Антиоха, много лет не видевшая Лаодику, с интересом расспрашивала о ней Митридата. Как она одевается? Не располнела ли? Сильно ли ее изменили годы? Любит ли она царя Никомеда?
Митридат терпеливо отвечал на вопросы Антиохи, то и дело стараясь перевести разговор на саму Антиоху, вернее, на то, что ее ожидает. Наконец это ему удалось.
— Да, я пригласил Лаодику и ее мужа как-нибудь посетить Синопу, и они ответили согласием. Однако, Антиоха, тебе не придет ся повидаться с Лаодикой, ибо дни твои сочтены. Антиоха взглянула на брата почти с неприязнью.
— Из-за того, что я провела ночь с Сузамитрой, ты намерен вынести мне смертный приговор. Это же глупо, Митридат! И совсем не красит тебя как царя!
— Ты забыла про Артаксара, — холодно напомнил Митридат.
— Ах да! — Антиоха нервно рассмеялась. — Я совсем забыла про это ничтожество, путавшееся под ногами, пока я не отравила его. Но я сделала это в целях самозащиты, поскольку Артаксар не раз угрожал мне расправой. У меня есть свидетели, Митридат.
В конце концов, это ты виноват, что все так произошло. Именно ты! И не надо усмехаться, Митридат, и смотреть на меня такими глазами. Ты исчез на два года, оставив меня «хранительницей очага», как ты выразился перед отъездом. Еще ты сказал, что Артаксар и Сузамитра останутся при мне верными советниками, а на деле вышло, что это я оказалась при них и неизвестно кем. А когда прошел слух о твоей смерти, эти двое и вовсе возгордились. Спроси евнухов и служанок, как они унижали меня, Стефана спроси. Ему-то ты веришь, надеюсь.
— Со Стефаном я уже разговаривал, и он поведал мне о том, как ты враждовала с Артаксаром и Сузамитрой, — сказал Митридат. — Еще Стефан рассказал мне, как ты просила его помочь тебе уничтожить Фраду. Предлагала щедрое вознаграждение, если Стефан отравит Сузамитру.
— Вот мерзавец! — Красивое лицо Антиохи исказилось от гнева. — Он наговаривает на меня! Этот похотливый осел замучил меня знаками внимания, об этом он тебе, конечно, не рассказывал. Гнусный негодяй и мерзавец!
— Наберись мужества, Антиоха, — повысил голос Митридат, — и выслушай мой приговор. Ты умрешь так же, как умер Артаксар, — от яда.
— Когда? — дрогнувшим голосом спросила Антиоха.
— Завтра.
— Можно мне напоследок увидеть сына?
— Можно. Тебя проводят к нему.
— Сузамитру ты тоже казнишь?
— Нет.
— Почему?
— Он мне еще нужен.
— А я, стало быть, уже не нужна, — горько усмехнулась Антиоха. — Я всегда подозревала, Митридат, что для тебя друг ценнее жены.
— Жена делит со мной ложе, друг — невзгоды и опасности, — сказал Митридат. — Женщину себе на ложе я всегда найду, а где мне взять другого Сузамитру?
— Но Сузамитра лег в постель с твоей женой!..
— Это ты затащила его туда, Антиоха. И не пытайся опорочить Сузамитру в моих глазах!
— Лучше подумай, дорогой супруг, как ты будешь смотреть в глаза своему сыну, который носит твое имя и который так похож на меня! — Вскинув голову, Антиоха бесстрашно взглянула на Митридата.
Митридат молчал.
— Мой сын отомстит за меня, запомни мои слова, Митридат, — зловещим голосом продолжила Антиоха. — Из небытия я шепну ему на ухо, когда ударить тебе в спину. И он нанесет удар, когда ты меньше всего будешь этого ожидать.
Возникла долгая пауза, в течение которой Митридат и Антиоха взирали друг на друга, словно два хищника.
Наконец Митридат скорбно произнес, отведя взгляд:
— Я всегда буду ждать этого удара…
* * *
Ночью Митридату не спалось. Его томили мрачные предчувствия. Слова Антиохи, сказанные напоследок, жгли ему душу. Ее лицо, то печальное, то осуждающее, возникало перед ним, едва он закрывал глаза.
Действительно, как Митридат станет смотреть в глаза сыну, осудив на смерть его мать?!
Быть неумолимым по отношению к Антиохе заставил Митридата Тирибаз. После короткой, но проникновенной речи Тирибаз сумел убедить Митридата, что властолюбивая жена хуже любого врага, ибо она, как никто другой, знает все слабости мужа. Пользуясь этим и своими чарами, такая женщина не остановится ради власти ни перед чем! Печальная участь Артаксара — наглядный тому пример.
— Антиоху нужно убрать, пока она не натворила худшего, — сказал в заключение Тирибаз.
И Митридат, горя местью за Артаксара, приговорил Антиоху к смерти.
Но то было днем.
Ночью в Митридате пробудилась жалость. Антиоха подарила ему немало сладостных мгновений, она любит его, и она — мать его наследника, наконец.
«Артаксара не вернешь, а жить с таким камнем на сердце я не смогу, — думал Митридат, расхаживал по спальне. — Антиоху можно наказать и не столь сурово. К примеру, заточить в крепость или отправить в изгнание на какое-то время… Решено: или то, или другое, по ее выбору».
Приняв такое решение, Митридат почувствовал облегчение. Все-таки миловать приятнее, чем карать.
Он повалился на ложе и мгновенно заснул, измученный муками совести.
На рассвете Митридат вызвал к себе Тирибаза.
— Тирибаз, тебе не кажется, что я был излишне жесток вчера с Антиохой? — пряча глаза, сказал Митридат. — Она все же моя сестра и супруга.
— Нет, не кажется, — сказал Тирибаз, подозрительно взирая на Митридата.
— Я передумал казнить Антиоху, — продолжил Митридат. — Я не хочу прослыть в народе жестокосердным.
— Это результат бессонной ночи… — проговорил Тирибаз, словно врач, определяющий симптомы болезни. — Я предвидел такой оборот. И своевременно принял меры.
— Меры?.. — Митридат вскинул на Тирибаза тревожные глаза. — Какие меры?
— Я распорядился умертвить Антиоху, не дожидаясь утра, — ответил Тирибаз.
— Ты с ума сошел! — вскричал Митридат, изменившись в лице. — Как ты посмел, безумец! Да я велю тебя самого предать казни!..
— Успокойся, царь, — невозмутимо оказал Тирибаз. — Лучше послушай меня. Когда мои воины пришли в темницу, Антиохи там уже не было.
— Как не было? — Митридат глядел на Тирибаза непонимающими глазами.
— Антиоха ухитрилась бежать к тому времени вместе с начальником стражи, — продолжил Тирибаз. — Правда, далеко им уйти не удалось. Мои люди настигли их на улице, ведущей к гавани. Судя по всему, они хотели выбраться из города по морю. Спутник Антиохи отчаянно защищался и ранил троих моих воинов, прежде чем его прикончили. Антиоха была убита метко брошенным дротиком. Она умерла сразу. Тело ее находится сейчас во дворце.
Тирибаз умолк.
Митридат молча взирал на него, оглушенный услышанным.
— Если бы Антиоха сумела бежать, у тебя прибавилось бы хлопот, друг мой, — негромко добавил Тирибаз. — А потому благодари меня и счастливый случай, что все сложилось так удачно.