Я сел на кровати.
— Что он такое несет?
Тайсон что-то промычал спросонья. Он лежал, уткнувшись лицом в подушку, ноги его свисали за край койки.
— Веселый дядя сказал… что-то про боулинг? [11] — вопросительно пробормотал он.
Я надеялся, что он прав, пока не раздался настойчивый стук во внутреннюю дверь. Аннабет просунула голову — ее светлые кудри были в полнейшем беспорядке.
— Показательное потрошение?
Одевшись, мы с опаской выглянули из каюты и были поражены, увидев множество народу. Дюжина пожилых господ направлялась на завтрак. Какой-то папаша вел детей к бассейну для утреннего заплыва. Члены команды в накрахмаленной до хруста белой форме расхаживали по палубе, учтиво поднося пальцы к фуражкам при виде пассажиров.
Никто не спросил нас, откуда мы взялись. Никто не обратил на нас внимание. Но что-то тут все равно было не так.
Когда желающие поплавать проходили мимо нас, папаша сказал детишкам:
— Мы на круизном лайнере. Нам будет весело.
— Да, — в унисон отозвались трое ребятишек. — Мы развлекаемся. Мы будем плавать в бассейне.
Они проследовали своим путем.
— Доброе утро, — обратился к нам кто-то из членов команды, глаза его были словно подернуты пеленой. — На борту «Принцессы Андромеды» все чувствуют себя прекрасно. Желаю вам приятно провести день. — Сказав это, он отошел.
— Чудно все это, Перси, — шепнула мне Аннабет. — Все они словно в каком-то трансе.
Проходя мимо кафетерия, мы увидели первого монстра. Это была адская собака — черный мастиф, передними лапами опершись о буфетную стойку, погрузил морду в яичницу. Наверное, еще совсем щенок, поскольку он был сравнительно маленьким, не больше медведя-гризли. И все же я внутренне похолодел. Ведь одна из таких собачек когда-то едва не убила меня.
Странным было вот еще что: какая-то супружеская пара средних лет стояла в очереди прямо за адским псом, терпеливо ожидая своей порции яичницы. И казалось, ничего необычного не замечала.
— Кажется, я уже не хочу есть… — пробормотал Тайсон.
Прежде чем мы с Аннабет успели ответить, в коридоре раздался шипящий голос рептилии.
— Вчера к нам присссоединилисссь ещщще шессстеро.
Неистово жестикулируя, Аннабет указала на ближайшее укрытие — дамскую уборную, и мы нырнули туда. Я был настолько не в себе, что меня это даже не смутило.
Нечто — вернее, двое таких нечто — ползком скользнули мимо двери уборной, производя шероховатый звук, как если бы по ковру водили наждаком.
— Да, — раздался голос второй рептилии, — ссскоро он до них доберетссся. Ссскоро он ссстанет сссильным.
Твари проползли в кафетерий с холодным шипением, что вполне могло быть змеиным смехом.
— Надо убираться отсюда. — Аннабет посмотрела на меня.
— Ты думаешь, я по собственной воле забрался в женскую уборную?
— Я имею в виду — с корабля, Перси! Надо бежать с корабля.
— Плохо пахнет, — согласился Тайсон. — И собаки сожрут все яйца. Аннабет правильно говорит. Нужно убираться из уборной и с корабля тоже.
Меня пробрала дрожь. Уж если Аннабет и Тайсон пришли к согласию, я, пожалуй, возражать не стану.
Потом снаружи донесся еще один голос, от которого у меня кровь застыла в жилах, — это было хуже, чем любое чудовище!
— …это только вопрос времени. Не подталкивай меня, Агрий!
Вне всякого сомнения, это Лука. Его голос я никогда не забуду.
— Ничего я не подталкиваю! — прорычал другой парень. Его голос был ниже и более злобным, чем у Луки. — Хочу, чтоб ты понял: если и эта игра не выгорит…
— Выгорит, — оборвал его Лука. — Они заглотят наживку. Ладно, пошли, надо зайти в адмиральскую каюту и проверить саркофаг.
Голоса удалились по коридору.
— Бежим прямо сейчас, — захныкал Тайсон.
Мы с Аннабет переглянулись и пришли к молчаливому соглашению.
— Мы не можем, — сказал я Тайсону.
— Мы должны узнать, что замышляет Лука, — объявила Аннабет. — И по возможности задать ему хорошую взбучку, заковать в цепи и притащить на Олимп.
Аннабет намеревалась пойти одна, поскольку у нее была кепка-невидимка, но я убедил ее, что это слишком опасно. Либо мы пойдем все вместе, либо не пойдет никто.
— Никто! — подал голос Тайсон. — Ну пожалуйста.
Но в конце концов и он, нервно грызя огромные ногти, согласился. Мы задержались в каюте, чтобы собрать вещи. По нашим расчетам, что бы ни случилось, мы больше не останемся на ночь на борту этого круизного судна с чудовищами, даже если тут будут разыгрывать приз в миллион долларов. Я удостоверился, что мой меч Анаклузмос лежит у меня в кармане, а термос, который дал мне Гермес, — сверху в сумке. Я не хотел, чтобы Тайсон нес все вещи, но он настаивал, и Аннабет сказала, что мне не стоит беспокоиться. Тайсон может нести на плече три битком набитые спортивные сумки с такой же легкостью, с какой я ношу рюкзак.
Мы прокрались коридорами к адмиральской каюте, следуя корабельным указателем «Вы находитесь здесь». Невидимая Аннабет шла впереди, производя разведку. Когда кто-нибудь проходил мимо, мы прятались, но большинство встреченных нами пассажиров были люди с ничего не выражающими, остекленевшими глазами.
Едва мы поднялись на тринадцатую палубу, где должны были располагаться адмиральские апартаменты, Аннабет свистящим шепотом произнесла: «Прячьтесь» — и затолкала нас в подсобку.
Я услышал, как по коридору, беседуя, идут двое парней.
— Видел того эфиопского дракона в грузовом отсеке? — спросил один.
— Да, это потрясающе, — рассмеялся другой.
Аннабет, по-прежнему невидимая, с силой сжала мою руку. Я подумал, что голос второго парня мне тоже знаком.
— Я слыхал, что они взяли еще двух, — произнес знакомый голос. — И будут подвозить в том же темпе — я знаю, что говорю!
Голоса удалились и смолкли.
— Это был Крис Родригес! — Аннабет сняла кепку и снова стала видимой. — Помнишь, из одиннадцатого?
Я смутно припоминал Криса по прошлому лету. Он был одним из неустановленных обитателей лагеря, которых засовывали в одиннадцатый домик, потому что олимпийские родители не выказали на них притязаний. Теперь я понял, что этим летом не видел Криса в лагере.
— Что здесь делает еще один полукровка?
Аннабет покачала головой, явно озабоченная.