Угрожающий волчий рык послышался за спиной в тот самый момент, когда Дэн уже почти решился повернуть назад. Волк стоял всего в нескольких метрах от него: здоровый, матерый, приготовившийся к прыжку. Медленно, стараясь не делать лишних движений, Дэн вытащил из-за пояса кухонный нож, которым Ильич разделывал мясо для шашлыка. Если волк один, то у человека, возможно, есть шанс…
Зверь напал внезапно, без предупреждения и объявления войны. Взвился в воздух, сшиб Дэна с ног. Заваливаясь на спину, Дэн успел выставить вперед нож, без особой надежды, просто инстинктивно. Ему повезло — удар попал в цель. Он и дальше бил, не задумываясь, не анализируя, не целясь — до тех пор, пока мертвое волчье тело не упало рядом. Из этого боя он вышел победителем, отделался сущим пустяком — рваной раной на левом предплечье. Пошатываясь от навалившейся вдруг усталости, Дэн поднялся на ноги, вытер о траву окровавленный нож. Нужно уходить, хватит никому не нужного безрассудства.
…Уйти не получилось: волки окружали его плотным кольцом, бесшумными тенями скользили между деревьев. Победа оказалась временной. И в том, что случится через пару минут, некого винить, кроме него самого. А он так и не нашел Ксанку…
В тот момент, когда Дэн готовился принять свой самый последний бой, что-то изменилось. Волки враз потеряли к нему интерес, по-собачьи покорно припали к земле, а потом, словно повинуясь неслышимому зову, растворились в темноте. Дэн перевел дух, краем футболки вытер мокрое от пота и волчьей крови лицо и рванул с места.
Наверное, так быстро он не бегал даже в юности. Оказывается, страх — самый лучший допинг. Дэн остановился лишь у ворот поместья, чтобы отдышаться и хоть немного привести себя в порядок. Наверное, придется делать прививку от бешенства, но это потом, а пока стоит обработать рану и кое над чем хорошенько поразмышлять.
В ворота он вошел прогулочным шагом, беззаботно насвистывая, приветливо кивнул охраннику, но к дому не пошел, присел на корточки в парке под старой липой, закурил.
Кто-то натравил на него волков. Это кажется невероятным, но это факт. Кто-то их сначала натравил, а потом отозвал, как дрессированных псов. Акт устрашения — вот что это было. Не суйтесь в лес! Не мешайте! Кому? Или чему? И кто он, этот невидимка, способный управлять волками?
Сигарета догорела до самого фильтра, когда Дэн увидел торопливо идущую по дорожке Лесю. Она шла со стороны парка. Прогуливалась? Дэн загасил сигарету, поднялся на ноги, прошел до потайной калитки.
Замок на ней был аккуратно спилен. Теперь войти и выйти из поместья мог любой. Или любая… Еще один повод для раздумий…
Остаться незамеченным не получилось. Дэн шарил в холодильнике в поисках початой бутылки водки, чтобы обработать рану, когда в кухне зажегся свет.
— Вы голодны? — На пороге стояла Алекс.
— Я уже ухожу. — Дэн достал бутылку виски, захлопнул холодильник.
— Что с вашей рукой? — Алекс вошла в кухню.
— Поцарапался.
— Эта царапина выглядит очень серьезно, я обработаю вашу рану. — Она говорила спокойно, почти равнодушно. Так, словно оказание первой медицинской помощи входило в круг ее профессиональных обязанностей.
Все необходимое для перевязки, перекись и бинты, нашлось тут же, на кухне. Надо признать, с задачей Алекс справилась не хуже профессиональной медсестры.
— Вам не стоит ходить в лес, — сказала она, завязывая узел на повязке. — Сегодня вы отделались царапиной, но все могло быть гораздо хуже. Волки — очень непредсказуемые животные.
Она говорила, не глядя на Дэна, но в ее тихом голосе ему слышалась угроза.
— Я приму ваш совет к сведению. — Он вежливо улыбнулся. — Спасибо за перевязку.
— Не за что. — Алекс спрятала перекись обратно в шкафчик, сказала, не оборачиваясь: — В здешнем лесу творятся страшные дела. Мне кажется, волки — лишь малое зло из имеющихся. Если вы понимаете, о чем я…
— Я не уеду отсюда, пока не разделаюсь.
— С чем?
— Со всем! — Получилось чуть грубее, чем он хотел, но уж как есть…
— Суворов тоже так говорил. И где он теперь?
— Алекс, вы мне угрожаете?
— Я?! — Она обернулась, посмотрела на Дэна удивленно. — Я просто вас предупреждаю. Должен же хоть кто-то вас предупредить. Вам еще нужна моя помощь?
— Нет, спасибо. Дальше я как-нибудь сам.
— В таком случае я пошла.
— Спокойной ночи, Алекс.
— Спокойной ночи, Дэн.
Идти к остальным не хотелось. Как не хотелось возвращаться и к себе в комнату. Дэн прихватил так и не использованную бутылку виски, поднялся в библиотеку. В коридоре он повстречал Лесю, шарахнувшуюся от него, как от огня.
— Леся. — Дэн поймал девушку за руку. — Что вы делаете здесь одна в такое время?
— Я была в библиотеке, просматривала кое-какие документы. Извините, я задумалась. Не ожидала здесь кого-нибудь увидеть. — Она посмотрела сначала на его забинтованную руку, потом на бутылку виски. — С вами все в порядке, Дэн?
— В полном! — соврал он. Хорошо, что в коридоре плохое освещение, а футболка на нем черная, не видно следов крови. Не хочется пугать Лесю еще больше. — Всего хорошего!
— Всего хорошего.
Дэн шел, затылком чувствуя ее внимательный взгляд. Еще одна загадочная девушка…
Оказавшись в библиотеке, он уселся в то самое антикварное кресло, которое когда-то давно так впечатлило Гальяно. Кресло оказалось неожиданно удобным, располагающим к отдыху и размышлениям. На венском столике по правую руку от Дэна лежала какая-то книжица, рядом с ней он аккуратно поставил бутылку с виски, запоздало пожалев, что не прихватил с собой бокал. Возвращаться не хотелось, значит, придется пить виски прямо из горла.
Виски оказался отличный, ноющую боль в руке заглушил почти сразу, подарил уставшему за этот бесконечный день видимость покоя. В блаженной расслабленности Дэн нашарил книгу, раскрыл в месте, отмеченном закладкой…
Прекрасным не считался черный цвет…
Тот, кто сидел до него в этом кресле, читал сонеты Шекспира. Мало того, он читал сто двадцать седьмой сонет…
Дэн зажмурился, помотал головой, прогоняя остатки хмеля, повертел томик в руках, пролистал страницы. На первой из них обнаружился экслибрис в виде вепря. Когда-то давно сборник принадлежал Андрею Шаповалову. А кого книга заинтересовала сейчас? Дэн знал только одного человека, для которого сто двадцать седьмой сонет значил очень много. Ксанка…
В то, что тринадцать лет назад Ксанка осталась жива, он поверил сам и почти убедил в этом остальных, но этот удивительный день подбросил ему еще одну загадку в виде потертого томика шекспировских сонетов. Ксанка здесь, в поместье?.. Но как такое может быть? Как он мог ее не узнать? Вывод напрашивался один-единственный: Ксанка по какой-то причине изменила внешность…