— Вас-то как звать — величать?… Ну, а я — мама Дениса, Галина Яковлевна, а это папа — Николай Дмитриевич, да, вы проходите, проходите.
Обед, правду сказать, был вкусный, и голодный Корсаков не лукавил, отвешивая комплименты, отчего хозяйка расцвела и разговорилась.
После этого Корсаков сидел почти молча. Не нужно заставлять женщину говорить. Надо лишь не мешать ей, и ты узнаешь все, что хотел, и даже больше. Гораздо больше.
Они сидели на кухне уже второй час, и Корсаков слушал этот подробный рассказ «ни о чем» с неослабевающим вниманием.
Много, очень много интересного рассказывала Галина Яковлевна, да и папа время от времени добавлял что-нибудь. И становилось все яснее, что между рассказами Гоши Дорогина о двух «мальчиках», откровениями Ромы и тем, что дозволено было знать родителям Дениса, зияла пропасть.
Корсакову, честно говоря, было совершенно неважно, насколько совпадает с нормами морали образ жизни Дениса, но знать о нем как можно больше было необходимо, и он слушал, слушал, слушал. Благо — выспался.
В комнате зазвонил телефон, и папа ушел туда. Вернулся почти сразу с улыбкой на лице:
— Ну, вот, — доложил он радостно. — Все выяснилось. Это звонила подруга Деника. Она только что приехала из Москвы, привезла нам от него привет и немного денег.
Мамино лицо озарила гордость, и она глянула на Корсакова: вот какой у меня сын! Деньги маме шлет, не то что иные!
— Когда она придет? — поинтересовалась мама, но ответа не получила: раздался звонок в дверь.
Пришедшая девица, представившаяся Риммой, так же, как Корсаков, была звана к столу, и так же, как Корсаков, не отказалась. Уплетала за обе щеки, видно было, что тоже давно не ела домашнего.
Правда, ей, в отличие от Игоря, приходилось не слушать, а отвечать на вопросы обоих родителей и заезжего журналиста.
Сумбурный допрос дал следующие результаты: у Дениса все в порядке. Он, кажется, заключает какой-то договор с большой фирмой. Какой — не говорит. Вы же знаете, обратилась она к маме, как ваш сын умеет все маскировать. Мама радостно улыбалась, а Римма продолжила: во всяком случае, он прошел собеседование, получил первое задание и небольшой аванс. Римма выложила на стол пять бумажек по сто евро каждая.
— Это он просил вам передать.
Галина Яковлевна по-хозяйски положила ладошку на деньги и прониклась симпатией к гостье:
— А вы ему, извините, кто, Риммочка?
Риммочка слегка потупилась.
— Это он сам вам скажет. Но — позже. Знаете, я тоже не спешу. Сейчас ведь иногда мужчина оказывается менее жизнеспособным, чем женщина, — поделилась она сокровенным.
Женщины обменялись понимающими взглядами, после чего Галина Яковлевна сочувственно глянула на мужа.
— Ну, что делать? — посочувствовала она себе самой.
Видимо, поняв, что была слишком откровенна, поспешила сменить тему:
— А, вот, журналист из Москвы приехал, чтобы Дениса повидать?
— Из Москвы? — почти безразлично поинтересовалась Римма. — Так там его проще найти.
— Да как-то не получилось у меня, — виновато усмехнулся Корсаков. — Очень уж занят Денис, видимо.
— Ой, и не говорите, — согласилась Римма. — Ну, кстати, я тоже на пару дней приехала по делам, а потом снова в столицу. А у вас к нему какой интерес? Если хотите — передам ему, чтобы позвонил.
Корсаков раздумывал недолго. В конце концов, сейчас это единственная ниточка, ведущая к Денису.
— Мы с ним разговаривали по поводу некоторых бумаг, которые он хотел продать.
— Аааа, — понимающе протянула Римма. — Так, это надо подумать. Он мне что-то говорил о бумагах. Правда, мельком. Я даже подумала, что для него это неважно.
Она продолжила обед, отвечая на новые вопросы Балюков. Потом, снова повернулась к Корсакову:
— А вы надолго приехали?
— Вечером — обратно. Что же тут делать, если Денис в Москве?
— Ну, да, — согласилась Римма. — Знаете, я подумала, что, наверное, могу вам помочь. Мы ведь с Денисом, видимо, за этими бумагами и ходили. Как раз по пути на вокзал зашли к какой-то женщине. Я оставалась внизу, а Дениска пошел к ней один и вернулся с пакетом. Ну, конечно, это были бумаги, а?
Поев, Римма сразу же вспомнила, что у нее еще много дел, да и «московского гостя» необходимо еще проводить, и стала прощаться.
На улице взяла Игоря под руку и призналась:
— Они на меня смотрели, как на воровку, которая крадет их сына, верно? — и улыбнулась. — Кстати, вы на колесах?
Ездить по чужому городу на чужой машине среди бела дня Корсаков не хотел, объяснять — тоже.
— Ну что вы! Я на поезде приехал.
— Ладно, — согласилась Римма. — Прогуляемся. Тут недалеко.
По дороге сама, не дожидаясь вопросов, стала рассказывать: женщина, к которой она ведет Корсакова — Влада Глебовна Лешко — работала в музее и консультировала ребят. Она и отдала Денису те бумаги, с которыми тот уехал в Москву.
— Зачем? — поинтересовался Корсаков.
— Не знаю, — беззаботно ответила Римма. — Вы у нее спросите. Вот подъезд. Квартира, кажется, сто пятая.
— Было бы лучше нам пойти вместе.
— Мне еще позвонить надо, — отказалась Римма и после крохотной паузы добавила: — Мы с ней друг друга не любим.
— Почему?
— Потом расскажу, — пообещала девушка. — Я вас тут подожду.
Влада Глебовна Лешко оказалась миловидной блондинкой лет за сорок. Корсакова удивило, что вечером в своей квартире она одета в строгий костюм, будто готовилась к деловой встрече или собралась на работу.
Услышав вопрос о Денисе, предложила чаю, усадила гостя за стол в небольшой гостиной, куда принесла все необходимое. Разлила чай и начала говорить. Видимо, настроилась, пока накрывала стол.
— Я и сама уже начала волноваться, — призналась она. — Денис был у меня десять дней назад и больше не возвращался, хотя должен был вернуться. Ну, в крайнем случае — позвонить.
— Он в Москву отправился по вашей просьбе?
— Не совсем так. Денис давно уже фактически перебрался в Москву, а сюда наезжал по мере необходимости. Вот и в тот раз он позвонил, сказал, что приехал на пару дней и утром — обратно. Тогда я и попросила его прийти ко мне.
— Был повод?
— Скажите, господин Корсаков, почему я должна отвечать на ваши вопросы?
Главной интонацией женщины была тревога. Влада старалась ее скрывать, но это плохо удавалось, и Корсаков решил быть откровенным.
— Денис исчез, и это связано, боюсь, с опасностями. Единственная возможность узнать хоть что-то об этом. Именно поэтому я и приехал в Ярославль, именно поэтому пришел к вам. Почему-то мне кажется, что след идет из вашего города. Спросите — почему так считаю? Не отвечу. Просто убежден. Безмотивно убежден.