Таския наклонилась и коснулась его руки, словно призывая сосредоточиться:
– И что нам делать со скелетом, когда мы до него доберемся?
Доктор нахмурился:
– Вопросы, сплошные вопросы. Давайте решать проблемы по мере их поступления.
– То есть ты не знаешь?
– Ну… пока нет, – признал он, а затем его лицо расплылось в обезоруживающей улыбке. – Однако когда будет нужно, уверен, что-нибудь я придумаю.
– Их всего двое, – шепнул Фергин на ухо Доктору. – Мы легко с ними справимся.
Он говорил о караульных, стороживших двери большого сарая и вооруженных – один мотыгой, другой топором. Сарай был пристроен к фермерскому дому на западной окраине Рождества, отделенному от остального поселения заснеженным полем. Ферма принадлежала семейству Сворсен, и одним из караульных был Клем Сворсен, старший из трех сыновей фермера.
Доктор, за спиной которого притаилась остальная часть отряда Фергина, выглянул из-за густой изгороди и покачал головой:
– Эти мальчики – ваши друзья, наши общие друзья. Я не хочу, чтобы кто-то причинил вред им или кому-либо еще.
Из толпы раздался угрюмый голос:
– Но они помогают Маре.
Доктор яростно зашикал:
– Они не помогают Маре, они находятся под его контролем. Эти мальчики, как и все в сарае, – жертвы, любой из вас мог оказаться среди них. Помните об этом.
Он пристально посмотрел на отряд. Несколько человек виновато опустили глаза.
– И как нам пройти мимо них? – спросил Фергин. – Отвлечь как-нибудь?
Доктор постучал себя по носу:
– С этим я разберусь сам.
* * *
Едва караульные заметили Доктора, выходящего из снежной темноты, они напряглись и приняли боевую стойку, согнув колени, расставив ноги и направив на него свое оружие.
Доктор вскинул руку:
– Расслабьтесь, мальчики, я пришел с миром. Я хочу поговорить с вашим боссом.
Вблизи он видел, как изменяет юношей влияние Мары. Их кожа покраснела и покрылась пятнами, как и белки глаз, и даже зубы. Опознавательных меток Мары на предплечьях не было видно, поскольку их скрывали рукава курток. Однако Доктор предполагал, что метки есть: красные изогнутые полосы воспаленной кожи, которые со временем будут становиться более четкими, пока наконец не выберутся на поверхность и не станут отростками самого Мары, заражающими любого при малейшем прикосновении.
Глаза Клема Сворсена резко изменились. Они стали желтыми, как у змеи, зрачки превратились в черные вертикальные щели. Рот открылся, раздался чужой голос – тонкий, скользкий, лишенный тепла:
– Мы поговорим, Доктор, когда придет время. Пока еще рано.
– О нет, – сказал Доктор, качая головой. – Нельзя просто так явиться сюда устанавливать свои порядки. Это мой дом, и правила – мои.
На лице Мары появилась холодная усмешка.
– Для самого опасного человека во Вселенной ты выглядишь удивительно тщедушным, никчемным созданием. Ты не сможешь навредить мне, Доктор. А если попытаешься, то навредишь только тем, кого любишь.
– Люблю? – Доктор усмехнулся. – Да что ты знаешь о любви?
– Я вижу ее в сознании этого человека. Он очень сильно любит тебя. Все они любят тебя. А ты любишь их.
– Ну да, такое бывает, когда люди играют в твистер при минусовых температурах. Они держатся вместе. Иногда даже в буквальном смысле.
– Твои пустые речи бессмысленны, Доктор.
– Да, если называть это пустыми речами. Лично я предпочитаю термин «словесная дезориентация».
С этими словами Доктор вытащил руку из кармана пальто, разжал ладонь и подул на нее. Под носом у караульных поднялось облако белой пыли, похожее на снежные хлопья. Они закашлялись, на миг оцепенели, а затем, оправившись, свирепо посмотрели на Доктора и вскинули оружие.
Доктор отступил назад, надеясь, что не ошибся…
Он не ошибся. В следующий миг лица сторожей окаменели, глаза закрылись, и они рухнули на землю.
Повернувшись к изгороди, ограждавшей ведущую к сараю тропу, Доктор распростер руки:
– Та-дам!
Из темноты немедленно вынырнули темные силуэты и двинулись к нему по снегу.
Фергин посмотрел на лежащих без сознания караульных:
– Они в порядке?
– Спят, как дети. Проснутся не скоро.
Караульных оттащили с дороги, затем Доктор отошел в сторону, а горожане с Фергином во главе навалились на огромные двойные двери сарая. Те затряслись и затрещали, но не подались. Очевидно, они были заперты изнутри, возможно, заложены прочной доской.
– Скорее! – поторопил Доктор, хотя знал, что горожане стараются изо всех сил.
Внезапно раздался громкий треск, и двери просели внутрь.
– Почти получилось! – крикнул Фергин. Его круглое лицо, несмотря на холод, покраснело и вспотело. – Еще разок! Все вместе…
Горожане снова навалились на дверь. Снова раздался треск, и двери распахнулись. От неожиданности некоторые горожане упали, но им немедленно помогли подняться на ноги. Стоявший в стороне Доктор увидел мерцающий бело-голубой свет, исходивший из сарая, и услышал тихое ритмичное потрескивание. Часть горожан отпрянула с изумлением и ужасом на лицах. Теперь, когда можно было войти, они не знали, что делать дальше, и оглядывались на Доктора. Прихрамывая, Доктор пошел вперед так быстро, как только позволяли его старые суставы и деревянная нога.
В сарае было просторно, кругом валялись инструменты и солома. В дальнем углу на самодельных носилках лежал скелет Джалена Феллвуда. Вокруг него, как деления на циферблате, лежали на спинах горожане, оказавшиеся под влиянием Мары. Они находились в групповом трансе, тела дергались и дрожали, зрачков не было видно из-под полуприкрытых век.
Бело-голубой свет испускали потрескивающие потоки энергии, исходившие прямо из сознаний сновидцев и направленные к скелету. Со стороны это напоминало огромного паука – скелет был его телом, а нити энергии – изогнутыми тонкими ногами.
Сбитый с толку, Фергин посмотрел на Доктора:
– Уже можно бросать бомбы, Доктор?
Злясь не столько на кого-то другого, сколько на себя, Доктор рявкнул:
– Какой смысл? Уже слишком поздно!
Скелет, пульсируя, светился. Доктор вытащил звуковую отвертку и включил ее, надеясь заблокировать энергетическую волну. Но и это не помогло. Энергия сна стала слишком сильной. Прикрыв глаза, Доктор приблизился к сновидцам и скелету, все еще хмуро настраивая параметры отвертки.
Сквозь свет он видел, что червеобразные нити уже ползут по костям, создавая мышцы, вены и органы. Приближаясь, он почувствовал кожей неприятный зуд. Глубоко вздохнув, Доктор шагнул внутрь энергетического поля и тут же громко вскрикнул. Треск, вспышка боли – и его отбросило назад.