И тут Эрагона наконец одолел благословенный сон, накрывший его точно теплым одеялом.
Эрагон свернулся под одеялом в клубок, открывать глаза не хотелось. Он снова задремал, но, поняв вдруг, где находится, страшно удивился: как он попал сюда? Потом решил укрыться получше и еще поспать, но согнуть правую руку что-то мешало. Он вытащил ее из-под одеяла и тут же почувствовал острую боль. На руке красовался довольно неуклюжий лубок, и Эрагон вспомнил: ургалы! Он тут же сел и огляделся.
На небольшой полянке, где Бром разбил лагерь, никого не было. Поодаль от Эрагона горел костер, и над огнем исходил ароматным паром котелок с тушеным мясом. На ветке совсем рядом застрекотала белка. Лук и стрелы лежали рядом с Эрагоном, но когда он попытался встать, лицо его исказилось от боли. Болело, казалось, все тело, а еще он чувствовал себя ужасно слабым и несчастным.
Где же все? — лениво размышлял он. Он попытался мысленно связаться с Сапфирой, но она почему-то не отвечала. Чувствуя нестерпимый голод, он набросился на мясо и съел все, но все еще был голоден и решил поискать что-нибудь съедобное в седельных сумках, хотя бы горбушку хлеба. Но на поляне не оказалось ни седельных сумок, ни самих лошадей. «Это неспроста», — подумал Эрагон, стараясь подавить тревогу.
Он немного побродил по поляне, потом снова вернулся на прежнее место и лег, завернувшись в одеяло. Потом сел, набросив одеяло на плечи и прислонившись спиной к дереву, и стал смотреть, как проплывают над головой облака. Прошел час, потом второй, третий, но ни Бром, ни Сапфира так и не появились. «Господи, хоть бы с ними ничего не случилось!» — с беспокойством думал Эрагон.
День тянулся так медленно, что Эрагон совсем загрустил и, чтобы развлечься, стал осматривать окружавший поляну лесок, но быстро устал и присел отдохнуть под елкой, склонившей вершину над выступающим из земли большим камнем. В центре камня имелось углубление размером с тарелку, полное чистой влаги — там скопилась утренняя роса.
И, глядя на эту воду, Эрагон вдруг вспомнил, что говорил ему Бром об умении видеть в магическом кристалле. «А что, если попробовать? Вдруг мне удастся увидеть Сапфиру? — подумал Эрагон. — Правда, Бром предупреждал, что такое видение отнимает много сил, но я ведь гораздо сильнее Брома…» Эрагон глубоко вздохнул и закрыл глаза, мысленно представив себе Сапфиру и стараясь сделать ее образ как можно реальнее. Усилий для этого действительно потребовалось значительно больше, чем он ожидал. Наконец, произнеся магические слова: «Драумр копа!» — он открыл глаза и уставился на воду.
Поверхность воды вдруг застыла, точно замороженная некоей невидимой силой. Все, что отражалось в ней раньше, исчезло, вода была абсолютно прозрачна. И в ней плавало изображение Сапфиры. Она летела в каком-то белом пространстве, на спине у нее сидел Бром, борода его вилась на ветру, а на коленях он держал меч.
Эрагон, чувствуя усталость, позволил изображению померкнуть. «Ну что ж, — думал он, — по крайней мере с ними ничего не случилось». Он несколько минут отдохнул и снова склонился над водой. «Роран, как ты там?» — мысленно обратился он к брату. И, поддавшись внезапному порыву, вновь произнес заклинание.
Вода снова застыла, затем на ее поверхности возникло изображение: Роран, сидящий на каком-то, видимо, стуле в абсолютно белом пространстве. Роран сильно изменился и стал еще больше похож на Гэрроу. Эрагон удерживал его изображение, сколько хватило сил. «Интересно, Роран сейчас в Теринсфорде? — думал он. — Во всяком случае, место это явно мне не знакомо».
Использование магии вконец истощило его силы, лоб покрылся каплями пота, он с трудом переводил дыхание. Пришлось остаться сидеть под той же елью, поскольку до лагеря ему было сейчас явно не дойти. Эрагон сидел, бездумно наслаждаясь покоем, но вдруг сознание его пронзила некая мысль, сперва показавшаяся ему абсурдной: «А что, если попробовать увидеть то, что я придумал сам, или то, что мне снилось? Интересно было бы взглянуть, что способно явить мне мое собственное воображение?» Он даже улыбнулся, предвкушая подобное зрелище.
Мысль эта оказалась настолько соблазнительной, что устоять он не смог и снова склонился над водой. «Ну, и чей же образ мне вызвать?» — задумался он. Перебрав несколько вариантов, он отверг их один за другим, но тут вспомнил приснившуюся ему прекрасную женщину в темнице.
Мысленно представив себе красавицу, он произнес заклинание и стал ждать, внимательно глядя на воду. Ждал он долго, но на поверхности воды так ничего и не появилось. Разочарованный, он хотел уже завершить действие магии, как вдруг черная, как чернила, тьма затянула поверхность воды. Во тьме поблескивал свет — одна-единственная свеча освещала каменные стены темницы, а женщина из его сна лежала, свернувшись клубком, на лежанке в углу. Вдруг она подняла голову, откинула назад темные тяжелые волосы и посмотрела прямо на Эрагона. Он так и замер. И такова была сила ее взгляда, что по спине у него пробежал холодок. Взгляды их на мгновение встретились, но тут же женщина вся обмякла и потеряла сознание.
Поверхность воды вновь стала светлой и прозрачной. Эрагон отпрянул от камня, хватая ртом воздух.
— Этого не может быть! — в страшном волнении воскликнул он. («Нет, она не настоящая, она же мне просто приснилась! Как она могла узнать, что я смотрю на нее? И как мне удалось представить себе какой-то донжон, в котором я никогда не был? — Эрагон даже головой потряс, словно пытаясь избавиться от наваждения. — Неужели тот сон был пророческим?»)
Мысли его были прерваны знакомым ритмичным хлопаньем крыльев. Он бросился назад и увидел, как на поляну садится Сапфира с Бромом на спине. Только теперь меч его был в крови, борода тоже перепачкана кровью, лицо страшно искажено.
— Что случилось? — спросил Эрагон, опасаясь, что старик ранен.
— Он еще спрашивает! — сердито воскликнул Бром. — Ничего особенного: я просто пытался исправить то, что ты натворил! — И он с силой взмахнул мечом, с меча так и полетели брызги крови. — Ты знаешь, к чему на этот раз привели твои «фокусы»?
— Я не позволил ургалам схватить тебя! — гордо ответил Эрагон, чувствуя холодок в желудке.
— Да, это точно, — проворчал Бром, — но твоя выходка чуть тебя не убила! Ты же два дня проспал! Там было двенадцать ургалов. Двенадцать! Но где тебе было об этом задуматься! Ты бы их с удовольствием и прямо в Тирм зашвырнул! Обрадовался! Между прочим, вполне достаточно было бы залепить каждому из них камнем по башке. Нет, тебе этого было мало, ты решил всех наземь свалить, да только зачем-то в живых оставил… Видимо, чтобы потом они могли очухаться и удрать. А я целых два часа их выслеживал. Только трое все равно удрали, даже Сапфира мне помочь не смогла!
— А я и не собирался их убивать, — заносчиво заявил Эрагон, чувствуя себя очень маленьким и жалким.
— В Язуаке ты думал иначе.
— Ну, тогда у нас выбора не было, и я еще совсем не умел магией управлять. А на этот раз было бы чересчур…