— У вас тоже!
— Да. Это долгая история, я не могу ее вам рассказать, потому что тут вроде как замешана тайна, но поверьте мне, у нас с вами одна и та же беда.
— Нет, это просто поразительно!
— Пока мы не смоем с лица грим, вы не сможете вернуться в свою гостиницу, а я не смогу уехать в Лондон.
— Боже милосердный!
— Это нас очень сближает, вы согласны?
Он с усилием перевел дух.
— Мистер Вустер, у нас в прошлом были разногласия. Возможно, повинен в этом я. Впрочем, трудно сказать. Но в этих трагических обстоятельствах мы должны забыть о них и… э-э…
— Поддерживать друг друга?
— Совершенно верно.
— Мы непременно будем поддерживать друг друга, — сказал я с чувством. — Лично я решил похоронить печальное прошлое, когда узнал, что вы отходили этого недоросля Сибери по соответствующему месту.
Он негодующе запыхтел.
— Вам известно, мистер Вустер, какую пакость подстроил мне этот монстр?
— Еще бы. И как вы проучили его, тоже известно. Я знаю все в подробностях до того времени, как вы ушли из замка. А что было потом?
— Едва я оказался в парке, я осознал весь ужас своего положения.
— Представляю, какой это был удар.
— Жесточайшее потрясение. Я совершенно растерялся. Единственное, что мне показалось возможным в таких обстоятельствах, это попытаться найти какое-то пристанище, где можно провести ночь. И зная, что вдовий флигель пустует, я направился сюда. — Он содрогнулся. — Мистер Вустер, этот дом — поверьте, я говорю без тени шутки, — настоящий ад.
И он снова взволнованно запыхтел.
— И не потому, что в нем находится опаснейший, как я заключил, маньяк. Ужас в том, что он весь кишит живыми тварями. Там мыши, мистер Вустер! И маленькие собачонки. И мне кажется, я видел обезьяну.
— Кого-кого?
— Теперь-то я вспомнил: леди Чаффнел упоминала, что у ее сына питомник, он разводит этих животных, но в тот миг ее сообщение выскочило у меня из головы, я не ждал ничего дурного, а на меня обрушился этот кошмар.
— Ну да, конечно. Сибери разводит разную живность. Он мне рассказывал, я помню. Стало быть, зверинец напал на вас?
Он сделал какое-то движение в темноте. Подозреваю, что вытер лоб.
— Мистер Вустер, рассказать вам о том, что я пережил под этой крышей?
— Конечно, — горячо заверил я его. — У нас целая ночь впереди.
Он снова приложил носовой платок ко лбу.
— Такое не приснится и в дурном сне. Едва я вошел дом — оказалось, что я попал сразу на кухню, — как из темного угла кто-то закричал: «Явился, старый пьянчуга!» Именно с такими словами обратились ко мне во вдовьем флигеле.
— Черт, что-то знакомое.
— Нужно ли рассказывать, что я оцепенел от ужаса. У меня просто язык отнялся. Потом, догадавшись, что это всего лишь попугай, я поспешил прочь, но возле лестницы увидел отвратительного урода. Существо было низенькое, кургузое, коренастое, кривоногое, с длинными руками и темным морщинистым лицом. На нем была очень странная одежда, оно шагало очень быстро, переваливаясь из стороны в сторону, и что-то лопотало. Сейчас я способен рассуждать здраво и понимаю, что, вероятно, это была мартышка, но в тот миг…
— Форменные джунгли, — сочувственно поддержал я. — Особенно когда там появляется этот дикарь Сибери. А что же мыши?
— Мыши появились позднее. Я буду, если вы не возражаете, придерживаться хронологической последовательности в изложении своих злоключений, иначе у меня не получится связного повествования. Следующая комната, в которую я попал, была сплошь наполнена маленькими собачками. Они прыгали на меня, обнюхивали, кусали. Я спасся бегством и оказался в какой-то другой комнате. Ну вот наконец-то, сказал я себе, даже в этом проклятом, гиблом доме нашелся мирный уголок. Мистер Вустер, едва эта мысль оформилась в моем мозгу, как что-то побежало по моей правой брючине. Я отпрыгнул в сторону и нечаянно опрокинул то ли какой-то ящик, то ли клетку. И вокруг меня закишело море мышей. Не выношу этих тварей! Я стряхивал их, стряхивал с себя, а они все лезли и цеплялись, их невозможно было оторвать. Я выскочил из комнаты, но не успел добежать до лестницы, как на меня бросился этот маньяк. Мистер Вустер, я бегал от него по лестнице вверх и вниз, а он меня преследовал!
Я понимающе кивнул.
— Мы все через это прошли, — сказал я. — За мной он тоже гонялся.
— За вами?
— Еще как. Чуть не зарезал меня мясницким ножом.
— В моем случае орудие, которое он держал в руках, скорее походило на косарь.
— Он любит разнообразие, — пояснил я. — Сначала мясницкий нож, потом косарь. Разносторонняя личность. Богатая, артистическая натура.
— Вы так говорите, будто знаете его.
— Я не только его знаю, он у меня служит. Это мой лакей.
— Ваш лакей?!
— Некий Бринкли. Но больше он у меня служить не будет, можете мне поверить. Пусть только сначала поостынет, чтобы я мог приблизиться к нему на безопасное расстояние и объявить, что он уволен. Какая, право, ирония судьбы, если задуматься, — сказал я, ибо был настроен философически. — Вы только представьте себе: я до сих пор плачу ему жалованье. Иными словами, он получает деньги за то, что охотится на меня с мясницким ножом. Если это не жизнь, — задумчиво спросил я, — то что это?
Старикану понадобилось минуты две, чтобы врубиться.
— Так это ваш лакей? А что он делает во вдовьем флигеле?
— А он, знаете ли, непоседа! Не сидится ему на месте, вечно носится то туда, то сюда. Не так давно он приходил в замок.
— В жизни не слышал ничего подобного.
— Да и для меня это, признаюсь, открытие. Веселенькая у вас сегодня выдалась ночка, впечатлений хватит надолго, верно? В смысле, после такого не очень-то скоро захочется разных волнующих приключений.
— Мистер Вустер, я пламенно надеюсь, что ничто не нарушит однообразия моего дальнейшего существования. Сегодня мне приоткрылась трагическая подоплека жизни. Как вы думаете, на мне не осталось мышей?
— Уверен, вы их всех стряхнули. Во всяком случае, действовали вы очень энергично. Конечно, я ничего не видел, только слышал, но было полное впечатление, что вы прыгаете с утеса на утес.
— Естественно, я, как умел, спасался от этого субъекта Бринкли. Нет, мне сейчас просто показалось, что кто-то как будто бы куснул меня в левую лопатку.
— Да, бурная ночь, ничего не скажешь.
— Ночь поистине ужасная. Нелегко мне будет вернуть утраченное душевное равновесие. Пульс вот до сих пор частит, мне совсем не нравится это сердцебиение. Однако благодарение судьбе, все кончилось хорошо. Вы приютите меня в вашем коттедже, дадите кров, в котором я так нуждаюсь. И там, при помощи воды и мыла, я наконец смою эту отвратительную черноту.