Взяв сумочку и саквояж с умывальными принадлежностями, которые она, стыдясь себя самой, все же уложила, Алисия выключила свет и вышла из ванной. На минуту остановившись на пороге гостиной, она наблюдала, как Пирс читает детям «Питера Пэна» — книгу, купленную для Дэвида в Диснейленде.
Вот Пирс поднял голову и увидел Алисию. Пораженный, он бросил читать, и, вероятнее всего, детям предстояло не скоро узнать, чем же закончилась история Питера Пэна. Мальчики тоже оторвались от книжки и, словно осознав напряженность момента, к счастью, ничего не сказали. Пирс неторопливо встал. Его походка, пока он приближался к Алисии, напоминала неверные шаги человека под взглядом гипнотизера. Он и в самом деле был похож на лунатика.
— Ты выглядишь божественно. — Он взял руки Алисии в свои и поцеловал ее в щеку.
— Спасибо. — Голос у нее немного дрожал, но в нем недвусмысленно ощущалась чувственность.
— Готова?
Она кивнула и начала укладывать вещи, которые ребятам предстояло взять с собой к бабушке.
Каким-то непостижимым образом им всем вместе с багажом удалось втиснуться в машину Пирса. Восторг детей по поводу роскошного автомобиля и вновь пробудившаяся у них активность, ослабевшая было после возвращения из Диснейленда, так утомили Алисию, что она была несказанно рада, когда наконец вдали показался дом ее родителей.
Когда дети были переданы бабушке с дедушкой, все попрощались, а Пирс и Алисия снова очутились в машине, он спросил:
— Что ты сказала матери?
— О чем?
— Как ты объяснила, почему хочешь оставить у нее сыновей на ночь?
Алисия смущенно теребила замок своей украшенной бисером сумочки.
— Я сказала, что это лучше, чем будить их среди ночи и везти домой. Объяснила, что мы, наверное, задержимся.
— А мы действительно задержимся?
— А разве нет?
Неужели она не правильно поняла Пирса? Неужели зря вообразила, что они проведут в его доме всю ночь? О Боже! Она что, и вправду напоминает разбитную вдовушку, которая хочет окрутить перспективного холостяка?
Пирс нагнулся, взял руку Алисии и, поднеся ее к губам, стал целовать каждый палец.
— Ты ведь не на экзамене, Алисия. Расслабься.
Она нервно засмеялась:
— Я знаю, что глупо так волноваться.
— Это не глупо, это прекрасно, — возразил он.
— Просто я не хотела, чтобы ты подумал, что я…
— Я ничего и не думаю, кроме того, что ты — самая обворожительная женщина из всех, кого я знаю. И я имею в виду не только секс, а вообще. Я считаю, что ты очаровательна. Ты нужна мне вся, как только женщина может быть нужна мужчине. Мне нравится твоя мягкость, твой смех, твоя доброжелательность.
Он перевернул ее руку и коснулся языком ладони. Волнение охватило Алисию. Оно зародилось в самых сокровенных глубинах ее существа, пронизало все тело и достигло груди.
— Мне хотелось бы провести с тобой всю сегодняшнюю ночь. Но даже если этого не случится, ничто не изменит моего отношения к тебе. Я люблю тебя.
Пирс остановил машину у входа в ресторан и, положив руку на спинку сиденья, обернулся к Алисии. Она молча смотрела на него. Нежно поглаживая ей ладонь. Пирс не сводил жадного взгляда с ее лица.
— Алисия, знай — что бы ни случилось… — Он запнулся, перевел взгляд на их скрещенные руки и начал снова:
— Я хочу, чтобы ты знала: сегодня был самый лучший, самый незабываемый день в моей жизни. Я люблю твоих детей. Я люблю тебя. Люблю всем сердцем, и ничто, слышишь, ничто не может этого изменить.
Наклонившись, Пирс поцеловал Алисию. Соприкасались только их руки и губы, но ей казалось, что он привязал ее к себе невидимым прочным канатом. Высвободив одну руку и положив ее на лацкан его пиджака, Алисия подняла голову, чтобы крепче слиться в этом поцелуе. Ей казалось, что все ее существо перетекает в него и плавится. Она разомкнула губы. Его язык тут же скользнул ей в рот и коснулся кончика ее языка.
Внезапно кто-то открыл дверцу машины и тут же отпрянул:
— Извините, мистер Рейнольдс.
— Все в порядке, — успокоил швейцара Пирс. Он выпустил Алисию из объятий, но продолжал смотреть на нее. — Мы уже готовы.
Алисия не была в этом уверена. В данный момент она даже не знала, в состоянии ли стоять, идти, дышать. Все ее тело сотрясала дрожь, мысли путались, душа пела. Волшебное объятие Пирса лишило ее способности соображать, и ей хотелось навсегда отдаться этой магической силе.
Его поцелуй, подобно волшебному туману, проник в ее тело, и сейчас она ощущала его во рту, в груди, в животе, между ног, в коленях и ступнях.
Все еще опьяненная этим восхитительным объятием, она позволила вывести себя из машины. Пирс уверенно подвел ее к стеклянной двери ресторана, щедро одарив чаевыми швейцара, столь немилосердно помешавшего им целоваться.
Ресторан не принадлежал к числу тех мест, куда приходят нынешние и будущие знаменитости, чтобы похвастаться новыми нарядами или продемонстрировать свое новое лицо — результат отлично проведенной косметической операции. В этом заведении царила сдержанность, умеренность и элегантность. Интерьер был столь же ненавязчив, как и музыка — дуэт скрипки и фортепьяно. Многочисленные официанты были предупредительны, но бесшумны и почти невидимы.
— Ваш столик ждет вас, мистер Рейнольдс, — объявил метрдотель после обмена приветствиями. — Прошу.
Пока они шли к столику, посетители ресторана оборачивались в их сторону. Без ложной скромности Алисия должна была признать, что из них получилась весьма импозантная пара. На Пирсе был темный, почти черный костюм и рубашка цвета слоновой кости. Дополняли ансамбль шелковый галстук и носовой платок, выглядывавший из кармана, которые напоминали цветом красное бургундское вино. Волосы были тщательно уложены и слегка блестели, хотя создавалось впечатление, что эта искусная прическа была чуть взлохмачена порывом озорного ветра или рукой женщины.
Когда они сели за стол и Пирс начал просматривать карту вин, Алисия холодно бросила:
— Похоже, тебя здесь все знают. Ты часто сюда приходишь?
Он усмехнулся, уловив неприкрытую нотку ревности в ее голосе.
— Да. Привожу сюда потенциальных клиентов.
— Наверное, на них это производит впечатление.
— Так и есть. Как правило, после обеда в этом ресторане мы получаем новые заказы.
Он намеренно ничего не сказал о женщинах, с которыми приходил сюда, так что естественное любопытство Алисии осталось неудовлетворенным. В любом случае сейчас все эти женщины не имели никакого значения.
— Что мы будем есть? И какое заказать вино — красное или белое?