Вся ее жизнь перевернулась задом наперед и с ног на голову. Возможно, это было самым реальным воздействием Дикой Карты. Сделавшей ее мишенью любого возможного розыгрыша, который вздумает провернуть окружающий ее мир.
Внезапно в ее голове зазвучал голос Сэла. «Ты не откровенна сама с собой. Ты никогда не верила в то, что Масоны – хорошие, ты не могла не видеть, кем на самом деле является Астроном. Что же до Розмари, так она просто оказалась намного сообразительнее тебя, в уличном смысле этого слова. К стыду своему, воспользовалась тобой. Своему, а не твоему. Если она вообще способна стыдиться».
Ага, Сальваторе Карбоне обязательно сказал бы ей что-то подобное, будь он жив. На самом деле, то, что она оказалась способна сама прийти к такому выводу, означает, что она еще не совсем безнадежна, подумала она. Но эта мысль не улучшила ей настроения и не придала аппетита.
– Прошу прощения, Джейн, – раздался голос позади.
Это был Эмиль, который не так давно начал работать в «Козырных тузах», лишь немногим раньше ее, и уже стал новым метрдотелем. Она поспешно вытерла влажное лицо, порадовавшись, что все лучше контролирует способность собирать влагу из воздуха в огромных количествах в стрессовых ситуациях. Обернулась, постаравшись вежливо улыбнуться.
– Думаю, тебе стоит спуститься вниз, к разгрузочной площадке.
– Прошу прощения? – моргнув, сказала она.
– Там возникли проблемы, и мы думаем, что только ты сможешь с ними разобраться.
– Мистер Уорчестер всегда…
– Хирама нет на месте, и, честно говоря, мы сомневаемся, что с него был бы толк, окажись он там.
Она напряженно поглядела на Эмиля. Он был одним из наиболее явных и безжалостных критиков поведения Хирама, и компания этих критиков росла с каждым днем. Недовольные работники «Козырных тузов», каждый из которых, к ее страху, имел на это право куда больше, чем ей хотелось бы признать.
После возвращения из турне Хирам вел себя… странно. Теперь он не проявлял искреннего интереса и энтузиазма во всем, что касалось «Козырных тузов», ведя себя так, будто ресторан стал тяжкой ношей на его шее, обузой, отвлекающей его от куда более важного дела. Скверно обращался с персоналом. Его безупречные манеры куда-то исчезли, и поведение его варьировалось от просто невнимательного до оскорбительно грубого. Кроме тех случаев, когда он общался с ней. Хирам вел себя с ней все так же дружески, хотя, похоже, ему стоило огромных усилий контролировать себя и сосредотачиваться. Его всегда влекло к ней, она знала это с того самого дня, когда он спас ей жизнь, и она чувствовала себя виноватой за то, что не испытывает к нему ответных чувств. Быть обязанной тому, кто заботился о ней тогда, когда она была просто не в состоянии испытывать ответных чувств, казалось ей самой неудобной из всех возможных ситуаций. Она отдавала ему деньги за дорогую одежду, она изо всех сил старалась быть самой лучшей в работе, что бы он от нее ни потребовал, в обмен на защищенность и внушительное жалованье. А теперь это означало, что она была вынуждена вступаться за него перед другими, даже теми, кто знал его куда дольше, чем она, и имел куда больше поводов хранить ему преданность. А некоторые из этих людей были очень убедительны, возможно, именно потому, что они помнили времена, когда в «Козырных тузах» все было куда лучше нынешнего. Если бы только у нее получилось донести это до Хирама, подумала она, глядя в холодные зеленые глаза Эмиля. Если бы только она смогла объяснить ему, насколько он роняет свой авторитет, теряет уважение и доверие окружающих. Может, тогда бы он смог переломить нынешнюю ужасную ситуацию, повернуть все вспять, снова стать Хирамом Уорчестером, Ресторатором с большой буквы. Сейчас он будто умирал.
– Что за проблемы? – осторожно спросила она.
Эмиль коротко покачал головой, почти что просто дернул.
– Проще будет тебе самой спуститься и посмотреть, – сказал он. – Сейчас нам нужны лишь быстрые и решительные действия человека, имеющего на это полномочия. Прошу тебя. Просто спустись вместе со мной.
Сделав глубокий вдох, Джейн взяла себя в руки усилием воли и пошла к лифту вместе с Эмилем.
Сцена у разгрузочной площадки до боли напоминала какой-нибудь фильм братьев Маркс, только не была настолько же смешной. Будто римейк фильма братьев Маркс, подумала она, глядя, как грузчики лихорадочно загружают машину обратно, а двое работников «Брайтуотер Фиш Маркет» продолжают ее разгружать (или разгружать по новой, поскольку третий работник «Брайтуотер» стоял на ящике, нос к носу с Томоюки Сигета, новым шеф-поваром отдела суши. Сотрудник «Брайтуотер» был невысоким коренастым натуралом, с видом гипертоника, Томоюки же – худощавым тузом ростом за два метра, который каждое новолуние с одиннадцати ночи до трех утра становился дельфином. Вместе они казались парой комиков, исполняющих номер, вот только работник «Брайтуотер» все больше кричал, а Томоюки время от времени тихо произносил пару слов, которые, казалось, заставляли другого кричать еще громче.
– Что тут происходит? – совершенно деловым, насколько только могла, тоном спросила Джейн. Ее никто не услышал. Она вздохнула и поглядела на Эмиля.
– Заткнитесь все! – гаркнула она.
На этот раз ее крик услышали, и все заткнулись , как один, уставившись на нее.
– Что происходит? – снова спросила она, глядя на Томоюки. Тот слегка поклонился.
– «Брайтуотер» доставили груз рыбы. Несвежей. Весь груз испортился, и сделал он это уже не один час назад, – вежливо объяснил Томоюки с гарвардским акцентом, безо всякой враждебности и беспокойства. Джейн подумала, что это, наверное, профессионал самого высокого класса из всех, кого ей доводилось знать. Хотела бы я быть на него похожа, подумала она.
– Груз испортился еще до того, как попал в грузовик, чтобы быть доставленным сюда. Если у Хирама нет другого поставщика, то этим вечером мы не сможем открыть суши-бар.
Джейн попыталась незаметно принюхаться. Но чувствовала лишь перекрывающий все запах рыбы , будто здесь собрали рыбу с большей части океана. Не могла понять, плохой это запах или хороший, знала лишь, что ужасающе сильный, и что если рыба еще немного постоит на разгрузочной площадке, то точно испортится. Если уже не испортилась.
– Послушайте, леди, это рыба, и она рыбой воняет, – сказал сотрудник «Брайтуотер». Потер верхнюю губу под носом, будто чтобы подчеркнуть свои слова. – Я привожу Хираму Уорчестеру груз вонючей рыбы не первый раз, и многим другим тоже, уже давным-давно, и она так воняла всегда, вот. Мне тоже не нравится, как она воняет, но уж работа такая.
Он с презрением поглядел на Томоюки.
– Рыба должна вонять. И никто не докажет мне обратного. И никто не скажет мне забирать груз обратно, кроме самого Хирама Уорчестера.
Джейн еле заметно кивнула.
– Вы в курсе, что мистер Уорчестер уполномочил меня представлять его во всех вопросах поставок продуктов в «Козырные тузы»?