Ждут фашисты: будет к атаке сейчас сигнал. Вот приготовились пушки. Готова пехота. Стоят на исходных позициях танки. И вдруг – что такое?! Не дожидаясь команды, один из танков открыл огонь. И не просто огонь. Огонь по своим! Ударил в соседа справа. Ударил в соседа слева. Рванулся вперед. Устремился на фашистские пушки. Подмял одну, подмял вторую. Обрушился на фашистские пулеметы. Рванулся к фашистской пехоте. Молчат пулеметы. Бежит пехота.
Что же случилось? Оказывается, в фашистском танке находился советский офицер капитан Садовский. Служил капитан Садовский в 530-м истребительно-противотанковом полку. Во многих боях отличился уже и до этого капитан. Однако здесь, в эту ночь, подвиг он совершил особенный. Началось все с того, что капитан Садовский и два солдата ушли в разведку.
Осторожно идут разведчики. Ночь. Тишина.
Темнота. Привыкают глаза к темноте. Совиной зоркости набираются. Идут разведчики. Вдруг видят: фашистский танк. Рядом у танка сидят фашисты. Ясно разведчикам – танковый экипаж. Сосчитали фашистов – четверо. Наших вместе с Садовским – трое. Однако момент неожиданности на нашей стороне. Значит, здесь не зевай. Значит, здесь поспешай. Будешь ловким – победа будет.
Рванулись, набросились наши разведчики на фашистов. Уничтожили. Захватили фашистский танк.
Дождались наши рассвета в фашистском танке. А утром с рассветом ударили по врагам.
Ушел в разведку пешком Садовский. Вернулся важно, с почетом, в фашистском танке.
– Ушел артиллеристом, пришел танкистом, – шутят над ним друзья.
Танкист-артиллерист, танклерист, – прозвали его солдаты.
Помог капитан Садовский определить нашим войскам то место, где намечался у фашистов прорыв из окружения. Провалился у них прорыв.
За свой подвиг капитан Садовский был удостоен звания Героя Советского Союза.
Много армий шло на Берлин: 3-я гвардейская, 3-я Ударная, 5-я гвардейская, 5-я Ударная, 13-я армия, 33-я, 47-я. В составе трех фронтов, наступавших на Берлин, наступали 17 общевойсковых армий. А кроме этого, шли еще танковые армии, принимали участие в боях воздушные армии. Шли артиллерийские соединения, саперы, связисты, автомобильные части. Более миллиона советских солдат принимали участие в грандиозном наступлении на Берлин.
В числе других войск шла и 8-я гвардейская армия. 8-я гвардейская – это в прошлом 62-я. Та самая героическая, непобежденная, которая обороняла и отстояла Сталинград. Та самая, которой командовал прославленный сталинградский генерал Василий Иванович Чуйков.
Дальний путь прошагали солдаты 8-й гвардейской армии. После Сталинграда сражались они на Дону, освобождали Донбасс, изгоняли фашистов с Украины, освобождали Польшу.
Вот и снова идут солдаты. В последнем марше идут солдаты. Рядом совсем Берлин.
Шагают, идут солдаты, в последнем пути солдаты.
На одном из последних маршей догнал одну из стрелковых рот генерал Чуйков.
– Генерал… Генерал… Сам Чуйков! – зашептались солдаты.
Увидел Чуйкова ротный:
– Смирно!
Подтянулись солдаты, ударили в землю парадным шагом.
– Вольно! – сказал Чуйков.
– Вольно! – подал команду ротный.
Приказал генерал Чуйков остановить солдат.
Остановились солдаты. Смотрит на них генерал:
– Ну что ж, дошагали, выходит.
– Дошагали!
– Рядом Берлин.
– Рядом! – дружно в ответ солдаты.
Смотрит генерал на солдат, на лица, на ордена. К одному, к другому:
– Сталинградец?
– Сталинградец!
– Сталинградец?
– Сталинградец!
Снова солдат понравился:
– Сталинградец?
– Так точно, товарищ командующий.
Посмотрел на орден. Опять на солдата. Признал солдата.
– Никак, орден тебе вручал?
– Так точно, товарищ командующий.
Похлопал Чуйков солдата по плечу, посмотрел на него внимательно. Гимнастерка. Пилотка. Ремень. Строен солдат. Подтянут.
– Хорош! – хвалит Чуйков. – Хорош! Гвардеец! Сталинградский орел!
Сказал про орла, глянул на ноги. На гвардейские ноги. Истрепались, исхлестались на дальних дорогах солдатские сапоги. Вот-вот – и совсем развалятся.
Вслед за генералом Чуйковым посмотрел и ротный на солдатские сапоги, посмотрел и взводный. Старшина из хозяйственной части глянул: да, не гвардейские сапоги.
Обратился генерал Чуйков к солдату с укором:
– Что же это у тебя, брат, сапоги такие? Дрянь сапоги!
Повернулся к офицерам, к старшине:
– Дрянь сапоги.
– Так точно, дрянь, – ответили офицеры.
– Так точно, дрянь, товарищ командующий, – ответил старшина.
Все повернулись, смотрят на солдата. Вытянулся солдат по команде «смирно». И вдруг:
– Никак нет, товарищ генерал.
– Что «никак нет»? Дрянь, говорю, сапоги.
– Никак нет. Отличные сапоги, товарищ командующий, – опять о своем солдат. Подтянулся, руки по швам: – Сталинградские.
– Так точно, товарищ генерал, – подтвердили ротный и взводный, – сталинградские.
– Не желает менять, – сказал старшина.
– Сталинградские?!
Улыбнулся Чуйков, улыбнулись другие солдаты.
– Ну что ж, шагай, молодец, – произнес Чуйков.
– Слушаюсь, – ответил солдат, хлопнул рукой по голенищам сапог, сказал: – Разрешите доложить: до Берлина хватит.
Тронулась рота в путь. Посмотрел генерал Чуйков вслед солдатам, на бодрый вид, на твердый шаг, произнес:
– До Берлина? Если надо, дальше нашей силы хватит.
Майор Петр Кузьмич Немченко был заместителем командира танкового батальона по политической части.
Любили танкисты своего комиссара. И танком владеть, управлять умел. И автоматом владел, и из пистолета стрелял отлично.
И орденов у замполита – хоть грудь ты ему расширяй. Кузьмичом называли солдаты его ласково. Только и слышится: «наш Кузьмич», «у нашего Кузьмича», обратись, мол, к «нашему Кузьмичу».
Во многих боях отличился танковый батальон, в котором был замполитом Немченко. В боях под Львовом, в боях на Висле.
В одном из боев батальон сражался против целой танковой дивизии фашистов. До последнего снаряда, до последней машины бились наши танкисты. В последней и был замполит Немченко.