Он болтал почти всю дорогу до города, развлекал Лену легкомысленным трепом, где-то на глубинном интуитивном уровне понимая, что ей сейчас нужно не утешение и жалость, а вот такая простая и незатейливая болтовня. И он встал на верный путь, потому что скованная и напряженная Лена начала оттаивать, из-под маски железной леди выглянула беззаботная девчонка, которую он когда-то задаривал полевыми цветами.
Эта иллюзия нормальной жизни разрушилась в одночасье, когда Лена заговорила о своем муже.
— Вы же не просто так приехали, да? — Она коснулась ледяными пальчиками его запястья. — Это из-за того, что случилось здесь тем летом, из-за того, что все повторяется?
— Мы разберемся, — пообещал Гальяно, глядя прямо перед собой. — Обещаю тебе, мы со всем разберемся.
Впервые он обратился к Лене неформально, на «ты», но она, кажется, этого даже не заметила.
— Я тоже разберусь, — сказала она едва слышно. — Я никому не рассказывала… Знаешь, это очень тяжело и страшно — держать все в себе. Сначала просто больно, потом не хочется верить, а потом приходит прозрение. Ты ведь психолог, правда?
Он молча кивнул. Пусть так, пусть сначала Лена будет видеть в нем психолога, а не влюбленного мужчину. Всему свое время.
— Наверное, ты хороший специалист. — Она улыбнулась уголками губ. — В тебе есть что-то… что-то такое… С тобой легко и почти не больно. И хочется рассказать. Можно? — Она посмотрела на него с мольбой.
— Я слушаю. — Нужно было сказать что-то другое, но он не нашел слов.
— Чем больше я думаю о том, что произошло, тем больше мне кажется, что убийца среди нас. Он кто-то из местных.
— Почему?
— Я никому об этом не рассказывала, но мне кажется, что незадолго до смерти к Максиму вернулась память. Это сложно сформулировать, последние несколько лет наш брак был формальностью, но что-то все равно осталось, что-то на уровне интуиции. Еще в молодости он был одержим историей поместья, считал, что где-то в лесу спрятан графский клад. Он кое-что рассказывал мне тогда, но я была молодой и влюбленной, слушала, но не слышала, не придавала значения словам. — Лена немного помолчала. — А после этого несчастья, после травмы ему все стало неинтересно. Погасла какая-то внутренняя лампадка, если ты понимаешь, о чем я.
Гальяно кивнул, он понимал.
— Так продолжалось больше десяти лет, а этой весной лампадка снова зажглась. Максим стал словно одержимый: лес, гарь, затон, блуждающий огонь… Он хотел говорить только об этом. Говорил, что очень скоро мы разбогатеем, потому что он кое-что вспомнил, потому что у него есть тайна, за которую кое-кто заплатит очень большие деньги.
— Ты думаешь, он вспомнил того, кто на него напал, и собирался его шантажировать?
— Да. — Лена сжала кулаки. — И этот кто-то принял меры. Последнее время мне не дает покоя одна мысль, возможно, эта сволочь где-то рядом, возможно, он ходит и потешается над нами, а может быть, замышляет новое убийство. Я всматриваюсь в лица и гадаю, он — не он. Это страшно, это сводит меня с ума. Но теперь я тебе рассказала, и мне стало легче. — Лена невесело улыбнулась. — Наверное, ты очень хороший психолог.
Гальяно ударил по тормозам, развернулся к Лене всем корпусом.
— С тобой ничего не случится, обещаю! И не потому, что я хороший психолог, а потому…
Сказать «я тебя люблю» не хватило смелости, но, кажется, Лена поняла его без слов. На ее бледных щеках зажегся румянец, а в глазах появилось что-то такое… Обнадеживающее.
Обратно в поместье они вернулись ближе к вечеру. Этот день стал самым сложным и самым радостным в жизни Гальяно. После того разговора в машине, после его невысказанного признания что-то неуловимо изменилось в их отношениях. Вот только Гальяно никак не мог понять, в худшую или лучшую сторону.
Он проводил Лену до крыльца «девичьего» флигеля, но к себе не пошел. Захотелось побыть одному, все хорошенько обдумать, а лучшим уголком для уединения в поместье был и оставался парк.
Гальяно уже почти дошел до их секретного места, когда услышал женские голоса.
— …и ты уберешься отсюда немедленно, исчезнешь с глаз долой! — Это раздраженное, на грани истерики контральто, без сомнения, принадлежало Ангелине. — Ты думаешь, если Степка слепой, то и остальные тоже слепые? Думаешь, я не вижу, как ты на него смотришь?
— Степан — мой босс. — А это Алекс, по-нордически спокойная и несокрушимая.
Все понятно, две девочки не поделили одного мальчика. Иногда такое случается. Можно считать, Туче повезло, обе девочки очень даже ничего, только вот стервы еще те.
— Вот и не забывай, что он твой босс! А еще лучше, собирай манатки и сваливай, пока я не рассказала Степке, что ты роешься в его бумагах. Шпионить за боссом тоже входит в твои профессиональные обязанности?
— Я не шпионила.
— Да ладно! Меня тебе не обмануть. И в лес ты шастаешь, как на работу. Сегодня утром я тебя видела. А ты думала, что я не заметила?
А вот про шпионские замашки Алекс и про походы в лес — это уже интересно.
— Ангелина, — Гальяно показалось, что в голосе Алекс послышались просительные нотки, — ты все неправильно поняла.
— Я все правильно поняла. Возможно, кто-то и считает меня дурочкой, но поверь, я далеко не дурочка.
— Я это знаю.
— А раз знаешь, не стой у меня на пути!
— Нет, и ты ничего не расскажешь Степану. Ты никому ничего не расскажешь. — В тихом голосе Алекс звенел булат.
— И что же меня остановит?
— Щукинское театральное училище или светлая память Станиславского. Выбирай, что ближе твоему сердцу. А может быть, один фестиваль или одна знаменательная встреча, после которой ты спешным порядком из брюнетки перекрасилась в рыжую…
— А ты, оказывается, та еще стерва. Я должна была догадаться, что при таких талантах ты многое можешь.
— Если бы я была стервой, досье на тебя уже лежало бы у Степана на столе. Я просто хочу, чтобы ты не вмешивалась в мои дела.
— Я люблю Степку…
— Возможно, так оно и есть. Тебе станет легче, если я скажу, что тоже его люблю?
— Нет, черт возьми! Мне не станет легче! Мне станет легче, когда ты и эта очкастая мымра свалите отсюда!
— На данном этапе это невозможно.
— Тогда хотя бы постарайся держаться подальше от Степки. Он мой, уяснила?
— Уяснила.
— Послушай, Алекс, — теперь уже в голосе Ангелины слышались просительные нотки. — Ну зачем он тебе, а? В поместье столько интересных мужиков. Ну выбери себе кого-нибудь.
— Я подумаю.
Гальяно представил, как Алекс думает над тем, как прибрать к рукам одного из них, и усмехнулся. Матвей женат, у самого Гальяно есть Лена, а Дэн до сих пор влюблен в девушку, которой больше нет. Такой расклад не оставляет хищнице Алекс ни единого шанса. А вот присмотреться к ней повнимательнее все-таки стоит.