Я в это время вздыхал и думал, что этот кошмар, похоже, не кончится никогда…
Фургон был неброским, но вместительным – водопроводной службы. Он подкатил прямо к крыльцу Южной строительной компании, и там сразу же стало жарко. Переодетые в тренировочные костюмы собровцы расколошматили охрану в пух и прах и тут же принялись громить офис. Со стороны это выглядело жутковато, но в душе я был солидарен с ними на сто процентов.
– Как дела? – весело спросил я, заглянув через пару минут после начала погрома в кабинет Марата.
Ответил Марат не сразу. Кто-то из вошедших в раж собровцев сверх программы зарядил ему битой по плечу, и сидел Марат в кресле как-то боком.
– В лес поедем или так договоримся? – спросил я, притворяя за собой дверь.
Марат затравленно оглянулся и проговорил:
– До-договоримся…
– Нет вопросов, – пожал я плечами. – Бабки на бочку – и цирк уехал.
– Бабки в сейфе, – кивнул Марат, с трудом достав ключи.
– А где сейф-то? – оглянулся за его спиной дюжий собровец с битой на плече.
Понять что где в разгромленном кабинете и вправду было трудно.
– В у-углу. З-за картиной.
– Ага, – кивнул собровец и сшиб картину на пол ударом биты.
– Это не ограбление, – уточнил я, хватая со стола ключи. – Я просто беру свое. Проценты остаются на ремонт. Тебе-то дешево обойдется, по себестоимости…
Марат скривился, но промолчал. Нет ничего проще, чем кого-нибудь бомбануть, когда у тебя под рукой взвод натасканных собровцев.
Ровно через пять минут после начала операции мы погрузились в фургон водопроводной службы и отбыли вместе со второй половиной гонорара Клоуна. Снаружи офис Южной строительной компании выглядел все так же нарядно и респектабельно, зато внутрь было лучше не соваться…
Звонок Клоуна засекли в тот же день, через два часа после налета. Он позвонил Марату на сотовый, так что прослушать разговор не удалось. Однако запись, полученная при помощи наведенного на окно кабинета лазера, сомнений не оставляла. Сбивчивое бормотание Марата в ответ на угрозы Клоуна и данное им описание моей внешности свидетельствовали о том, что Клоун заглотнул наживку.
Прослушав запись во второй раз, Динозаврович не выдержал и вскочил. Потирая от возбуждения руки, он обежал вокруг стола и проговорил:
– Поздравляю, товарищи! Мы перехватили темп и как никогда близки к тому, чтобы выиграть всю партию!
– А если он это… лошадью походит? – почесал затылок Панкратьев.
– При чем тут лошадь? – уставился на него Гаврилов.
– Майор имеет в виду – конем, – уточнил Динозаврович, снова обегая вокруг стола. – Мысль очень верная. Я думаю, так оно и будет.
– Как? – оглянулся на пробегавшего мимо Динозавровича Арефьев.
– Что? – метнул на него взгляд Динозаврович, на секунду притормаживая.
– Как – будет?..
– Я думаю, товарищи, что Клоун еще преподнесет нам сюрприз. И не один! Не забывайте, с кем мы имеем дело. Навряд ли мы сможем предугадать его следующий ход, но это наверняка будет что-то оригинальное. Вот увидите!
– А может, нам попробовать побить Клоуна его же оружием? – быстро спросил я.
– Что? – притормозил на противоположной стороне стола Динозаврович.
– Я говорю: может, нам, не дожидаясь Клоуна, сделать свой оригинальный ход? Тогда мы будем выигрывать сразу два темпа и окончательно его деморализуем.
– Что вы имеете в виду, голубчик?
– Как что? Последнее время Клоун только то и делал, что менял своих двойников как перчатки. Верно?
– Верно.
– А что мешает нам сделать то же?
– Что – то же, голубчик? – осторожно уточнил Динозаврович.
– Как что? Поменять двойника! Только представьте – Клоун приезжает на Философскую, чтобы порезать меня на куски, проникает в квартиру и вдруг видит, что на диване вместо меня рядом с Лелькой лежит Панкратьев! Или Арефьев… Клоун окончательно деморализован, и вы берете его голыми руками! А я пока мог бы перекантоваться в РУБОПе…
– Нет-нет-нет, голубчик! – замахал руками Динозаврович. – Так дело не пойдет.
– Почему? – вздохнул я. – Разве не оригинально?
– Не в том дело, Евгений Иванович, – поправил очки Динозаврович, наконец возвращаясь на свое место.
– А в чем?
– В том, что вы недооцениваете Клоуна.
– Да нет, почему же… – тихо сказал я.
– Нет, голубчик, ваше предложение неприемлемо. Давайте оставим все как есть, кроме одного.
– Чего?
– Наша задача, товарищи, состоит в том, чтобы превратить квартиру гм-м… подруги Евгения Ивановича на Философской в неприступную крепость. Но сделать это мы должны так, чтобы ворота перед Клоуном оставались открытыми…
– А как это может быть? – снова почесал затылок Панкратьев.
– Вот это, товарищи, мы сейчас и обсудим!
Я, конечно, не был специалистом по всяким фортификационным сооружениям, но если Лелькину квартиру во что и превратили, так это в дурдом. На полу в кухне лежали пятеро вооруженных до зубов собровцев. В сидячей ванне разместилось еще трое, а двое оставшихся отдыхали по очереди на унитазе. В прихожей, напротив двери, непрерывно торчали Панкратьев и Арефьев.
Еще две группы рубоповцев находились соответственно в соседней квартире и машинном отделении лифта на техэтаже. Наружное наблюдение практически отсутствовало. Это, как и странное расположение основных сил, объяснялось тем, что Динозаврович панически боялся спугнуть Клоуна.
В квартире было не то что душно, а просто невыносимо жарко. Разговаривать не полагалось, и все потели молча. Тяжелое дыхание и сопение разносилось из всех углов.
На счастье, наша засадная жизнь оказалась недолгой. Клоун действительно сделал оригинальный ход, оставив засаду с носом и повергнув Динозавровича в настоящее смятение.
За всеми этими скрытными дислокациями и передвижениями на рубежи обороны все как-то забыли о Лельке. И когда она позвонила в дверь, вернувшись с работы, в квартире приключилась небольшая паника. Из кухни разом высунулось пять автоматных стволов, из ванной – еще столько же. Арефьев метнулся к двери с пистолетом в руке и осторожно выглянул в глазок.
– Баба его, мать ее так! – прошептал он одними губами.
Я хотел было выйти в прихожую, чтобы впустить Лельку, но все оказалось не так просто. Бледный Панкратьев с пистолетом и рацией заблокировал проем, прикрыв меня корпусом.