И буквально через пару дней вдруг обнаружилось несколько свидетелей из числа жителей того самого села. И все они, как один, утверждали, что видели в ту роковую ночь у дома вырезанной семьи банду местного мелкого амира, к тому времени уже полностью ликвидированную…
Прокуратуре ничего не оставалось, как закрыть дело. Правда, Саблевича и его подчиненных зачем-то держали под арестом еще почти полгода. Естественно, что, когда их наконец выпустили, группа в полном составе демобилизовалась. И так же – в полном составе – влилась в службу безопасности Равиковича, составив ее костяк.
В предстоящей партии от верности Саблевича зависело слишком много, практически все. Но Равикович верил, что он не предаст. Само собой, что бывший грушник ненавидел чеченцев. Но и федеральные власти, готовившие ему судьбу ни в чем не повинного зэка, Саблевич ненавидел не меньше. А вот к Равиковичу, бывшему карточному шулеру, Саблевич испытывал искреннюю человеческую привязанность. Ведь именно тот вызволил его из беды. Тогда, когда даже родная жена бросила опального офицера…
– Спасибо большое, Елизавета Тихоновна! Мне пора! – уже в третий раз повторил Логинов.
Женщина, которой в последнее время было не с кем поговорить, неохотно поднялась с места. По дороге Логинов выдал классическую фразу из фильмов о милицейских сыщиках:
– О нашем разговоре, Елизавета Тихоновна, большая просьба никому не рассказывать! Даже зятю. Хорошо?
– Хорошо, Виктор Данилович, хорошо!
Логинов совершенно не возражал, что его перекрестили в «Даниловичи». Под артиллерийское уханье кавказской овчарки он прошел к калитке, еще раз попрощался с Елизаветой Тихоновной и вынырнул на улицу.
Обстановка на Северной была прежней. Логинов завел машину и направился к повороту. Некоторое время спустя он уже позвонил на телефон одного из сотрудников отдела собственной безопасности Алапаевска.
После короткого приветствия и ссылок на руководство Виктор сказал:
– Мне нужно, чтобы вы срочно затребовали досье на некоего Мамонова. Ему уже под шестьдесят, так что речь идет о старых делах…
– К сожалению, товарищ майор, тут мы вам помочь не сможем! – послышалось в трубке.
– Не понял?.. Это почему?
– Дело в том, что старое здание городского управления внутренних дел Алапаевска сгорело несколько лет назад со всеми архивами…
– И нынешнее построено на деньги Равиковича?.. – вдруг догадался Логинов.
– Ну, не совсем. Но он оказал значительную спонсорскую помощь…
– Понятно…
Справа в свете фар тускло блеснули огромные буквы на бетонном постаменте: «САГОК». Расшифровывалась эта аббревиатура просто – «Северо-Алтайский горно-обогатительный комбинат.
– Теперь направо, – сказал Муса.
Умар свернул. САГОК располагался почти в ста пятидесяти километрах от Алапаевска. Комбинат являлся градообразующим предприятием, его работники с семьями жили в городе Октябрьске. Население Октябрьска составляло около сорока тысяч человек. Сейчас из-за антидемпинговых санкций США и их союзников руду продать было трудно, так что работал САГОК едва на двадцать процентов своей мощности.
Муса по заданию Лечи Атгериева жил здесь уже около двух недель, так что был полностью в курсе обстановки. Но производительность комбината, конечно, интересовала чеченцев в последнюю очередь. Муса занимался разведкой одного небольшого объекта комбината.
САГОК при производстве вскрышных работ в карьере использовал взрывчатку. Раньше ее закупали у оборонных предприятий. Но в последнее время все научились считать деньги. И САГОК построил собственный завод жидкой взрывчатки. Название «завод», конечно, было слишком громким. Ведь весь коллектив, включая уборщицу производственных помещений, не дотягивал даже до двух десятков человек. Что, впрочем, было и неудивительно: варить взрывчатку дело нехитрое, об этом теперь может узнать любой, заглянув в Интернет…
– Теперь вон туда… – показал Муса.
Умар свернул. Метров через сто пятьдесят за поворотом проглянули ворота дачного кооператива. Муса сказал:
– Оттуда он и выедет!
Умар притормозил, выбирая место для засады. Вскоре он уже припарковал «Форд» в укромном месте, из которого выезд неплохо просматривался. После этого Умар посмотрел на часы и спросил:
– Во сколько он примерно появится?
– В районе восьми – начала девятого…
Умар кивнул и откинулся на подголовник. Предстоящая операция была очень важной, но проникновение на завод жидкой взрывчатки не являлось трудной задачей. Наоборот, захватить этот «стратегический» объект было проще простого. Ведь охраняли его пенсионеры-вохровцы с карабинами. В количестве аж пяти человек. Несмотря на «колючку» и систему сигнализации, Умар мог в одиночку вырезать весь караул за полчаса.
Но как раз этого делать было и нельзя. Нападение на завод нужно было осуществить тайно. Так, чтобы, по крайней мере, до середины завтрашнего дня власти не разобрались, что же случилось…
– Спасибо, понял, – сказал Логинов. – Значит, Космонавтов, дом сорок, квартира тридцать пять, Олег Петрович?
– Да, – подтвердил сотрудник отдела собственной безопасности Алапаевска. – Только это…
– Что?..
– В общем, он может быть того… Как говорится, склонен к злоупотреблению спиртными напитками.
– Ясно, – сказал Логинов. – Спасибо за уточнение…
Отключив телефон, Виктор тронул машину с места. Хоть он и работал в управлении по борьбе с терроризмом, но сталкиваться приходилось с самыми разными людьми, так что о насущных нуждах народа Виктор знал не понаслышке.
Человек, к которому Логинов направлялся, был пенсионером. Пенсию выдавали недели полторы назад, поэтому по пути к улице Космонавтов Логинов завернул в магазин.
Полчаса спустя Виктор припарковал машину во дворе панельной девятиэтажки. Квартира тридцать пять располагалась на девятом этаже. Лифт, как всегда бывает в таких случаях, не работал. Впрочем, Логинов находился в неплохой форме и поднялся наверх, практически не запыхавшись.
Открывший обитую обшарпанным дерматином дверь мужчина формой похвастаться не мог. Его возраст определить было весьма трудно. Пенсионер был сухощавым, с пропитым лицом и колючим взглядом.
– Здравствуйте, Олег Петрович! – кивнул Виктор.
Судя по виду, с утра хозяин квартиры кое-как похмелился, а вот на вечернее возлияние ресурсов не нашлось. Так что был Олег Петрович угрюмо-трезвым и коллегу-оперативника в Логинове наметанным взглядом определил сразу. Но гостеприимства не проявил.
– Ну, и чего надо от меня родным органам?..