– Кое-кого знаю. А почему тебя это интересует?
– Мисс Мартин в их числе.
– Вот как? – Уэстфилд приподнял брови. – Я не знал. И что, это наводит на меня подозрение?
– Возможно, – улыбнулся Джаспер.
– Какая прелесть! – Граф схватил бокал шампанского с подноса проходившего мимо слуги.
– Ничего хорошего для тебя, если ты в чем-то виновен. – Джаспер сделал шаг в сторону.
– Бонд, это что, угроза?
– Если ты виновен, то нет. Это предупреждение.
– Ты куда?
– В карточную комнату. Может быть, витающая там атмосфера риска подскажет мне новое направление поисков.
– Ты ни разу не ответил на мой вопрос: что будешь делать с имением Монтегю, когда завладеешь им?
Уэстфилд был поручителем по закладной, дававшей право на владение тем поместьем, но Джаспер так и не открыл, почему ему нужна эта земля.
– Снесу дом до основания, – без колебаний сообщил он теперь. – А потом уеду из Англии.
– В далекие края?
– Разве я тебе не говорил? Я купил плантацию на побережье Тихого океана.
– Боже мой! – Граф чуть не поперхнулся шампанским. – Только тебе пришло бы в голову искать покоя среди дикарей.
– А тебе разве нет?
Краем глаза Джаспер заметил пятно сапфировой синевы; обернувшись, он увидел, как Элиза направляется к одной из трех огромных французских дверей, выводящих на широкую веранду.
При этом она бросила на Джаспера взгляд через плечо – это был не рассчитанный взгляд кокетки, а скорее приглашение последовать за ней.
Джаспер улыбнулся и понимающе склонил голову.
– Ладно, я пока тут и без тебя обойдусь, – пробормотал Уэстфилд.
– Я на минуту.
– Ты меня разочаровываешь, Бонд. Когда прекрасная женщина смотрит на тебя вот так, стоит уделить ей гораздо больше времени.
* * *
Направляясь к ближайшему выходу, Элиза надеялась, что ее синее платье растворится в ночной темноте и даст ей возможность передохнуть вдали от глаз. Она чувствовала на себе взгляд Джаспера, и ей захотелось ускорить шаг – как всякой дичи, которую появление охотника обращает в бегство.
Но мысль о том, что она будет поймана, доставляла ей истинную радость. Ее пробирала сладкая дрожь предвкушения, и, когда большая теплая ладонь обхватила ее локоть, она не смогла скрыть волнения.
– Мисс Мартин… – От звука низкого голоса Джаспера у нее защекотало в животе. Придерживая за руку, Джаспер вывел Элизу на веранду, где несколько пар вели тихие разговоры. – Вам следовало бы предупреждать людей об угрозе для жизни: ведь ваша красота разит наповал.
– Благодарю вас.
Лесть Джаспера не вызвала у Элизы чувства неловкости, как это бывало с другими. Наоборот, по телу разлилось приятное тепло, голова слегка закружилась.
– Это была блестящая идея: решительно переменить свой образ и тем самым дать обществу пищу для размышлений! – Он с нескрываемым одобрением окинул Элизу взглядом. – Я восхищен ходом ваших мыслей – если вдруг я еще об этом не упоминал.
Элиза вспыхнула:
– Вообще-то, я надеялась поразить вас не только своим умом. Узнав об этом, вы не станете восхищаться им меньше?
– Нет. Я чрезвычайно польщен.
– Чувствую себя ужасно глупо, – призналась Элиза. – Из-за вас я совершаю поступки, обычно мне несвойственные.
Джаспер улыбнулся, и от восхищения этой улыбкой у Элизы все внутри сжалось.
– Может быть, ваше беспокойство несколько уменьшится, если я признаюсь, что сам перед каждой нашей встречей тщательно обдумывал все мелочи своего костюма, от шейного платка до башмаков. Похоже, это входит в процесс установления близости.
Они вышли из круга света, падавшего на веранду из бального зала, и здесь Джаспер остановился. Фонари возле веранды освещали в основном каменные ступени, спускавшиеся к лужайке.
– Это вы так отвечаете на мой вопрос? – поинтересовалась Элиза. – Сплошные загадки!
– Я пока и вас-то не разгадал.
– Откуда вы знаете лорда Уэстфилда? – Шутливый разговор давался Элизе не без труда, и она предпочла более безопасную тему.
– Мы познакомились у Люсьена Ремингтона.
Вот как! Джаспер имеет доступ в закрытый мужской клуб «Ремингтон»! Элиза изумилась, но тут же вспомнила, что Люсьен Ремингтон был незаконным сыном герцога Глэссера и принимал в свой клуб джентльменов любого происхождения, если только им это по карману. И аристократы были вынуждены с этим смириться, не желая отказываться от преимуществ, предоставляемых «Ремингтоном».
– И давно вы знакомы?
– Не слишком.
Бонд не шевельнулся, но Элиза вдруг ощутила в нем какую-то перемену. Он словно бы собрался, насторожился. А она почувствовала себя так, будто на нее брызнули холодной водой. Иной раз она забывала, что они с Джаспером Бондом почти не знают друг друга, а иллюзию близости создает лишь их взаимное страстное влечение.
– Простите мое любопытство к вашим личным делам, – намеренно беспечным тоном сказала она. – Меня ведь это не касается.
Лучше бы ей следовать примеру Джаспера и держаться нейтральных тем. Она его наняла, он работает на нее. Пожалуй, если она будет постоянно помнить об этом, ей удастся подавить ненужные побуждения…
Или эти здравые рассуждения – всего лишь попытка самообмана?
* * *
На первый взгляд ничего не изменилось, но Джаспер почувствовал, что Элиза отдалилась от него, и это лишило его почвы под ногами. Он знал, что иной раз женщины ждут полной откровенности и отказ от нее безнадежно запутывает отношения. Ну зачем им это нужно? Однако он не хотел запутать отношения с Элизой и потерять все то, чего ему уже удалось достичь.
– Мы познакомились около двух лет назад, – уточнил он. – Нас связало одно заинтересовавшее меня дело, и в конце концов мы… подружились.
– Вы очень странно произнесли это слово.
– Просто мне редко случалось с кем-то дружить.
– Да, понимаю… – Элиза кивнула, и он почувствовал, что она наконец смягчилась.
Джаспер опустил глаза в пол. Конечно, она должна понимать. На взгляд со стороны различие между ними было огромным, и все же их связывало удивительное духовное родство. Быть вместе с ней уже казалось ему самым естественным и правильным делом.
– А, вот вы где, мисс Мартин! – прозвучал знакомый бодрый голос.
Обернувшись, Джаспер увидел, что из дверей бального зала выходит лорд Монтегю. В изумрудном бархате с бриллиантовыми пуговицами граф выглядел воплощением благополучия и уверенности. Это тем более заслуживало восхищения, потому что Джасперу отлично было известно, насколько плачевны дела графа в действительности. И тем не менее его широкая улыбка и блеск глаз выражали искреннюю радость от встречи с Элизой. Или, по крайней мере, с большими деньгами, которые она для него воплощала.