Меня задело обратной тягой, когда она распалила всю свою девичью силу. Любому мужчине внизу, не страдающему куриной слепотой и держащему шляпу перед ширинкой, грозила серьезная опасность нарушить самые свирепые запреты большинства из тысячи и одной религий, терзающих… э-э… украшающих наш великий город.
Я посмотрел через плечо Страфы. Удивительно, что она была способна сотворить с мужчинами.
— Ты — испорченная женщина.
— Я могу ею быть. Но я слишком ленива.
Она убралась из окна ровно настолько, чтобы солдаты перестали ее видеть.
— К этому времени ты могла бы быть королевой мира.
— А сейчас, любимый, мы собираемся кое-чем заняться, — ответила она.
— Да?
— Я собираюсь повидаться с этими людьми. И затуманить им мозги. А ты с твоим другом приготовьтесь перебраться куда-нибудь в другое место.
— Куда?
— Это в твоей компетенции. А в моей — сделать так, чтобы те мужчины осаждали пустой замок.
— Я потерял нить твоих рассуждений. Но ты так вскружила мне голову, что я полностью тебе доверяю.
Страфа как будто испугалась.
— Пулар Синдж сказала мне, что я должна носить старые высокие сапоги, если на самом деле хочу провести рядом с тобою жизнь. Может, она не просто ревновала и дразнилась.
— Страфа, что бы там ни было, я беру это назад. Я не хочу быть для тебя тем парнем, которого, похоже, видят во мне остальные. Я просто хочу быть твоим парнем — без всяких игр. Без «если», «и» и «быть того не может».
Страфа оседлала метлу и вылетела в окно.
Я поспешил вниз.
Мрачная Синдж сказала:
— Мы долго не продержимся, если они попытаются уморить нас голодом.
— Нас тут не будет. Страфа перенесет нас по воздуху: сперва меня, потом Морли, потом тебя и Дина.
Однако чем больше я размышлял, тем менее вероятным мне казалось, что те люди могут долго держать нас в осаде.
То, чем они занимались, было незаконно.
Ладно, даже если забыть про закон, эти клоуны могли уйти, едва увидев, как мы улетаем.
Что заставило меня гадать, насколько серьезны были их намерения. Если они натянут длинные луки и начнут стрелять из укрытия…
Мысль об этом меня не обрадовала.
— Я знаю, ты не мыслишь подобным образом, — сказала Синдж, — но почему бы просто не перелететь к Аль-Хару и не дать там знать о происходящем?
— Если их будут отсюда вычищать, дело может обернуться дурным образом.
— Я простая бесхитростная крысодевушка. Я не могу ухватить политические хитросплетения. Но мне не верится, что кто-нибудь начнет гражданскую войну только для того, чтобы сохранить в тайне смущающее умы колдовство.
Я начал гадать, насколько Блок и Релвей преданы букве закона. Начнут ли они войну на стороне закона? Против короны?
Я надеялся, что они никогда не окажутся в ситуации, когда будут вынуждены это выяснить.
— Я буду наверху. Доставь туда Морли, как только сможешь.
Морли с мрачным видом притопал в мою спальню.
— Гаррет, я не совсем готов выходить на тропу войны. Один только подъем по лестнице чуть меня не доконал.
Он присоединился ко мне у окна.
— В чем дело?
— Она наводит огромную магию на тех парней.
— Что?
— Я называю это девичьей магией. Помнишь, когда она явилась во Всемирный в первый раз? Она делает то же самое, только в полную силу.
Слава богам, Страфа выключила свою магию, прежде чем вернуться в комнату.
— Я готова, — сказала она мне. — Но куда мы должны отправиться?
— Давай перехватим Белинду. Она не так уж сильно нас обогнала.
Я высунулся из окна и задрал ногу на подоконник, чтобы начать выбираться. Мы со Страфой никоим образом не могли вписаться в окно одновременно. Огромная метла занимала слишком много места.
Крыша крыльца находилась в четырех футах внизу. Я надеялся, что ее как следует починили. Скат был достаточно крутым, чтобы непрочно держащиеся листы шифера могли соскользнуть, захватив с собой моего любимого бывшего морпеха.
Я закончил свою часть работы без несчастных случаев, хотя они все еще могли поджидать впереди.
Дворцовой Охране хоть и заморочили головы, но они все равно заметили меня. У некоторых все еще было довольно смутное представление о том, что они должны делать, чтобы приготовиться воспрепятствовать людям ускользать.
Они точно поняли, что я — беглец, когда из окна стремительно вылетела Страфа и заставила меня взгромоздиться на метлу позади нее.
Она начала взлетать, но отнюдь не так быстро, как мне бы того хотелось. Некоторые из парней имели иммунитет к девичьей магии. Вокруг нас загрохотали выпущенные из пращи камни.
Старший сержант ревел как медведь, который сломал зуб, прогрызая чей-то череп. Слов я не разбирал, но за всю историю своего существования старшие сержанты не нуждались во внятной речи, чтобы быть понятыми.
Этому сержанту не хотелось, чтобы ему пришлось отвечать на вопросы о том, почему на Виндвокер, из рафинированного общества Холма, напали люди в полной форме, вооруженные до зубов, действующие незаконно в милях от того места, которое им полагалось защищать.
Только в личном присутствии короля им разрешалось устраивать шоу на дороге.
Что подало мне убийственную идею. Я должен испытать ее на Джоне Салвейшене.
Переодетые головорезы с Холма помогали старшему сержанту высказывать его тезисы. Они не смогли бы воспользоваться прикрытием закона, защищавшим настоящих Охранников. Гвардейцам полагалось слушаться приказов. А их начальство должно было беспокоиться о законности.
Страфа сказала:
— Держись крепче.
— Ты проповедуешь хору, милая. Давай, вверх.
Я летал и раньше, во время других своих приключений. Мне никогда это не нравилось.
— Двигайся на север вдоль Проезда Волшебника.
Но Белинда не могла добраться по Проезду далеко. Улица шла вниз, пересекала Олений ручей, снова шла вверх, но кончалась тупиком у Хандикот-вэй, что отмечал южную границу Лесного парка, больше совершенно не похожего на лес.
— Мне бы очень помогло, если бы… — сказала Страфа. — Похоже, она вон там, почти у Гранда.
Кто еще двигался бы с таким большим конвоем?
Глаза Страфы были зорче моих при данных обстоятельствах. Она летала с тех пор, как была маленькой. Держу пари, что ее гоняли до полусмерти во время разведок в Кантарде.
Скажи это всему классу! Все проводили время в военной зоне: мальчики, девочки и все остальные. Большинство делали много заходов. Например, отец Страфы.