Насуада нахмурилась:
— Ты никогда своих секретов не выдаешь, верно?
— Ну а какой в этом был бы прок? Все вокруг стали бы охать и ахать из-за нескольких ерундовых заклинаний, а мне потом пришлось бы часами объясняться, и в итоге королю Оррину непременно захотелось бы отрубить мне голову, так что пришлось бы мне перебить половину твоих заклинателей, которые попытались бы преградить мне путь к спасению. По-моему, все это просто не стоит таких усилий.
— Твой ответ вряд ли способен вызвать особое доверие. Однако…
— Это потому что ты чересчур серьезна, госпожа Ночная Охотница.
— Но скажи мне, — не отступала Насуада, — зачем тебе знать, что кто-то едет верхом на осле, у которого есть лысинка, похожая на голову петуха?
— Ах, это! Ну, человек, у которого есть такой осел, обманул меня при игре в бабки, и я проиграла ему три пуговицы и довольно-таки занятный магический кристалл.
— Тебяобманул?
Анжела, явно задетая, поджала губы куриной гузкой.
— Бабки были со свинцом да еще и магией заряжены! А он взял да и подменил их своими, когда я на что-то отвлеклась… Я и до сих пор понять не могу, как ему удалось так меня провести.
— Значит, вы оба мухлевали?
— Это был очень ценный магический кристалл! И потом, как можно обмануть обманщика?
Прежде чем Насуада успела ответить, шестеро Ночных Ястребов с топотом вылетели из лагеря и тут же окружили ее. Она с трудом скрыла гримасу отвращения, так отвратительно воняли их пропотевшие разгоряченные тела; особенно чудовищно пахли ургалы. Затем, к ее удивлению, командир этой группы, большой и сильный мужчина с крючковатым носом по имени Гарвен, обратился к ней с просьбой:
— Госпожа моя, нельзя ли мне переговорить с тобой наедине? — Он говорил, словно сквозь стиснутые зубы, явно пытаясь подавить собственное возбуждение.
Анжела и Эльва посмотрели на Насуаду, ожидая, что она велит им отойти. Она кивнула, и они потихоньку пошли к западному берегу реки Джиет. Убедившись, что они отошли уже достаточно далеко, чтобы не иметь возможности подслушивать, Насуада уже открыла рот, чтобы разрешить Гарвену говорить, но тот опередил ее, воскликнув:
— Черт побери, госпожа Насуада, ты не должна вот так уезжать от нас! Как ты могла оставить нас позади?!
— Спокойно, капитан, — ответила она. — Риска тут, можно сказать, не было никакого, а я знала, что очень важно оказаться тут вовремя и самой встретить эльфов.
Доспехи Гарвена загремели, когда он с досадой ударил себя по ноге рукой в латной перчатке.
— Никакого риска? Да меньше часа назад ты получила доказательство того, что у Гальбаторикса по-прежнему есть свои агенты среди варденов. Он снова и снова внедряет своих шпионов в наши ряды, и тем не менее ты считаешь совершенно нормальным бросать свой эскорт и мчаться галопом через весь лагерь, где полно потенциальных убийц! Ты что, забыла штурм Аберона? Или то, как Двойники убили твоего отца?
— Капитан Гарвен! Ты заходишь слишком далеко!
— Я и дальше зайду, если это будет необходимо, чтобы обеспечить полную твою безопасность, госпожа Насуада!
Эльфы тем временем уже пробежали половину расстояния, отделявшего их от лагеря, и Насуада, видя это, сердилась. чувствуя, что пора прекращать этот неприятный разговор.
— У меня есть и еще кое-какая защита, капитан, — попыталась она успокоить охранника.
Метнув быстрый взгляд в сторону Эльвы, Гарвен сказал:
— Мы так и подозревали, госпожа. — Последовала пауза, словно он надеялся, что Насуада сама что-нибудь прибавит, но, поскольку она молчала, он продолжал ковать железо, пока горячо: — Если ты действительно была в полной безопасности, то я ошибся, обвиняя тебя в беспечности, и прошу у тебя прощения. И все же безопасность и видимость безопасности — это очень разные вещи. Чтобы Ночные Ястребы действительно служили тебе незаменимой защитой, они должны быть самыми находчивыми, самыми упорными и неуступчивыми, самыми злыми воинами на свете, и люди действительно должны верить, что это так. Они должны верить, что если кто-то попытается пырнуть тебя ножом, или выстрелить в тебя из тяжелого лука, или использовать против тебя волшебство, мы, Ночные Ястребы, непременно его остановим Если они будут уверены, что у них не больше возможностей причинить тебе ущерб, чем у мыши — причинить ущерб дракону, то они попросту выбросят из головы даже мысли об этом, и мы, таким образом, предотвратим возможность нападения на тебя, госпожа, не пошевелив при этом и пальцем.
Мы не можем сражаться со всеми твоими врагами, Насуада. Для этого нужна целая армия. Даже Эрагон не смог бы спасти тебя, если бы у всех тех, кто хочет видеть тебя мертвой, хватило храбрости. Если бы они могли пойти на поводу у собственной ненависти, ты, возможно, пережила бы сто покушений на твою жизнь или даже тысячу, но в итоге чья-то попытка все равно удалась бы. Единственный способ воспрепятствовать подобным попыткам — это убедить большую часть твоих врагов, что им никогда не пройти мимо твоих Ночных Ястребов. Наша репутация может защитить тебя столь же надежно, как и наши мечи. И нет ничего хорошего, если люди видят, как ты скачешь куда-то верхом без нашего сопровождения. Не сомневаюсь, мы выглядели, как полные дураки, когда пытались тебя догнать. В конце концов, если ты не уважаешь нас, госпожа моя, то с какой стати нас будут уважать другие? — Гарвен чуть приблизился к ней и понизил голос почти до шепота: — Если будет нужно, мы с радостью умрем за тебя. Единственное, что мы просим взамен — чтобы ты позволила нам исполнять свои обязанности. Это ведь, по-моему, не так уж и много. И может наступить такой день, когда ты скажешь спасибо, что мы оказались рядом. Другая твоя защита — человеческая, а потому подвержена ошибкам и просчетам, сколь бы велики ни были возможности этого человека. Кроме того, она не давала тебе тех клятв на древнем языке, какие давали мы, Ночные Ястребы. Ее симпатии могут перемениться, и тогда тебе придется опасаться за свою жизнь, ибо «на может неожиданно пойти против тебя. А Ночные Ястребы тебя никогда не предадут. Мы твои, госпожа Насуада, мы полностью принадлежим тебе. Так что, прошу тебя, позволь нам делать то, что положено. Позволь нам защищать тебя.
Сперва Насуаду совершенно не трогали доводы Гарвена, однако его красноречие и ясные аргументы произвели на нее впечатление. «Отличный человек, — думала она, — жаль, что я не нашла для него более достойного применения».
— Я вижу, Джормундур окружил меня воинами, столь же изощренными в красноречии, сколь и во владении мечом, — с улыбкой сказала она.
— Благодарю, госпожа моя.
— Ты прав. Я не должна была уезжать и оставлять тебя и твоих людей позади. Я прошу у вас прощения. Это был беспечный и неразумный поступок. Я все никак не привыкну, что меня постоянно окружает охрана, и порой забываю, что не могу передвигаться с прежней свободой, как когда-то в Фартхен Дуре. Даю тебе слово чести, капитан Гарвен, что больше этого не повторится. И я, безусловно, нисколько не хотела уронить достоинство Ночных Ястребов или причинить им ущерб.