— Значит, ты каждое лето занимаешься подобными делами? Сражаешься со всякими там чудовищами? Спасаешь мир? Ты ничего не делаешь просто так… ну ради забавы?
Я об этом даже не задумывался. Последний раз, когда я что-то делал просто так… э-э, когда ж это было? Кажется, такого вообще никогда не было.
— Полукровки все такие, я думаю. Мы привыкли. А может, и не привыкли, не знаю. — Я сконфуженно заерзал на месте. — А что ты делаешь? Ты занимаешься чем-то просто так?
Рейчел пожала плечами.
— Рисую. И я много читаю.
«Неплохо, — подумал я. — Скоро список наших общих интересов сведется к нулю».
— А твоя семья? — поинтересовался я.
И сразу почувствовал, как между нами мысленно выросла стена. Эта тема явно была небезопасна.
— Ну, просто… семья.
— Ты говорила, что они даже не заметят, если ты не вернешься?
Рейчел отложила свою палочку в сторону.
— Ох, как я устала! Можно, я немного посплю, а, Перси?
— Конечно отдыхай. Извини, если…
Но она уже свернулась клубком, положив голову на собственный рюкзак вместо подушки, и закрыла глаза. Рейчел лежала тихо-тихо, но я все равно был уверен, что она не спит.
Вскоре вернулась Аннабет. Швырнула в костер несколько поленьев, бросила взгляд на Рейчел, потом на меня.
— Первая вахта моя, — сказала она. — Можешь тоже поспать.
— Ты не должна так вести себя.
— А как я себя веду?
— Как… Ладно, не важно.
Я улегся, чувствуя себя просто отвратительно. К тому же я так устал, что заснул в ту же минуту, как только закрыл глаза.
* * *
Во сне мне послышался смех — злой, насмешливый, хриплый смех, который больше походил на скрежет затачиваемых ножей.
Я стоял на краю ямы, уходящей в глубины Тартара, и мрак под моими ногами был похож на чернильный суп.
— Твоя гибель бродит совсем рядом, маленький герой, — раздался голос Кроноса. — А ты все еще не видишь ее.
Голос его звучал совсем не так, как прежде. Он был почти осязаем, будто говорило настоящее живое существо, а не то… пребывающее в расчлененном состоянии.
— Я должен поблагодарить тебя, — продолжал он. — Ты немало сделал для того, чтобы я ожил.
Тени в яме стали гуще и плотнее. Я попытался отодвинуться от ее края, но это было все равно, что плыть в море нефти. Время почти не двигалось. Я едва мог дышать.
— И потому я сделаю для тебя кое-что. Повелитель титанов всегда платит свои долги. Возможно, взгляд на друзей, которых ты бросил, утешит тебя…
Тьма, окружавшая меня, подернулась рябью, и я увидел, что теперь нахожусь в другой пещере.
— Скорей! — раздался голос Тайсона.
Он быстрыми шагами вошел в пещеру, за ним ковылял Гроувер. В коридоре, из которого они только что вышли, послышалось шуршание, и следом за ними появилась голова огромной змеи. Она была до того здоровенной, что едва помещалась в туннеле. Тело змеи покрывала медная чешуя, голова ее из-за ромбовидной формы походила на голову гремучей змеи, желтые глаза горели ненавистью. Когда это огромное чудовище распахнуло пасть, клыки ее оказались размером с Тайсона.
Она зашипела и бросилась на Гроувера, но тот быстро отпрыгнул, и змея захватила лишь пригоршню земли. Тайсон подобрал с земли камень и швырнул им в чудовище, метя между глаз, но змея лишь свернулась кольцами и зашипела.
— Она хочет сожрать тебя! — крикнул Гроувер.
— С чего ты взял?
— Она сейчас так сказала. Беги!
Тайсон метнулся в сторону, но змея вытянула шею и, действуя головой, словно дубинкой, отшвырнула его назад. Он упал.
— Нет! — закричал Гроувер.
