Наблюдая, как бестолково лупят деревянными мечами по столбу новобранцы, Гай не выдержал, подошел и показал, как поворачивать меч при ударе, чтобы тот не слетал плашмя. Децим только коротко кивнул и принялся отрабатывать показанный удар.
Двигался и вообще работал он хорошо. Если так пойдет дальше, то из него получится хороший гладиатор. Вернее, если к навыкам, которые он легко выработает под руководством Гая, добавится определенный настрой на бои на арене.
Вчера перед Гаем стоял строптивый самонадеянный мальчишка, сегодня это был старательный гладиатор, отрабатывавший движения на совесть. Где Децим настоящий и что у него на уме? Такие люди вдвойне опасны, лучше крепкий дурак, от него хоть знаешь, чего ожидать, а такие двойственные…
Нет, Гай вовсе не любил крепких дураков, предпочитая натуры сложные и даже противоречивые, с ними интересней. Но не сейчас.
«Ладно, разберемся», — решил для себя Гай. Он оставил в покое новобранцев, продолжавших бестолково лупить столбы, и отправился к опытным гладиаторам. С Аттиком следовало поработать над скоростью.
— Аттик, встань в пару с Луцием. Поработайте над скоростью.
Гладиаторы только кивнули и беспрекословно занялись друг другом. Стук мечей заглушил голоса на балконе, гладиаторы и наставник даже не заметили пришедших гостей. Кален не стал останавливать тренировку, пусть Гавий увидит его бойцов в работе.
Гавий и Кальв и впрямь смотрели во все глаза. Ни тот, ни другой меча в руках не держали, разве что в детстве, когда играли, — у обоих для защиты есть обученные рабы. Совсем недетские игрушки, так и мелькавшие в руках у гладиаторов, производили на мужчин впечатление.
Замерли и женщины, но совсем по-разному. Флавия немного испуганно, она даже сделала шаг назад под защиту Клодии, словно кто-то из бьющихся внизу мужчин мог напасть или просто угрожать ей и ее будущему ребенку.
А вот Юста, напротив, шагнула чуть вперед и буквально впилась глазами в… Гая.
Тот не обращал никакого внимания на присутствующих, его дело учить гладиаторов, а не раскланиваться с теми, кого позвал Кален.
— Аттик! Ты высоко поднимаешь щит, когда готовишься контратаковать. Пока донесешь свой меч, тебя вполне можно поддеть снизу. Давай еще раз! И быстрей!
Все видели только мелькание мечей, но Гай снова заметил ошибку:
— Луций, теперь ты все внимание уделил удару, забыв о защите. Повторите все медленно, а потом быстро.
«Медленно» оказалось так, что зрители успели увидеть лишь движение мечей. А вот при «быстро» ничего не уловили вовсе. Луций внезапно оказался на земле.
Гай коротко кивнул:
— Теперь хорошо. Ошибку понял или объяснить? — поинтересовался он, протягивая руку, чтобы поднять лежавшего Луция.
— Понял, — буркнул тот.
Наставник только усмехнулся. Этому объяснять не нужно, сам понял, что слишком развернул корпус, потому и получил удар сбоку, когда не ожидал.
Зрители считают, что главное в бою — атаковать, причем быстро. Но это не так: самая быстрая и сильная атака может быть отбита и вызовет контратаку, если противник умеет защищаться. Нужно научиться защищаться и только потом учиться атаковать. Хорошо, что опытные гладиаторы школы Калена это понимают.
Бой продолжился. Некоторое время Гай наблюдал, потом довольно кивнул:
— А теперь со мной. И так быстро, как только сможете. Оба! — скомандовал Гай.
Остальные остановились, чтобы понаблюдать.
Против Гая бились, пусть и деревянными учебными мечами, два самых сильных гладиатора школы, они со щитами, он без, они спинами к яркому безжалостному солнцу, хоть то и стояло почти в зените, — он против солнца… И все же Гай гонял двоих гладиаторов так, словно они и не опытные бойцы, а простые мальчишки, взявшие мечи забавы ради.
Все прекрасно понимали, что это не так, что только гибкость, ловкость и сила наставника позволяют ему выдерживать натиск двух мечей, а потом атаковать самому. Гай то вдруг отклонялся, уводя лицо или тело от удара меча буквально вполладони от него, то приседал, чтобы меч пронесся над головой, то чуть поворачивался, то, напротив, наклонялся вперед…
Сначала он почти не атаковал сам, только защищался. Но вокруг наблюдали профессионалы, которые прекрасно понимали, что такая вот игра стоит больше, чем прямая атака, и сил и ловкости требует тоже больше.
Продемонстрировав, что с опытным гладиатором даже двое не могут ничего поделать, если он умеет защищаться, Гай перешел к контратакам. Вот теперь раздался стук мечей. Новобранцы завороженно смотрели, как наставник одинаково хорошо владеет и левой, и правой руками.
Вот меч у Луция полетел прочь, Гай отбросил и свой меч в знак того, что будет биться с Аттиком без преимуществ. Какое преимущество, если меч у него остался в левой руке?! Вернее, это оказалось настоящим преимуществом, потому что Аттик просто не знал, что делать со своим щитом. Пока он пытался приспособиться, Гай времени не терял, меч Аттика полетел следом за оружием его друга.
Отдавая свои мечи подоспевшему мальчику-рабу, Гай посоветовал Аттику:
— Научись владеть левой рукой, как правой, и тебе цены не будет на арене.
Сверху раздались аплодисменты.
Только тут гладиаторы обратили внимание, что за боем наблюдали не только мужчины, что было привычно, но и три женщины. К Клодии все уже привыкли, вторая женщина пряталась за спинами мужчин, а вот еще одна стояла, вцепившись руками в балюстраду, ограждавшую балкон, и, широко раскрыв глаза, смотрела на гладиаторов, вернее, на Гая.
Их глаза встретились — его серые и ее синие. Наверное, это длилось всего мгновение, которое обоим показалось вечностью. В ее взгляде восхищение, в его изумление.
Гай когда-то любил по-настоящему… Когда любимая погибла, он решил, что больше никогда в жизни не испытает снова это чувство — остановки дыхания и сердца от простого взгляда. Разве это возможно? Никакие красавицы больше не трогали его сердце, но сейчас… он даже не понял, красива ли девушка, видел только глаза.
Юста смотрела на наставника гладиаторов, поражаясь ловкости сильного тела, великолепию тренированных мускулов, его умению и стати… Но потом их взгляды встретились, и стало совершенно неважно, что у него фигура настоящего атлета, что наставник ловок и силен, какие у него мускулы.
Красив? Наверное… Мужествен? Наверное… Юста видела только глаза. Время остановилось. Серые глаза под черным шелком ресниц словно спросили ее: «Кто ты и откуда?» Она одним взглядом ответила: «Я твоя».
Но вокруг галдели Гавий и Кальв, довольно усмехался Кален, ойкала Флавия и улыбалась Клодия. Внизу возбужденно обменивались впечатлениями гладиаторы и новобранцы.
— Гай, поднимись к нам, — попросил Кален.
Наставник кивнул и скомандовал гладиаторам:
— Отдыхать, пока не спадет жара. Поешьте и немного поспите, будем работать вечером и ночью.