 56.
Дьювал взволнованно смотрел по сторонам.
– Только представьте себе это! – сказал он. – Внутри человеческого тела, внутри артерии! Оуэнс, выключите внутреннее освещение. Давайте посмотрим на творение господа бога.
Внутреннее освещение было выключено, но какой-то призрачный свет продолжал струиться внутрь – неравномерное отражение миниатюризированных световых лучей корабельных огней на корме и на носу.
Оуэнс привел «Протерус» в неподвижное относительно артериального потока крови положение, дав ему возможность плыть вместе с этой движимой сердцем рекой. Он сказал:
– Я думаю, вы можете снять привязные ремни.
Дьювал освободился от ремней одним рывком, Кора тут же последовала за ним. Они кинулись к окну в экстазе и изумлении.
Мичелз поднялся более неохотно, бросил на них взгляд, а затем повернулся к своей карте и стал тщательно изучать ее.
– Абсолютно точно, – сдержанно заметил он.
– Вы думаете, мы могли не попасть в артерию? – спросил Грант.
Какое-то время Мичелз смотрел на Гранта отсутствующим взглядом, а потом сказал:
– Гмм… Нет. Это маловероятно. Но мы могли войти после точки поворота в мозг и, не имея возможности противиться артериальному течению, потеряли бы время на составление другого, более трудного маршрута. Но корабль находится именно в том месте, где должен быть.
Его голос дрогнул.
– Мне кажется, до сих пор все идет как надо, – бодро сказал Грант.
– Да.
Последовала пауза, а затем поспешное:
– В этом месте сочетаются легкость введения, небольшая скорость потока и удобство маршрута, так что мы сможем достичь нашей цели с абсолютно минимальными препятствиями.
– Отлично.
Грант кивнул и повернулся к окну. Он почти тут же потерялся от изумления при виде этого чуда.