Прежде чем мой брат успел подняться на ноги, змея обвилась вокруг него и принялась душить.
Тайсон напрягся, пытаясь ослабить хватку, но кольца змеи сжимались все теснее. Гроувер ударил змею по голове свирелью, но с таким же успехом мог бы колотить ею по каменной стене.
Пещера затряслась, когда змея напружинила мускулы, чтобы преодолеть сопротивление Тайсона.
И в этот момент Гроувер догадался приложить свирель ко рту и заиграть. Потекли мелодичные звуки, с потолка дождем, один за другим стали падать сталактиты, вся пещера пришла в движение…
* * *
Я проснулся оттого, что Аннабет трясла меня за плечо.
— Перси, проснись! Проснись же, пожалуйста!
Я мгновенно сел.
— Тайсон в опасности! — выдохнул я. — Нужно его спасать!
— Сначала самое важное. У нас землетрясение! Действительно, пещера, в которой мы остановились на отдых, дрожала и тряслась.
— Рейчел! — закричал я.
Она в то же мгновение открыла глаза, вскочила, схватила рюкзак, и мы все втроем опрометью кинулись бежать. Мы почти добрались до входа в дальний туннель, когда ближайшая к нам колонна заскрипела, застонала и рухнула. Сотня тонн мрамора обрушилась на пол позади нас, но мы продолжали бежать, не оглядываясь.
И только очутившись в самом переходе, мы на мгновение приостановились и оглянулись — как раз вовремя, чтобы увидеть, как зашатались остальные колонны. Туча белой пыли застлала воздух, и мы помчались дальше.
— Знаете что? — задыхаясь, на бегу крикнула Аннабет. — Мне тоже больше нравится тот туннель, который она выбрала.
Скоро впереди замаячил свет, будто кто-то зажег обыкновенный электрический фонарик.
— Туда! — бросила Рейчел.
Последовав за ней, мы очутились в переходе, стены которого были облицованы нержавеющей сталью, словно мы попали на космический корабль. С потолка струился свет люминесцентных ламп. Пол представлял собой металлическую решетку.
Мои глаза до того привыкли к темноте, что сейчас мне приходилось щуриться. Аннабет и Рейчел при таком резком освещении казались очень бледными.
— Сюда! — Рейчел снова перешла на бег. — Мы уже близко!
— Не может быть! — услышал я голос Аннабет. — Мастерская должна находиться в самой старой части лабиринта. Значит, это не она!
Но когда мы оказались перед двойными металлическими дверями, она притихла. На уровне наших глаз была нарисована синей краской большая греческая буква Δ.
— Мы пришли! — воскликнула Рейчел. — Вот и мастерская Дедала!
* * *
Аннабет прижала ладонь к знаку, и двери, едва слышно скрипнув, стали автоматически отворяться.
— Не слишком ли для античной архитектуры? — усомнился я.
Аннабет насупилась, и мы вошли внутрь.
Первое, что поразило меня, — это обилие дневного света, солнечные лучи щедро лились сквозь огромные окна. Не совсем то, чего ожидаешь, входя в темницу. Мастерская больше напоминала студию художника с тридцатифутовой высоты потолками, яркими лампами, полированными каменными полами и рабочими верстаками вдоль окон. Витая лестница вела на второй этаж. Полдюжины мольбертов являли глазу наброски зданий и чертежи механизмов, эти листы немного напоминали рисунки Леонардо да Винчи. На столах стояло несколько компьютеров. Стеклянные сосуды с зеленым маслом — я узнал в нем греческий огонь — выстроились на одной из полок. В мастерской были и разные вновь изобретенные устройства, я видел странные металлические приборы, назначения которых не мог понять. Например, один из них представлял собой бронзовый стул с электрическими проводами, он был похож на средневековый пыточный механизм. В одном углу стояло гигантское металлическое яйцо размером с человека, в другом возвышались старинные часы, которые были словно целиком сделаны из стекла, поскольку я видел, как вращались все их шестеренки. На стенах висело несколько пар бронзовых и серебряных крыльев.