Найл промолчал, но изумление его излучалось с такой силой, что Дравиг переспросил:
— А что тебя удивляет, Посланник?
— Не понимаю, как паутина может быть живой.
— Так же, как и все вокруг. Как мухи, камни, деревья, вода.
— Камни? — осторожно уточнил Найл.
— Разумеется, Посланник. Ведь мы видим их, когда оцениваем мир, переходя в мир мыслей.
— Только тогда, когда они долго находятся на одном месте, и их энергетическое поле успевает впечататься в информационные нити Вселенной.
— А разве энергия, это не основной признак мышления, Посланник? Раз у камней есть энергетическое поле, значит, они тоже способны к мысли. Пусть не так, как мы, пусть след их разума проявляется спустя месяцы и годы, но ведь он есть!
Найл надолго замолчал, осмысливая услышанное, а потом притронулся к ране у себя на боку. После боя ее залепили паутиной, потом он надел сверху тунику, которая тут же прилипла, и с тех пор правитель этого места предпочитал не трогать. Однако, если паутина и вправду способна реагировать.
Правитель взялся за подол туники, мысленно приказал: «отпусти» — и тихонько дернул.
Никакого эффекта. Впрочем, паутина никак не может быть настолько разумной, чтобы понимать слова.
Найл еще раз дернул ткань, представив, как край туники легко подлетает вверх. Опять ничего, только больно натянулась кожа. Правитель остановился, прокрутил в голове последнюю попытку и понял, что воздействовал мыслью не на паутину, а на ткань туники.
Найл сосредоточился, представил сперва липкое белое пятно у себя на боку, потом, прикусив губу, старательно «вытер» из образа ощущение липкости, представил, как от паутины легко отделяется толстая ткань одежды, потянул тунику вверх, и она легко снялась с тела.
— Я понял, — кивнул правитель. Нужно всегда сосредотачиваться на свойстве паутины, а не на нужном действии, так?
Он взглянул на белое пятно, прикрыл его ладонью, представил себе, что это просто тряпочка, которую он приложил к коже, и которая держится лишь благодаря усилию руки. Потом отвел ладонь… И кусочек паутинки упал на серые колоски широколистной лесной травы, обнажив розовую молодую кожу на трех широких шрамах.
— Посланник, Посланник! — послышались громкие крики.
— Неужели нападение? — правитель подхватил копье и кинулся в сторону озера.
Озеро «кипело» — бурлило, раскидывая по берегам ряску, шипело, как испуганная ящерица, раскачивалось от мечущихся широких волн.
— Воины не появлялись? — спросил Найл, остановившись рядом с затаившимся за густой пихтой Нуфтусом.
— Нет пока. Но мы близко к берегу не подходим, чтобы не спугнуть.
— Это правильно. Подождем, что будет дальше.
Продолжение наступило где-то через полчаса после того, как «кипение» прекратилось, а образовавшиеся окна чистой воды затянуло бледной болотной зеленью: из глади «поля» внезапно показались наконечники копий, потом головы, плечи, щиты — воины Мага выходили из озера, густо облепленные зелено-красными пятнами ряски, один за другим опускались на четвереньки, изрыгали из себя потоки воды, потом выпрямлялись и решительно направлялись вперед. Однако уже спустя минуту трое «озерных» людей при попытке войти в лес намертво прилипли к паутине, и нападение остановилось.
Ловчая паутина, как оказалось, значительно отличается от обычной, с помощью которой смертоносцы спускаются с высоты или перебегают со скалы на скалу, и из которой натягивают полога для гнезд. «Охотничья» нить значительно эластичнее, тягучей. В результате, когда жертва касается подобной крупноячеистой сети, у нее создается впечатление, что паутину легко порвать.
«Добыча» идет вперед, а нить, растягиваясь, облепляет его с боков, сковывает движения, мешает. Если в этот момент жертва вздумает повернуться и пойти в обратную сторону — это все, конец, она превращается в готовый кокон, сразу годный в употребление. Единственный шанс: пятиться строго назад, стараясь не отклониться ни на шаг.
Если повезет, если хватит сил, если поблизости не сидит в засаде паук — есть некоторый шанс вырваться на свободу. Но любое лишнее или неосторожное движение — и ловчая паутина становится смертельным коконом.
Все трое озерных жителя вести себя в паутине совершенно не умели.
Остальные пять-шесть десятков воинов немного постояли на берегу, потом дружно развернулись и без боя ушли назад в воду.
— Посланник, Посланник, — требовательно шептал Нуфтус, стоя рядом с правителем и наблюдая за всем происходящим. Они же уйдут, Посланник! Ну же, Посланник! Они стольких братьев убили. Мы должны отомстить!
— Нам никогда не достать их, Нуфтус, — покачал головой Найл. — Они обитают под водой, мы под солнцем. Да они нам и не враги. Наш враг — Маг. И, кстати, как раз он живет на воздухе. А, Нуфтус?
— Идем, Посланник, — подросток кивнул и перебросил копье на плечо. Мы ему отплатим за все!
— А нужно ли это? — успокаивающе поинтересовалась принцесса. Мы хотели найти место, где можно спокойно прожить три-четыре месяца. Ведь так, Найл? Мы его нашли.
— Ты что, хочешь простить ему смерть почти десяти наших братьев?! — возмутился Нуфтус. — Мы обязаны отомстить Магу за них!
— И понести новые потери, — хладнокровно добавила Мерлью. — Или ты думаешь, что он не станет сопротивляться?
— Его воины — дрянь! — фыркнул подросток. Ни ума, на отваги! Испугались паутины, бросили троих воинов.
— Зато их много.
— Мы их распугаем!
— Хватит! — повысил голос Найл. — Вопрос не в его воинах и нашей храбрости, а в необходимости. Сколько раз Маг подкидывал нам своих злых божков? Зачем подсылал лазутчиков? Чего хочет? Почему преследует? Мне совсем не улыбается каждый день проводить в ожидании появления нового божка и подозревать в друзьях шпионов. Ты можешь поручиться, что он не задумал для нас какой-нибудь ловушки, как для Квизиба Великого? Нет, раз уж мы нашли логово Мага, колдуна нужно уничтожить. Настала его очередь бояться.
— И где это «логово»? — саркастически поинтересовалась принцесса.
— По ту сторону хребта, — ответил Найл, — за средней вершиной.
На несколько секунд повисла ошеломленная тишина. Потом Мерлью осторожно спросила:
— Откуда ты знаешь?
Теперь настала очередь правителя держать паузу, вглядываясь в голубые глаза принцессы: похоже, девушка и вправду ни о чем не догадывалась.
— Знаю, — кратко ответил Найл.
— Ну вот, — тяжело вздохнула Мерлью, — только пригрелись, опять по горам лазить!
* * *
Первыми, как всегда, вверх по склону умчались смертоносцы, оставляя за собой три десятка белых нитей.
— Парализованных гусениц привяжите каждую к отдельной паутине, — указал Найл на приготовленные восьмилапыми белые коконы, — Мух и мотыльков распределите так, чтобы вес получился примерно с человека, ну а хворост — как получится.