Поправив плащ, что висел на его левой руке и прикрывал небольшой дорожный сундучок, фокусник осмотрелся и заметил Плахова: тот попыхивал трубкой и невозмутимо взирал на драку с борта фрегата. Размышлять было некогда. Вангувер взбежал по трапу и уже наверху услышал риторический вопрос:

— Значит, вы передумали?

Фокусник улыбнулся:

— Из двух зол выбирают меньшее.

Плахов, покосившись на сундучок, покачал головой:

— Признаться, я думал, что размер кубышки будет поболе… Располагайтесь, — Семен указал на дверь, ведущую в каюты.

В этот самый момент она распахнулась, и на пороге возникла Анастасия Воронцова. Ее привлек шум, что раздавался с набережной. Но схватки она не увидела, зато обнаружила подле себя приятного господина, которого Плахов пригласил на корабль. Господин сей приветствовал ее изящным поклоном. Она улыбнулась в ответ. Такой улыбки Семен не удостаивался от возлюбленной с тех самых пор, как они покинули родные берега. Гость проследовал в каюту, Воронцова подошла к Плахову в надежде на то, что он объяснит ей все происходящее. Но взгляд его был холоден.

— Командуйте, капитан! Мы отплываем, — только и прокричал он.

Да, видно галантности на русском флоте не обучали. Анастасия Афанасьевна вздохнула, и этот вздох лег еще одним тяжким камнем на разбитое сердце морского офицера.

На берегу же, едва представление закончилось, толпа сразу поспешила по своим делам. Арновиль, войдя в гостиницу, увидел следы подвигов фокусника: два человека распластались бездыханными на полу, один лежал на столе. Мебель была перевернута. Он покачал головой и собрался было уходить, но тут услышал стон усатого вожака и склонился над ним.

— Помогите… Дайте воды… — прошелестели сухие губы.

— Конечно, мой друг, — сэр Генри поднял бутылку, что лежала неподалеку и чудом осталась цела, — вот, — показал он ее страждущему и для верности наступил на деревяшку, что еще недавно была крышкой стола, а теперь придавила широкую грудь несчастного. — Скажите-ка мне, зачем вы хотели арестовать этого джентльмена?.. — произнес Арновиль с высоты своего положения.

Старший наемник посмотрел на бутылку, затем на своего возможного спасителя и сглотнул:

— У него казна масонского Ордена.

— Целого Ордена? — Генри отпил из бутылки.

Поняв, что он принял за спасителя человека, который вовсе и не собирается ему помогать, масон попытался возмутиться:

— Ты одурачил меня. Где моя вода?

Но тут неясный шум, раздавшийся из-за стойки, отвлек Арновиля от приятной беседы, он обернулся и увидел еще одного свидетеля недавних событий, затаившегося там.

— Ну, друг мой, — направился сэр Генри к хозяину таверны с бутылкой в руках, — а теперь расскажи, куда делись остальные?

— Остальные? — делая вид, что не понимает, о чем речь, переспросил трактирщик.

— Остальные… — сэр Генри начинал терять терпение.

Хозяин возвел глаза к небу, всем видом пытаясь показать, что он никак не может понять, о ком идет речь. Потом, словно припомнив лица тех, кто интересовал дотошного господина, он улыбнулся. «The others» — слетело с его губ, и Генри Арновиль получил надежду на разъяснения. Но лишь невнятное «М-м-м» стало ему ответом.

Глава 14, о доспехах, кои не всегда свидетельствуют о рыцарских качествах их обладателя

А те, кто так интересовал Генри Арновиля, подъехали к старинному лондонскому особняку. Самойлов вышел из кареты, осмотрелся, сверился с адресом. Все точно. Он отлично помнил документ, что стал виновником стольких бед в почтенном семействе Фирсановых. Именно этот адрес и был в нем указан. Английский посол Чарльз Уитворт, намереваясь сделаться мужем Феклы Фирсановой, оформил купчую на этот лондонский дом на имя Анны Михайловны Фирсановой и ее падчерицы. Да только вот пожить в нем с молодой женой ему так и не довелось. Интересно, как чувствует себя в нем юная особа, каковую Ваня спас от смертной казни за убийство отца и мачехи? Все эти мысли промелькнули в его голове, когда он осматривал окна старинного дома. Но долго размышлять времени не было, Иван помог Варе и Лизе выйти из кареты, и они направились к дверям старинного дома.

Фекла открыла сама. Некоторое время с недоумением всматривалась в лицо Самойлова, а потом воскликнула:

— Ой, какие люди. Вот уж не думала вас снова увидеть.

— Мне нужна твоя помощь, — ответил он. — Ты одна?

— Кухарка ушла до утра — значит, одна.

Самойлов удовлетворенно кивнул, обернулся и позвал Лизу и Варю проследовать за ним. Ничего не понимающей Фекле осталось только пошире распахнуть дверь, чтобы впустить нежданных гостей. Самойлов и Варя прошли в небольшую, но со вкусом оформленную столовую, а Лиза застыла у рыцаря, что блестел в углу своими доспехами.

Ваня по-хозяйски расположился за столом, накрытым к вечернему чаю. Варвара, которой уверенность мужа придала решимости, тоже присоединилась к трапезе. Хозяйка понемногу пришла в себя, подвинула стул поближе к столу и, присев на него, принялась наливать чай.

— Нам надо какое-то время переждать в безопасном месте, — без обиняков начал Самойлов.

— Значит, ты считаешь, что у меня место безопасное? — улыбнулась Фекла, расставляя чашки перед гостями.

— Ну, все познается в сравнении, — улыбнулся в ответ Иван.

Ничего не подозревавшая Варя, которой нравились и этот дом, и его молодая хозяйка, взяла чашку, но так и не успела поднести ее к прекрасному ротику. Властная рука мужа придержала ее за локоть.

— Погоди-ка! — пристальный взгляд Ивана буквально пронзил Феклу. — Давай сначала убедимся, что сегодня никто не умрет, попив чаю или съев чего-нибудь в этом доме.

Это уже было слишком! Ворвались без спросу, да еще подозревают ее в смертных грехах. Те два отравления, что совершила в России юная обладательница лондонского особняка, давно перестали терзать ее совесть. Больно уж ненавистны стали мачеха с отцом. Ну сколько же можно об этом?! Кто старое помянет — тому глаз вон. Или он думает, что ежели спас ее от суда, дав безнаказанно скрыться, то теперь может распоряжаться ее жизнью до конца дней? Но все эти мысли Фекла, воспитанная в благородном семействе, оставила при себе. В ответ она лишь дернула бровями, изящные пальцы с перстнями обхватили фарфоровую ручку, а пухлые алые губки сделали небольшой глоток из Вариной чашки.