– Идем уже, герой… – вздохнул я. – Успеешь поседеть еще.
Коридор плавно влился в другой коридор, такой же ухоженный и по-домашнему уютный. Ковры, гобелены на стенах, лампы в виде лукаво подмигивающих русалок… Лепота и благодать, только вот никого не видно.
– Вообще-то это странно, – вслух сказал я. – Похоже на парадный вход, а значит, зал для жертвоприношений… – на этом слове я на миг споткнулся и продолжил, закусив губу: – Где-то неподалеку. А вместо этого – какие-то гламурные коридоры, ковры, подушки, тьфу! Анфилады и альковы…
– А может, не парадный? – резонно возразил кот. – Мало ли их здесь? Мы город целиком не обшаривали, к первому же люку причалили…
Здесь я был вынужден с ним согласиться.
Тем временем гаремная обстановка и не думала заканчиваться.
Под ноги мягко стелились ковры, гобелены подмигивали вышитыми одалисками, лампы удваивали и учетверяли наши тени. Появились первые комнаты: освещенные все теми же лампами, вызывавшими приступ коммерческого интереса у моего надежного, но, увы, небескорыстного товарища, роскошные ложа, устланные шелковыми покрывалами, алые подушки, расшитые звездами и павлинами балдахины… Альковы, внутри которых стыдливо прятались пузатые бутыли зеленоватого вина, – все это роскошество будто манило присесть, прилечь, отдохнуть…
Пахло благовониями и женскими духами – Шанель № 5 я даже на космической Станции отличу! Другое дело, что Алина ими не пользуется… так чьи же они?! Порой подушки были измятыми, одеяла валялись на полу, а постели хранили отпечаток некрупных тел – словно здесь только что был кто-то – и не вернулся!
– Да что за чертовщина! – наконец воскликнул я.
– Фщщина?! – недоуменно отозвался коридор.
– Есть тут кто-нибудь или нет?!
– Или нет, – кокетливо засмущалось эхо.
– А ну-ка, покажись!
– Да ни в жисть! Да ни в жисть!
Я буквально остолбенел – и остановился, как вкопанный. Последние слова явно эхом не были… если, конечно, оно тут не особенное и не способно на этакие штучки! С другой стороны, звук шел буквально отовсюду, четкой локализации не имел, и… вдобавок как бы немного снизу.
Я оторопело посмотрел себе под ноги.
Узор на ковре складывался в два багровых глаза.
– Ну и кто вы такие? – возмущенно пробормотал ковер. – Что по личным помещениям Ньярлатотепа как у себя дома разгуливаете? Или наружу, на свежий морозный вакуум, захотели? У вас билеты пригласительные есть? Али флаеры хотя бы?
– Флаеры? – заикнулся я.
– Знаю, глупость, – вздохнул ковер. – Но что-то же должно оправдать ваше здесь появление?
– А мы того, с инспекцией, – ляпнул я.
– Инспекцией? – заинтересовался ковер. – Эт-то правильно, эт-то по нашему! А что инспектировать будете?
– А вот, санитарно-гигиенические нормы, – нашелся я. – Как алтарь содержится, в чистоте ли. Продезинфицированы ритуальные ножи? Не заросли ли бороздки для стока крови паутиной? Какие средства используют для чистки ковров?
– От это правильно, правильно, – заволновался подножный знакомый. – Алтарь, он что ж, его раз в год используют! А по мне каждый день ходят! Вечно все экономят на чистке ковров! То «Лаской» разбавленной моют, то вообще – дрянью какой-то космической!
– Разберемся! – молодцевато отдал честь я. – А теперь не разрешите, не подскажете – как в ритуальную залу пройти?
– А то как же, подскажу! – пошел волнами палас. – Но вы уже меня не забудьте! Ктулху-Сототом заклинаю! Вы… самому главному-то доложите, что я исправно службу несу! Полон рвения и… припадаю к его высочайшим ногам!
– Непременно, – пообещал я. – Так куда все-таки?
– А вот туда! А потом – налево-направо, налево-направо, и на десятом «направо» как раз и выйдете!
Витиевато поблагодарив за содействие следствию, мы отправились по указанному маршруту. По пути ненавязчивое, но неуловимое женское присутствие становилось все заметнее. То расческа брошенная, то пудреница… то «Консуэлла», заложенная батистовым платком! А только ни одной женщины – нет как нет! На какой-то миг – ей-богу! – мне показалось, что странички книги перелистнулись сами… да нет, не может быть; небось форточку где-то забыли закрыть, вот свежим вакуумом и тянет.
Последние комнаты я проскочил уже бегом…
И вот, вылетев из-за очередного поворота, я оказался прямо в Зале Жертвоприношений! То, что это именно он, сомнений не оставалось…
По крайней мере, если приглядеться повнимательнее. Поначалу мне показалось, что попал в неухоженную столовую: здоровенные устрашающие фигуры, похожие на пузатых вомбатов, в дальнем конце зала были фривольно разрисованы рукой неведомого живописца: им подрисовали сигареты, клыки, очки и даже усы; вдобавок они были увешаны гавайскими бусами.
На полу валялись обрывки газет, пустые и смятые банки из-под пива и газировки, обертки шоколадных батончиков и пластиковые бутылки энергетиков. А посередине стоял… стол. По крайней мере – я поначалу подумал, что стол: застеленный аккуратной клеенчатой скатеркой, на нем со значением водрузилась бутылка мутного самогона, толкались тарелочки с закусью – сельдь, икра, шпроты, мелко порубленное сало…
А в здоровенную буханку хлеба был прозаически вторкнут массивный, каменный, украшенный прихотливой резьбой ритуальный нож.
Вот тут-то я и прозрел.
Кот невольно присвистнул:
– Да это ж они, олухи, прямо на жертвенном алтаре выпивать изволят!
У меня отлегло от сердца. Нож был заляпан маслом, но не кровью; да и вряд ли кто-то станет приносить девиц в жертву в таких декорациях – как-то оно не комильфо. А значит, можно было надеяться, что Алина еще жива.
Я наконец отпустил кота, и он грациозно плюхнулся на четыре лапы.
– Кажись, с ритуальным залом мы промахнулись, – весело констатировал он.
Ей-богу, в других обстоятельствах я бы не понял причин его веселья – все-таки мы ищем мою жену, и пока безрезультатно! – но в конкретно данном случае был готов сплясать джигу с Профессором под мышкой.
Алина жива!
Быть может, они просто еще не успели ее подвезти? В конце концов, Брратан так мчался, что мы вполне могли обогнать незадачливых похитителей. А еще они могли намертво завязнуть, например, на Болотной равнине… Я тут же снова вспотел. Если они завязли, берем трос и мчимся мерзавцам на выручку! Пока у Алины не закончился кислород…
Или – эта мысль поразила меня прям в сердце – у святилища не один вход и не один жертвенный зал?! И если этот используется для закуски… С моих губ сорвалось настоящее рычание. Опять подхватив ошарашенного таким проявлением заботы кота под мышку, я ринулся обратно – задать пару вопросов добровольно сотрудничающему ковру.
И… по пути врезался в кого-то.