– Когда вы в последний раз видели его? Что вы знаете о его внутреннем мире?
– Забудьте об этом. Это невозможно.
Но, размешивая сливки в своей чашке с кофе, Картер проявлял некоторые признаки беспокойства.
– Все в порядке, – сказал Рейд. – Просто мысли вслух.
– Они все еще в плевре? – спросил Картер.
– Да.
Картер посмотрел на отметчик времени, который показывал 32, и расстроено покачал головой.
* * *
Перед Грантом лежала разобранная на части радиостанция. Кора рассматривала транзисторы один за другим, вертела их, сравнивала, чуть ли не пронизывая взглядом.
– Вот этот, – сказала она неуверенно, – я думаю, будет работать, но этот провод слишком толстый.
Дьювал положил сомнительный провод на освещенное опаловое стекло, а рядом – поврежденный кусочек настоящего повода и стал сравнивать их с угрюмым видом.
– Ничего более подходящего нет, – сказал Грант. – Вам нужно будет заставить его работать.
– Легко сказать, – ответила Кора. – Вы можете давать подобные распоряжения мне, но не проводу. Как бы сурово вы не кричали на него, он все равно не будет работать.
– Хорошо.
Грант пытался придумать что-нибудь, но ничего не находил.
– Подождите немного, – сказал Дьювал. – Если повезет, я, может быть, сумею соскрести его до нужной толщины. Мисс Петерсон, дайте мне скальпель номер 11.
Он вставил провод из бывшей установки Гранта (теперь в буквальном смысле беспроволочной) в два небольших зажима и подвесил перед ними увеличительное стекло. Крепко зажав в руке поданный Корой скальпель, он начал медленно скоблить.
Не поднимая глаз, он сказал:
– Будьте добры, сядьте на свое место, Грант. Вы не можете мне помочь, сопя над моим плечом.
Грант слегка вздрогнул, но, поймав умоляющий взгляд Коры, ничего не сказал и направился к своему креслу.
Мичелз, сидевший на своем месте, насмешливо приветствовал его.
– Хирург за работой, – сказал он. – В руке у него скальпель, и тут же в полной мере проявляется его характер. Не тратьте напрасно время на то, чтобы сердиться на него.
– Я не сержусь на него, – ответил Грант.
– Конечно, сердитесь. Если только вы не собираетесь сообщить мне, что отказываетесь от принадлежности к человеческой расе. Дьювал обладает даром
– божественным даром, как бы он, несомненно, сказал – причинять людям боль одним словом, взглядом, жестом. И, кроме того, есть еще молодая леди.
Грант повернулся к Мичелзу с видимым раздражением.
– Что там еще по поводу молодой леди?
– Ну, успокойтесь, Грант. Или вам прочитать лекцию о мальчиках и девочках?
Грант нахмурился и отвернулся от него.
– Вы попали с ней в затруднительное положение, не правда ли? – сказал Мичелз мягко, почти печально.
– Какое затруднительное положение?
– Она красивая девушка, очень хорошенькая. А вы вдобавок человек с профессиональной подозрительностью.
– Ну?
– Ну! Что случилось с лазером? Это была случайность?
– Могла быть.
– Да, могла быть, – голос Мичелза понизился почти до шепота. – Но была ли?
Бросив быстрый взгляд через плечо, Грант ответил тоже шепотом:
– Вы обвиняете мисс Петерсон в саботаже?
– Я? Конечно, нет. У меня для этого нет оснований. Но я полагаю, что вы мысленно обвиняете ее, и вам это не нравится. Отсюда и затруднительное положение.
– Почему мисс Петерсон?
– А почему нет? Никто не обращал на нее внимания, когда она игралась со своим лазером. Это ее епархия. И если она намеревалась саботировать, то, естественно, именно в этой области, где она чувствовала себя наиболее уверенно.
– Что могло бы автоматически вызвать немедленное подозрение по отношению к ней. И так, кажется, и произошло, – произнес Грант с некоторой горячностью.
– Я понимаю. Вы сердитесь.
– Посмотрите, – сказал Грант. – Мы все находимся в одном сравнительно небольшом корабле, и можно подумать, что каждый из нас находится под пристальным и постоянным вниманием остальных, но это не так. Мы были все так поглощены тем, что происходит за бортом корабля, что каждый из нас мог войти в помещение склада и сделать с лазером все, что хотел, оставшись при этом незамеченным. И вы, и я могли это сделать. Я бы не видел вас, вы бы не видели меня.
– Или Дьювала?
– Или Дьювала. Я не исключаю его. Или это могла быть чистая случайность.
– А ваш развязавшийся страховочный канат тоже случайность?
– А вы готовы предположить что-нибудь еще?
– Я – нет. Я могу указать вам на некоторые вещи, если вы в настроении.
– Я не в настроении, но, тем не менее, укажите.
– Именно Дьювал привязал ваш страховочный канат.
– И, видимо, плохо завязал узел. К тому же на канат действовали значительные усилия.
– Хирург должен уметь делать узел.
– Чепуха. Хирургические узлы – это не морские узлы.
– Возможно. С другой стороны, можно предположить, что канат был специально привязан так, что мог отвязаться, или его могли оторвать руками.
Грант кивнул.
– Хорошо. Но опять-таки каждый внимательно следил за тем, что происходило вокруг него. Вы, Дьювал или мисс Петерсон могли быстро подплыть к кораблю, развязать узел и вернуться незамеченным. Я полагаю, что даже Оуэнс мог для этого покинуть корабль.
– Да, но у Дьювала были для этого наилучшие возможности. Как раз перед тем, как вы отвязались, он возвращался к кораблю, таща шнорхель. Он говорил, что страховочный канат развязался у него на глазах. Мы знаем, следовательно, что он, по его собственному признанию, находился в соответствующем месте в соответствующее время.
– И все же это могла быть случайность. Какие у него могли быть мотивы? Лазер был уже выведен из строя, и все, что он мог сделать, отвязывая канат, представляло бы опасность только лично для меня. Если его интересовала миссия в целом, зачем было возиться со мной?
– О, Грант!
Мичелз улыбнулся и покачал головой.
– Ладно, говорите. Только не ворчливо.
– Предположим, именно молодая леди позаботилась о лазере. Предположим, что он хотел избавиться от вас, чтобы нанести миссии решительный двойной удар.
Грант безмолвно смотрел на него.
Мичелз продолжал:
– Дьювал, вероятно, не настолько полно отдавался своей работе, чтобы не заметить, что его ассистентка обратила внимание на ваше появление. Вы симпатичный молодой человек, Грант, и вы спасли ее от серьезного ранения, когда мы попали в водоворот, может быть, спасли ей жизнь. Дьювал видел это, и он должен был видеть ее реакцию.