На что Буденный, моментально оценив ситуацию, ответил:
— Коба! Ты только дай приказ. Разве я хоть один твой приказ не выполнил?
Сталин разжал объятия, встал прямо перед Буденным, пристально посмотрев ему в глаза, признал:
— Не было такого! Надеюсь, и не будет.
НКВД, конечно, был посрамлен, Буденный снова стал героем, и слова Сталина понял правильно: надо не только крепить оборону, но и быть готовым к наступлению. С того времени, как гласила легенда, и стал создаваться «Арбатский военный округ», АрбВО. Для оперативного управления всеми армейскими делами, всеми!
Не говорили вслух, конечно, что с тех пор соперничество Наркомата обороны с НКВД ширилось и крепло. Или о соперничестве нельзя так сказать?
Формировался АрбВО неспешно, основательно и незаметно. Тех, кто сам туда просился, не брали. Офицера, рекомендованного несколькими «арбатцами», тщательно проверяли, понимая, что чужие тут «смерти подобны» не в переносном, а в прямом смысле слова! Так что деление в округе было простое: «наш» и «ненаш».
Кто-то говорил, что легенда, она и есть легенда, кто-то свято верил в ее реальность, но уж наличие и роль АрбВО признавали все!
Вот этому-то АрбВО Плюснин и не пришелся ко двору. Не понравился с того момента, как стал подниматься наверх. А, собственно, чему удивляться? Окончил торговый техникум, начал службу по призыву, с рядового, и родственников, которые бы гарантировали тыл, не имел.
Образование получил гражданское, значит, не вошел Плюснин с юных лет в круг людей, которые помогают друг другу всегда и во всем, кто сидит в штабах и всегда в курсе важных дел. Короче, не было у него «подпорки». Вот и тянул Плюснин лямку с самой срочной службы, рассчитывая только на себя самого. А у таких людей, как известно, друзей не бывает, зато так называемых «недоброжелателей» — куча.
Правда, все признавали его работоспособность и упертость. Поставленную задачу Плюснин выполнял, даже если приходилось идти на открытое столкновение, и авторитетов не признавал. Это оценили «наверху», значит, сможет заниматься нужными и трудными делами. Надо же кому-то и «внизу» работать, осуществлять, так сказать, повседневное управление войсками. Не стратегические же вопросы ему доверять! Тянул лямку, и пусть тянет.
И Плюснин тянул, долго, свято веря, что проходит обряд посвящения в «рыцари АрбВО». Работал, как проклятый, по шестнадцать-восемнадцать часов в сутки, не обращая внимания ни на какие причитания жены.
Став начальником Генштаба, решил: все, принят в «святая святых». И тут же его обломали. В своем кабинете Плюснин устроил «обмывку» высокого назначения, накрыл стол. Все пришли, поздравили. Выпили, как полагается. А после «третьей» один из генералов, как бы извиняясь, сказал:
— Ну, извини, пора нам. У внука сегодня день рождения, так мы — туда.
И ушли. Девять человек. Самые важные, самые главные, от которых зависело все! Ушли чествовать внука! Дружно, своим кругом, на глазах у оставшихся, что означало: не наш ты, парень, не наш. И никогда нашим не станешь.
Плюснин это пережил. Более того, даже стал «укреплять» отношения именно с теми, кто его публично унизил, и своего добился. Все девять человек были отправлены в отставку в течение двух лет, один за другим. Такого еще не бывало. Но радость победы была недолгой: Плюснин и сам недолго продержался. Все-таки АрбВО существовал реально, серьезно и действенно. Но это — в армии.
А «на гражданке» авторитет Плюснина был, оказывается, высок. Тут его принимали, как человека, которого «сверху» наказали за сопротивление развалу Российской армии. Здесь его встречали, как героя. Плюснин, конечно, не возражал. Ездил на встречи, объяснял, рассказывал, давал советы. Со многими оставшимися военными руководителями он сохранил хорошие отношения и при случае демонстрировал это направо и налево. Чтобы все видели: генерала Плюснина от российской обороноспособности никому отставить не удастся!
И, когда стало формироваться новое общественное движение в поддержку армии, кандидатура Плюснина даже не обсуждалась. Ей просто не было альтернативы.
Появление Плюснина в милиции Корсакова не удивило. Не удивило и поведение генерала. Он вел себя, как человек, чьи слова всегда имеют силу приказа, а приказы, как известно, не обсуждаются, а выполняются.
Генерал произносил фразы, не вдаваясь ни в какие пояснения. Словосочетание само по себе должно было переводиться в некие обязательные действия.
Оказалось, что вещи Корсакова находятся в милиции как «вещественные доказательства».
— Не будет же гостиница держать номер пустым, — ни к кому не обращаясь, пояснил Каворский.
— Ну, правильно, — неизвестно кого поддержал Плюснин, и, глядя на милиционеров с веселой злостью, продолжил:
— Игорь Викторович, а поехали со мной в Златоглавую? А то местные деятели еще что-нибудь придумают. Других-то дел у них, как я вижу, нет.
Шлыков на прощание попытался «сохранить лицо»:
— Если что, мы вас разыщем.
Плюснин, ухмыльнувшись, процедил:
— Ты своими делами занимайся, Шлыков. Понял?
Нависла неприятная пауза, Корсакову стало неудобно за генерала, и он предложил Шлыкову:
— Если что — звоните. Вот мой телефон.
И Шлыков подхватил:
— Вы тоже мой телефон запишите.
— И мой тоже, — включился Каворский.
Спорить с генералом никто не хотел. Даже милиционеры. Ну а Корсаков уже все для себя решил. Во всяком случае, на данный момент.
За часы, проведенные в камере, он, пожалуй, действительно отдохнул и смог обдумать все, что происходило в последние дни. Слишком многое, чтобы еще чему-то удивляться.
Игорь даже ждал чего-то и похуже. Он уже понял, что арест по подозрению в убийстве Влады Лешко, как ни смешно, самая простая неприятность. Именно — неприятность!
Во всем, конечно, надо разбираться, но ясно, что Владу ему просто «подставили», проверяя какую-то версию. Скорее всего люди, совершившие это, не были уверены, что пресловутые «документы» шли от нее. А сейчас уверены в своей правоте?… Возможно.
Владу, как сказал Шлыков, убили зверски, буквально растерзали. Значит, пытали. Что она им сказала? Назвала тот же адрес, что и Корсакову?
Если так, то у «дяди Коли» те, кто ищет эти таинственные «бумаги», побывали, и Корсаков уже ничего не изменит. Если же Влада промолчала, то «дядя Коля» еще им не известен. Но поиски-то продолжаются, и уж теперь-то никак не обойтись без Корсакова.
Почему?… Во-первых, потому, что он специально приехал в Ярославль в поисках бумаг. Во-вторых, судя по всему, иных претендентов пока просто нет. И, как говорится, за неимением поварихи…
Значит, сейчас задача номер один у Корсакова — выйти из окружения с минимальными потерями. А «минимальные» в данной ситуации — это «мерс», стоящий на платной стоянке, и «дядя Коля». Но хватать «мерина» и ехать в Москву одному — риск. По пути столько всякого может случиться, что потом сам черт не разберет.