Оракул изрек:
Пятеро пойдут на запад к богине в цепях,
Один в пустыне обратится в прах,
Погибель Олимпа поведет по следу,
Жители лагеря и охотницы одолеют беды,
С проклятьем титана справится друг,
И один погибнет от отцовских рук.
Затем на наших глазах туман, свиваясь огромной зеленой змеей, втянулся в уста оракула. Он сел на обломок скалы и застыл точно так же, как там, на чердаке, словно мумия собиралась просидеть возле этого ручья не одну сотню лет.
Вернуться на чердак самостоятельно оракул был уже решительно не в состоянии.
Отнести туда мумию доверили мне и Гроуверу. Вряд ли потому, что мы пользовались всеобщей любовью.
— Береги ее голову! — предупредил сатир, когда мы поднимались по лестнице.
Но было уже поздно.
Бац! Я с размаху долбанул мумию лицом о дверную раму, взметнулось облачко пыли.
— Вот черт! — Я опустил ее и проверил нанесенный ущерб. — Ничего не сломал?
— Трудно сказать, — уклончиво ответил Гроувер.
Подняв мумию, мы усадили ее на трехногий табурет; оба запыхались, пот тек с нас ручьем. Кто бы мог подумать, что мертвецы такие тяжелые?
Мне слабо верилось, что оракул заговорит со мной, и я оказался прав. Когда мы наконец выбрались оттуда и я захлопнул чердачную дверь, у меня словно гора с плеч свалилась.
— Да, — вздохнул сатир, — работенка та еще.
Я понимал: ради меня он старается делать вид, что ничего особенного не происходит, но все равно чувствовал себя неважнецки. Весь лагерь на меня злился, потому что из-за меня они проиграли охотницам, да к тому же оракул разродился новым пророчеством. Похоже, что Дельфийский дух намеренно изменил своим привычкам, чтобы игнорировать меня. Мумия не обратила никакого внимания на мой вопрос и прошла полмили, чтобы пообщаться с Зоей. И она ничем, даже намеком не обмолвилась об Аннабет.
— Как поступит Хирон? — спросил я Гроувера.
— Хотелось бы знать. — Он мечтательно взглянул из окна второго этажа на волнистые очертания холмов, занесенных снегом. — Хочу туда.
— На поиски Аннабет?
Гроувер с некоторым сожалением оторвался от созерцания пейзажа и сосредоточил взгляд на мне. Потом покраснел.
— Конечно. И это тоже.
— О чем ты сейчас думал? — допытывался я.
— Ну… о том, что сказала мантикора насчет Великого Сотрясения. — Гроувер беспокойно переступил копытами. — Никак не могу отогнать одну мысль… если пробуждаются все древние силы, то, может быть… может, не все из них злые.
— Ты имеешь в виду Пана? Я почувствовал себя эгоистом, потому что начисто позабыл о главной жизненной цели Гроувера. Бог природы исчез две тысячи лет назад. Ходили слухи, что он умер, но сатиры не поверили этому. Они решили найти его. Они безуспешно искали столетиями, и Гроувер убедил себя, что именно ему суждено преуспеть. В этом году, из-за того что Хирон перевел всех сатиров на режим особого положения для поисков полукровок, Гроувер не смог продолжить самое важное дело своей жизни. Похоже, у него от этого чуть не поехала крыша.
— Я упустил след, — сказал он. — И с тех пор нет мне покоя… будто мне не хватает чего-то действительно важного. Он где-то там. Я чувствую это.
Я не знал, что сказать. Мне хотелось приободрить его, но я не знал как. Мой оптимизм во многом был затоптан в снег там, в лесу, вместе с нашими надеждами на захват флага.
Прежде чем я успел ответить, громко топая, наверх поднялась Талия. Официально она со мной теперь не разговаривала, но, посмотрев на Гроувера, сказала:
— Скажи Перси, пусть тащит свою задницу вниз.
— Зачем? — спросил я.
— Он что-то сказал? — спросила Талия у Гроувера.
— Хм… он спросил «зачем?».
— Дионис собирает совет предводителей домиков для обсуждения пророчества, — сказала Талия. — К сожалению, это касается и Перси.
* * *
Совет собрался в комнате отдыха вокруг стола для пинг-понга. Дионис зазывно махал руками и распределял закуски — сырную пасту, крекеры, а также несколько бутылок красного вина. После чего Хирон напомнил Дионису, что вино ему запрещено, а большинство из нас — несовершеннолетние. Мистер Д. вздохнул. Щелчок пальцами — и вино превратилось в диетическую колу. Никто к ней так и не прикоснулся.
Мистер Д. и Хирон в инвалидной коляске сидели на одном конце стола. Зоя и Бьянка ди Анджело (которая со временем обещала превратиться в личную помощницу Зои) — на другом. Талия, Гроувер и я уселись по правую руку, а остальные представители, Бекендорф, Силена Боргард и братья Стоулл, — по левую. Ожидалось, что домик Ареса тоже пришлет кого-нибудь, но все они стараниями охотниц «случайно» переломали себе руки или ноги во время захвата флага и теперь прохлаждались в лазарете.
Собрание на весьма оптимистической ноте открыла Зоя.
— Все это совершенно бессмысленно.
— Пошло-поехало! — тяжело вздохнул Гроувер.
Он стал подгребать к себе крекеры и мячи для пинг-понга, по-видимому казавшиеся ему одинаково аппетитными.
— Нечего тратить время на пустые разговоры, — продолжала Зоя. — Мы нужны нашей богине. Охотницы должны выступить немедленно.
— И куда? — спросил Хирон.
— На запад! — воскликнула Бьянка.
Я поразился тому, как изменили ее всего несколько дней, проведенных с охотницами. Волосы ее заплели в косу, как у Зои, так что стало наконец видно ее лицо. Нос, покрытый россыпью веснушек, и темные глаза смутно напомнили мне кого-то знакомого, но я не мог вспомнить, кого именно. Выглядела Бьянка так, словно ей всю жизнь приходилось упорно трудиться, а кожа ее слабо светилась, как и у других охотниц, будто она принимала душ из жидкого лунного света.
— Вы сами слышали пророчество. «Пятеро пойдут на запад к богине в цепях». Мы возьмем пятерых охотниц и выступим.
— Да, — поддержала ее Зоя. — Артемиду взяли в заложницы! Мы должны найти и освободить ее.
— Ты, как обычно, кое о чем забыла, — произнесла Талия. — «Жители лагеря и охотницы одолеют беды». Иначе говоря, мы должны действовать заодно.
— Нет! — воскликнула Зоя. — Охотницы не будут иметь ничьей помощи.
— Не примут помощь, — ворчливо поправила Талия. — Так, как ты, Зоя, никто уже триста лет не говорит. Надо идти в ногу со временем.
Зоя помолчала в нерешительности, словно подбирая правильные слова.
— Ваша помощь нам без надобности.
— Забудь, — замахала на нее рукой Талия.
— Боюсь, в пророчестве говорится, что вы действительно нуждаетесь в нашей помощи, — сказал Хирон. — Обитатели лагеря и охотницы должны действовать заодно.