– Гуманитарную помощь распределяем, – сказал Логинов и вместо удостоверения «засветил» горлышко бутылки.
При виде ее хозяин квартиры невольно сделал движение кадыком. Однако почти сразу подозрительно спросил:
– Тебя кто послал?
– Да я сам по себе. Поговорить надо, Олег Петрович, посоветоваться…
– Едет! – поднял руку Муса.
Умар подался к лобовому стеклу, но ничего не увидел.
– Где? – быстро спросил он.
– Да вон, за домиками!
– Ага! – сказал Умар и тут же завел двигатель.
«Пятерка» вынырнула из-за дач, промелькнула за забором и притормозила перед воротами. Они были открыты, но проезд преграждал трос, натянутый на уровне сантиметров тридцати от земли. Сидевший за рулем красной машины Иван Дмитриевич Бесчастный перекинулся парой слов со сторожем кооператива. К красной «пятерке» выбежали две собаки и завиляли хвостами. И машина, и ее хозяин были собакам хорошо знакомы.
Как установил Муса, начальник завода жидкой взрывчатки Бесчастный вел весьма размеренный образ жизни. Долгие годы он работал на комбинате, в карьере, и дорос до должности заместителя главного инженера рудоуправления. Несколько лет назад Бесчастный вышел на пенсию, но она была не очень большой, поэтому он вскоре и устроился, благодаря старым связям, на завод жидкой взрывчатки. Двое дочерей Бесчастного жили отдельно, в других городах, жена умерла, так что вдовец практически все свое свободное время проводил на даче…
Наконец красная «пятерка» тронулась с места и выехала с территории кооператива. Умар оглянулся по сторонам и тоже тронул «Форд». Сезон был далеко не дачный, а время позднее, так что дорога оказалась совсем пустынной.
Все заняло буквально несколько секунд. «Пятерка» вынырнула из-за поворота, поперек дороги стоял «Форд» с включенными аварийными огнями. Бесчастный притормозил. К пассажирской дверце его машины метнулся Муса.
– Слушай, дорогой, завестись не поможешь? Заглохли, стартер сдох!
Бесчастный помочь был не против, но этого не понадобилось. Муса буквально ввинтил свое тело в приоткрытую дверцу и в долю секунды оказался на пассажирском кресле «пятерки».
– Не дергайся, старик! Нам просто поговорить надо! Понял?
Бесчастный осторожно кивнул, потому что к его горлу Муса приставил острый, как бритва, нож. Чеченец улыбнулся:
– Ну, тогда поехали! Свернешь за этой машиной!
Олег Петрович Сутягин был пенсионером МВД. Правда, пенсия у него была «урезанная», поскольку из органов его уволили за пьянку, еще до выслуги. Сутягин провел Логинова на обшарпанную кухню. Виктор выставил бутылку на стол и протянул пакет:
– Тут закуска…
– Садись! – кивнул заметно подобревший Сутягин.
Логинов пристроился на шаткой табуретке. Хозяин очень быстро сервировал стол. Когда он бухнул на стол две граненые стопки, Виктор махнул головой:
– Я не буду, Олег Петрович!
– Не понял… – метнул на Виктора колючий взгляд хозяин.
– Я на работе не употребляю, – покачал головой Логинов.
Сутягин пристально посмотрел на него и вдруг сказал:
– Правильно! Если б не эта зараза, я бы сейчас ого-го-го где бы был!
Быстро свинтив колпачок, Сутягин наполнил свою рюмку водкой и залпом выпил. Потом хозяин зажевал это дело куском колбасы и потянулся к лежащей на подоконнике помятой пачке, но сигарет там не оказалось…
– Пожалуйста! – сказал Логинов, выкладывая на стол свои.
– Что за марка?.. – хмыкнул Сутягин.
– «Житан», – сказал Логинов.
– Ясно… – прикурил Сутягин. – Так как, ты сказал, тебя зовут?
– Виктор.
– Майор?..
– Майор.
– И не из Барнаула.
– Из Москвы.
– МУР?
– ГУСБ…
– Так… И что же тебе от меня понадобилось, а, Виктор? Что ты из самой Москвы приехал?
– Приехал я по другим делам. А к вам мне посоветовали обратиться местные… товарищи.
– Насчет чего?
– Насчет бурных восьмидесятых. Ведь вы тогда в угро работали, верно, старшим оперуполномоченным городского отдела?
– Точно! – кивнул Сутягин и уставился куда-то в угол обшарпанной кухни.
Потом пенсионер МВД вздохнул и решительно налил себе еще водки. На волне ностальгии он мог опьянеть очень быстро, поэтому Логинов перешел к делу:
– Меня интересует некто Мамонов! Не помните такого?
– Мамонов?.. Что-то вертится в голове… – проговорил бывший опер, держа в руке рюмку. Выпив, он шумно выдохнул, поморщился и вдруг сказал: —Стоп! Мамон, что ли?
– Возможно. Я только знаю, что сейчас ему около шестидесяти.
– Ну тогда это он! – кивнул Сутягин. – Карточный шулер, был такой… Только я этой публикой не занимался. Тогда упор был на преступления против личности. Если случалось убийство, да еще с «огнестрелкой», всех на уши ставили! Это сейчас трупы конвейером идут, мы убийц вылавливали быстро…
– Так о Мамоне что вам известно?
– Да Мамоном и вообще всей этой шушерой, что специализировалась на мошенничестве, у нас занимался майор Панибратов, царство ему небесное…
– Давно умер?
– В начале девяностых. Или в середине… И смерть такая дурная: в колодце на даче утоп. А с Мамоном я только один раз сталкивался: брали мы его с подельником на вокзале по разработке Панибратова. И запомнил я это только потому, что понятым у нас там проходил… ни за что не догадаешься кто!
– Кто? – спросил Логинов.
– Равикович! – потянулся к бутылке Сутягин. – Олигарх который!
«Форд» свернул буквально метров через триста и остановился за каким-то заброшенным вагончиком. Бесчастному ничего не оставалось, как повторить маневр. «Пятерка» остановилась, Муса велел:
– Выключи фары, старик!
Из «Форда» кто-то вышел, смутная тень промелькнула возле дверцы. Потом брызнул свет плафона, и на заднем сиденье оказался довольно молодой кавказец. Он тут же закрыл дверцу, и в салоне «пятерки» снова стало темно…
– Нормально, не дергался? – спросил Умар.
– Все в порядке! Старик с понятием! – оглянулся Муса и наконец убрал нож от горла Бесчастного.
– Это хорошо! – быстро сказал Умар. – Ты, наверное, уже понял, кто мы?
Бесчастный как-то неуверенно дернул головой.
– Мы борцы за независимость Ичкерии! – уточнил Умар. – И со стариками мы вообще-то не воюем… Но, конечно, все зависит от тебя. Нам просто нужна взрывчатка, старик… – Бесчастный невольно вздрогнул, и это не ускользнуло от внимания сидящего сзади Умара. – Но мы не собираемся ничего взрывать! Здесь, у вас… И вообще не хотим причинять вреда мирным жителям твоего города! Но это зависит от тебя, старик! Если ты согласишься нам помочь, мы возьмем взрывчатку без крови… А если нет, мы ее тоже возьмем. Но тогда нам придется перебить весь караул!.. – картинно вздохнул Умар. – Всех пятерых, а тебя, старик, мы оставим в живых. Как ты потом будешь смотреть в глаза женам и детям этих людей, а?..